Завоевание Дикого Запада. «Хороший индеец – мертвый индеец» - Юрий Стукалин

Низкий Пес, оглала-сиу

Граттан был честолюбивым человеком, страстно желавшим сделать карьеру в армии, а судьба сыграла с ним злую шутку, забросив на этот отдаленный пост. Бесперспективность службы в форте Ларами угнетала его. Он хотел проявить себя, но сделать это здесь было невозможно. Индейцы не давали повода испытать в бою полученные в Вест-Пойнте навыки, а других потенциальных врагов в округе не было. Граттан не скрывал пренебрежительного отношения к дикарям. «С десятью солдатами я разделаюсь с любым количеством сиу», — любил повторять он. Капеллан форта вспоминал, что много раз становился свидетелем того, как лейтенант тряс перед лицами краснокожих кулаком и угрожал разделаться с ними, если ему когда-нибудь выпадет шанс.

Прошлогодняя стычка Флеминга с сиу у переправы через реку Платт будоражила воображение Граттана. Он тоже надеялся задать хорошую взбучку бестолковым дикарям и оказался настолько надоедлив, что смог тогда добиться от Флеминга обещания при первых же осложнениях с индейцами послать его на задание. Теперь, когда осложнения возникли, Граттан отправился к командиру просить выполнить обещание. Неизвестно, как ему удалось убедить Флеминга переменить решение. Скорее всего причина была самой что ни на есть банальной — Флеминг попытался отвязаться от надоедливого сослуживца, не ожидая, к чему приведет его минутная слабость. Один из офицеров позднее свидетельствовал, что Граттан «настойчиво твердил одно и то же», призывая Флеминга послать его за «убийцей».

Граттан добился своего, получив приказ взять 20 солдат и 2 пушки, отправиться в лагерь сиу и пленить нарушителя спокойствия. Восторг, казалось, опьянил молодого лейтенанта. Он громко возвестил всем, что надеется «на драку». Позабыв про приказ командира, он призвал добровольцев присоединиться к «опасному предприятию». Вызвалось 29 человек.

Караваны переселенцев заполонили равнины. Худ. Н. Эггенхофер

В три часа дня Граттан приказал солдатам выступить в путь, сказав, что нагонит их. Идти пешком солдатам было лень, и часть из них погрузилась в фургон, а часть уселась на передок пушек. Лошади тронулись, увозя их. Мало кто из солдат думал тогда, что не доживет до захода солнца.

Граттан тем временем пытался уговорить еще кого-нибудь, привлечь всех свободных в тот момент от службы людей. Леодегар Шнайдер, ветеран второй семинольской войны (Флорида, 1835–1842 гг.), имевший за плечами семнадцатилетний срок службы, вежливо отклонил предложение. Опытный солдат, он уже тогда понимал, к чему приведет экспедиция под началом столь взбалмошного человека.

Дополнительных людей Граттану набрать не удалось, но к нему присоединились два человека, надеявшихся сдержать распалившегося лейтенанта и урегулировать ситуацию миром: вождь оглалов Боящийся Своих Лошадей и известный на Западе проводник караванов Обридж Аллен. Третьим стал полукровка Огюста Люсиа, знавший язык сиу. Обычно о нем пишут как об Огюсте Люсьене, но его дочь утверждала, что имя и фамилия правильно звучат Огюста Люсиа. Его отцом был французский торговец, а матерью индианка из племени айова. Люсиа был женат на женщине сиу, которая родила ему двух дочерей.

Когда все четверо уже были готовы отправиться вслед за солдатами, Люсиа забежал в лавку за бутылкой виски. Для него, как и для Граттана, этот день обещал стать знаменательным — Люсиа ненавидел сиу и жаждал увидеть их унижение собственными глазами.

Отъезжая, Граттан не выдержал и завопил, что покорит сиу или умрет! Выглядел он напыщенно и чрезвычайно возбужденно. Он не собирался умирать в этот день. Он был уверен, что едет «покорять» и вернется в лучах славы. Судьба распорядилась иначе — глупость и безрассудство редко ведут к победе.

Все четверо ехали верхом и быстро нагнали солдат. Аллен и вождь оглалов все еще пытались отговорить Граттана. Люсиа периодически прикладывался к бутылке, большими глотками отхлебывая виски из горлышка. Солдаты особых эмоций не проявляли, пока отряд не въехал на холм, с которого открывался вид на долину р. Платт. Сотни типи белыми пятнами покрывали долину. Огромный лагерь оглалов недалеко от «Домов Гратиота», и в полутора милях от него несколько сотен палаток сичангу вокруг торгового поста Бордо. В обоих лагерях было не менее 600 палаток, а это означало, что сиу могут выставить около тысячи бойцов.

— Лейтенант, — не выдержал Аллен. — Вы видите, сколько их?

— Да, — глаза Граттана сверкнули. Отступить сейчас и выставить себя посмешищем он уже не мог. — Мне плевать, сколько их. С тридцатью людьми я могу разгромить всех индейцев на этой стороне Миссури.

Боящийся Своих Лошадей тоже попытался отговорить его. Безуспешно. Граттан был уверен в своих силах — ничтожные краснокожие не могли испугать выпускника Высшей военной академии Соединенных Штатов Америки.

Взывая к духам воды. Худ. Х. Терпнинг

Дорога к лагерю сичангу лежала через «Дома Гратиота». Лейтенант решил остановиться там, чтобы дать людям немного отдохнуть. Огюста Люсиа к тому времени покончил с виски и, воспользовавшись моментом, заскочил в лавку купить еще одну бутылку. Его примеру последовали несколько солдат. Некоторые из них, узрев в долине такое количество индейцев, начали нервничать. Немного погодя пьяный Люсиа уже ходил, размахивая револьвером и проклиная индейцев. Торговцы «Домов» пытались урезонить его, но их попытки закончились ничем.

Долго отдыхать своим людям Граттан не дал. Он приказал солдатам зарядить мушкеты и примкнуть штыки, после чего произнес перед ними пламенную речь, закончив ее словами:

— Парни! Я не думаю, что нам предстоит драка, но уповаю на Господа нашего, чтобы она произошла!

Граттану, в сравнении с вооруженными луками и стрелами дикарями, его маленькая армия казалась непобедимой. Однако солдаты были вооружены мушкетами модели 1842 года. На их перезарядку уходило много времени, да и эффективность стрельбы не превышала восьмидесяти метров. За время, пока солдат перезаряжал оружие, индеец мог легко успеть всадить в него полтора десятка стрел.

Возбужденный Люсиа тем временем скакал взад-вперед, чтобы конь его вошел в раж. Обредж Аллен покачал головой, понимая, что поведение пьяного переводчика спровоцирует резню. Он окликнул полукровку, посоветовав ему успокоиться и поберечь скакуна, иначе тому не хватит сил унести ноги от разъяренных индейцев. Но Люсиа не слышал его, во всю глотку выкрикивая угрозы «тупым дикарям». Аллен видел, как лагеря сиу пришли в движение — женщины собирали скарб, воины пригоняли лошадей, седлали их. Дурной признак. Так всегда происходило с краснокожими, если они готовились дать бой.