Русская комедия - Владислав Князев

Вполне возможно, она собиралась сотворить со своими подругами то же самое, что и с собой. То есть выдать их всех замуж еще по пять раз. Если так, тогда бы полбеды, тогда — ничего страшного…

— Добро пожаловать, уважаемые гостьи! — источал радушие хозяин точки № 13. — Вы находитесь в старейшем предприятии колдыбанского общепита, сокращенно ПОП, с правом розлива алкогольных напитков. Норма отпуска в одни руки — не более бутылки емкостью ноль пять литра. Милости просим!

— Умереть можно! — обратилась Самосудова к товаркам, игнорируя гостеприимство нашего полномочного представителя. — «Добро пожаловать». Это ж надо! С какой стати их жаловать? Да еще добром.

— А мне нравится эта наглость: «милости просим», — заговорила Безмочалкина. — Надо просить как положено. Как у великого поэта: призываем проявить милость к падшим… Ну и, разумеется, искреннее покаяние в своем падении…

— Вы обратили внимание на их лукавые правила? — вступила Молекулова. — По бутылке. И это в одни только руки! Разумеется, столько же еще и на нос. Но это у них как бы не в счет. Ишь, деятели!

— Вдобавок еще с большим сердцем, — не смогла скрыть своих проблем Рогнеда Цырюльникова.

— Моя юная подруга, — посочувствовала ей Профанова с той же интонацией, с какой Профанов всегда сочувствует Ухажерову. — Запомните на всякий случай: чем больше у мужчины сердце, тем больше у него желудок, через который вы пробиваетесь к этому сердцу.

— Фи! — фыркнула Рогнеда.

Обстрел с порога завершала бывшая Золушкина, а впоследствии — Иванова-Шевченко-Рабинович-Петросян-Магомедова и аж Растрелли.

— Итак, дорогие мужчины! — весело и даже игриво заверещала она. — Вы видите, что женсовет Приволжского микрорайона готов вас чуть ли не расцеловать. Правда, мы обойдемся без поцелуев. Но вовсе не потому, что нам жалко на вас помаду. Сегодня наши отношения с вами зайдут гораздо дальше. Очень далеко.

Она захихикала. На русский, на украинский, на армянский и аж на итальянский манер.

— Мы хотим поговорить с вами по душам.

Вот это да! Вдумайтесь хорошенько в объявленную повестку дня. Поговорить по душам с собственными законными мужьями. Что еще за новости?

— Поговорить по душам? С собственным супругом? — изумился бармен в седьмой степени, хотя стены «Утеса» наслышались всего такого, что уже перестали чему-нибудь удивляться. — Правилами ПОПа номер тринадцать подобный вид дополнительных услуг не предусмотрен.

— Нам ваши правила не указ, — парировала не глядя семифамильная жена-международница. — Мы только что коллективно участвовали в просмотре популярного всероссийского телешоу для женщин «Мадамский клуб» и знаем, как надо вести себя с нынешними мужчинами.

Ах, вот как. Теперь понятно, что привело в «Утес» грозную женскую орду. Ясно, кто натравил их на нас. Но зачем?

— «Мадамский клуб» объявил всероссийское женское телевизионное собрание «Кто ваш муж?», — продолжала псевдо-Золушка. — Все очные и заочные участницы этой содержательной и поучительной программы путем интерактивного голосования пришли к единодушному выводу. Надо безотлагательно и бескомпромиссно поговорить со своими мужьями по душам. Если, конечно, добавлю от себя, — душа как таковая у них имеется.

— Мы хотим знать, что здесь у вас систематически происходит, — сквозь зубы процедила Самосудова. — Что за сборища?

— Кто вы такие, чтобы устраивать систематические сборища? — вопросила со змеиными интонациями Безмочалкина. — Может быть, вы какие-нибудь министры? Или какие-нибудь аксакалы? Или, может, вы возомнили себя рэкетирами?

Ее сменила Молекулова, очки которой засверкали, как очи кобры:

— Министры делят портфели. Аксакалы делятся яркими воспоминаниями. Рэкетиры делятся с женами большими деньгами.

Эстафету приняла Профанова.

— Портфели вы теряете каждый месяц — после получки, — зашипела она. — Вспомнить, когда вы последний раз дарили женам цветы, не можете. Домой вы приносите только большие долги. Значит, вы — ни рыба, ни мясо, ни вегетарианский бульон.

— А у самих желудок большой, — не выдержала Рогнеда. — Гораздо больше, чем сердце.

— Моя юная подруга, — одернула ее Профанова. — Если уж откровенно, то у мужчин совсем нет сердца. Так уж они устроены. Пищевод, желудок и сразу же — кишечный тракт.

— Фи! — гневно воскликнула Рогнеда и с презрением посмотрела на Ухажерова. — Никогда не выйду замуж!

— О нет, вы не правы! — заверещала многостаночница брачного цеха Иванова плюс еще пять фамилий. — Замужество, конечно, ад, но в нем есть момент неземного, буквально райского блаженства. Это момент… развода. Такую мысль я высказала однажды, когда мне предоставили слово в телешоу. Все очные и заочные жены путем интерактивного голосования единодушно согласились со мной. О, ради развода можно пойти в загс, можно претерпеть и свадебные муки, и даже медовый месяц. Игра стоит свеч.

Солистка сделала игривый поклон в нашу сторону: дескать, вот те самые свечи, которые не жалко жечь с утра до ночи ради своего садистского женского блаженства.

Ничего себе, разговор по душам. Похоже, что по нашу душу действительно явились змеи. Те самые, про которых говорил наш пузатый прорицатель. Которые лазутчики и диверсанты безвременья. Сами прячутся, а наших жен подучают говорить и поступать по-столичному.

Вот атаманша начала новый заход против нас:

— Ведущий программы «Мадамский клуб» — между прочим, мужчина — предупреждал, что в разговоре по душам со своими мужьями подавляющее большинство жен поймут, что они просто-напросто… дуры.

Самосудова, как по команде, тяжело вздохнула.

— Эх, какие же мы дуры, — горестно молвила она.

— Других таких дур, как мы, не найдешь, — скорбно вторила ей Безмочалкина.

— Надо бы дурее, да некуда, — загоревала Молекулова.

— Короче, самые последние мы дуры, — заскорбела и Профанова. Хитрый поворот. Наверняка, провокация.

— Почему это ты дура? — обратился Самосудов к своей супруге, ибо ручаться за всех счел некорректным. — Где это записано? Я твой паспорт знаю наизусть: насчет дуры там никакой специальной отметки нет.

— Действительно, откуда это известно, что другой такой дуры, как ты, не найдешь? — решил проявить себя перед супругой джентльменом и Безмочалкин. — Надо сначала поискать как следует.

— С чего ты взяла, что дурее некуда? — удивился словам своей жены Молекулов. — Наоборот, ты у нас хоть куда!

— Напрасно вы считаете себя самыми последними дурами, напрасно! — категорически заявил Профанов, переходя уже к обобщениям. — Последних дур не бывает. Дуры были, есть и будут. Всегда.

Наша чарующая спецмелодия произвела такой же эффект, как дудка факира, выманивающего кобру из кувшина. Змеи пустились в пляс.

— Только самые последние дуры, — заверещали они устами колдыбанок, — могли выйти замуж за таких, как вы.