Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка - Диана Чемберлен

Может быть, стоит поспать? Кто знает, когда выпадет такая возможность в следующий раз? Она выключила свет во всем доме и легла на застеленную нижнюю кровать, но не могла унять дрожь. Кики закуталась в одеяло, но и это не помогло: она дрожала не от холода. Как она будет контролировать взрослую женщину? В последние несколько дней Кики чувствовала себя такой маленькой, отлично сознавая, насколько она моложе Тима и Марти, Наоми и Форреста. Девушка снова с тревогой подумала о том, сожалеет ли Тим, что попросил, попросту говоря, ребенка взять на себя ответственность за такую важную часть плана. Ему следовало попросить об этом девушку из ОСКП.

Она свернулась клубочком. Может быть, им не удастся захватить жену губернатора. Пожалуйста, не позволь им сделать это. Тим был бы ужасно разочарован, и ей было бы жаль его, но в ней проснулся инстинкт самосохранения.

Кики внезапно очнулась от стука захлопывающейся автомобильной двери. Она сидела в темноте, по-прежнему дрожа, хотя в хижине было почти тепло. Она слышала голоса, доносившиеся снаружи. Спрыгнув с кровати, Кики побежала в ванную комнату, чтобы почистить зубы, и почувствовала головокружение, как если бы она теряла сознание или ее тошнило. Кровь стучала в ушах, и, чтобы устоять, она схватилась за спинку стула.

Подойдя к другому окну, она заметила свет внутри фургона. Кики увидела, как Марти склонился над пассажирским креслом и вытащил женщину. Кики увидела отсвет белой повязки, плотно закрывавшей ей глаза.

Маска! Кики бегом вернулась в спальню и быстро обернула волосы вокруг головы, выронив на пол из рук в перчатках несколько заколок. Пока она надевала светлый парик и натягивала маску на лицо, один из братьев потянул входную дверь.

– Входите! – крикнула она. «Господи, Господи, Господи», – шептала она себе под нос, вбегая в гостиную и открывая замки на двери.

Марти и Тиму пришлось втаскивать женщину с завязанными глазами внутрь. Она была почти такой же высокой, как они.

– Прекратите! – вскрикнула женщина, взмахивая руками в наручниках. – Отстаньте от меня! – Ее короткие рыжие волосы спутались, а щеки покраснели от холода и слез. Она была одета в меховое пальто. «Из натурального меха», – подумала Кики, мех был темным, дорогим и блестящим. И она была очень толстой.

– Вот упрямая сука, – сказал Марти, обращаясь к Кики и толкая женщину вперед, но даже с завязанными глазами на лице женщины отражалась скорее тревога, чем упрямство.

– Не бойтесь, – сказала ей Кики.

Женщина перестала сопротивляться.

– Кто это? – спросила она.

Кики не подумала о том, чтобы придумать себе какое-нибудь имя.

– Спящая красавица, – сказала она. – Как вас зовут?

– Ее зовут Женевьева, – сказал Тим так, словно ему неприятно было произносить ее имя. Он дотянулся и развязал повязку на глазах женщины. Она моргнула от яркого света, посмотрела на Кики своими голубыми, распухшими от слез глазами.

– Кто ты? – спросила она. – Почему ты носишь маску? Что происходит?

– Нельзя ли снять с нее наручники? – спросила Тима Кики.

– Теперь ты будешь хорошо себя вести? – спросил Тим женщину.

Женевьева не ответила. Она пристально смотрела на Кики, пытаясь проникнуть взглядом сквозь маску, и Кики неожиданно почувствовала некую связь с ней: в сложившейся ситуации они обе оказались в ловушке.

Вытащив из кармана ключ, Тим открыл наручники. В тот самый момент, когда руки Женевьевы оказались свободными, она сильно ударила его по лицу, почти так же, как Кики во время инсценировки разрыва на Франклин-стрит.

– Сука! – Марти схватил женщину за запястье, но Тим всего лишь улыбнулся. Однако он выглядел смущенным, словно приходя в себя после удара. Кики испугалась, увидев его таким. Ей нужно было быть уверенной в правильности того, что они делают. Уверенной в нем и в себе.

– Отпусти меня! – Женевьева попыталась высвободить запястье из крепко державшей ее руки Марти.

– Отпусти ее, – попросила Кики. Она пыталась не столько защитить женщину, сколько успокоить себя. Девушка не любила физического насилия, всегда опасаясь того, что оно может перерасти в нечто худшее. У женщины в меховом пальто была крупная и внушительная фигура. – С ней все будет нормально, – сказала она. – Отсюда ей не убежать.

Марти отпустил женщину, и та стала растирать себе запястье.

– Сними эту шкуру, которая на тебе, – сказал Тим. Он помог ей, словно ухаживал за девушкой в ресторане. Когда шуба упала с плеч Женевьевы, стало понятно, что она отнюдь не толстая.

– Она беременна, – сказала Кики.

– Что же, хотя бы одна из вас способна оценить положение вещей, – сказала женщина. На ней был длинный свитер темно-синего цвета и светло-голубые слаксы. – Я всю дорогу твердила об этом этим ничтожествам. Я на тридцать седьмой неделе беременности, и у меня беременность с повышенным риском. – Ее голос дрогнул, когда она положила руку себе на живот. – Прошу вас, отвезите меня домой, – сказала она Тиму.

– Вы знали о том, что она беременна? – спросила Кики Тима, но ответил Марти.

– Неважно, – сказал он.

«Это очень важно», – подумала Кики. На кону стояла человеческая жизнь. Две человеческие жизни.

– Если твой муж сделает то, что ему велено, – проговорил Тим, не отводя глаз от огромного живота женщины, – ты и не заметишь, как окажешься дома.

– Тридцать семь недель, – повторила Женевьева. – Это больше восьми месяцев. Ты понимаешь?

– Я понял, – сказал Тим, – это еще одна причина для того, чтобы губернатор захотел увидеть тебя живой и здоровой, и как можно скорее.

– Если что-нибудь случится с ребенком, – сказала Женевьева, – могу обещать, вас двоих ждут неприятности похуже, чем теперь. – Она перевела взгляд на Кики. – Вас троих, – сказала она. – Мой муж никогда не уступит шантажу. – Дотянувшись рукой до узкой спины, Женевьева потерла ее. – Если вы сейчас же не отвезете меня домой, – сказала она Тиму, явно догадываясь о том, что он мягче, чем его брат, – я могу обещать, что вас не накажут строго.

– Ни за что, – ответил Тим. – Я не дам погибнуть Энди.

– Ты сумасшедший, – сказала Женевьева.

– Слушай, – Тим дотронулся до ее руки, и она отдернула ее, – посиди здесь с Марти, а я принесу чай и что-нибудь поесть. – Он посмотрел на Кики, кивнув в сторону кухни.

– Садись, – приказал Марти. Кики немного боялась оставлять женщину под таким присмотром. Женщина склонилась над кушеткой: она выглядела разбитой и внезапно очень усталой.

На кухне Кики сняла маску.

– О господи, Тим, прошу тебя, не оставляй меня одну с ней!

– Надень маску, – процедил он сквозь зубы, и Кики снова опустила маску на лицо. Налив в чайник воды, она поставила его на плиту. – С ней все будет в порядке, – сказал Тим. – Она правда душка. – Красное пятно у него на щеке свидетельствовало об обратном. – Впрочем, не подходи к ней слишком близко. Она может попытаться сорвать с тебя маску и все такое.