Азбука любви - Алиса Эйр

маленький мальчик. На вид ему чуть больше десяти лет. Он высокий брюнет с пышной шевелюрой и большими чёрными глазами. С порога я замечаю невероятное сходство с матерью мальчика.

– С Новым годом, тётя Аня! – говорит он, протягивая мне букет алых роз и торт.

– Заходите... – вздыхаю, приглашая их в квартиру. Забрав у мальчика цветы, я ставлю их в вазу на кухне и иду в зал. – Вы простите, но я не ждала гостей.

– Я думала, ты будешь весь вечер пить водку, а у тебя на столе вредная пища и яблочный сок!

– Ты прекрасно знаешь, что я не пью, Альбина, – отвечаю я, закатив глаза. – Костик, твоя мама всегда была такой занудой и злюкой?

– Вы не видели её дома, тётя Аня, – хихикает он. – Она такое устроила!

– Ну-ка, рассказывай!

Пока мальчик посвящает меня в события предновогодней ночи, которые происходили в доме его бабушки, Альбина разрезает торт, ставит фильм на паузу и включает концерт на первом канале. На сцене прыгает и скачет сорокалетняя дочь всемирно известной певицы. Не люблю наших певиц. Я посмотрела бы, как она поёт и танцует без фонограммы, и посмеялась бы над тем, как эта лживая сучка выплёвывает лёгкие, совершая такие безумные кульбиты. Но мне приходится смотреть на всех этих бездарностей, которые превращают новогодний праздник в самопиар своей никчёмности.

Один концерт подходит к концу, поэтому Альбина переключает канал, где крутят лучшие песни шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых и девяностых годов. Я родилась двадцать три года назад, а это значит, что большинство этих композиций появилось на свет задолго до меня. Но музыка тех лет кажется намного приятнее всех этих кривляний под фонограмму.

Я вхожу во вкус, однако Павлик начинает хлопать глазами и клевать носом. Он засыпает прямо на ходу.

– Мам, когда мы поедем домой? – спрашивает он у Альбины.

– Время уже позднее, – говорю я, взглянув на настенные часы. – Может, ты расправишь кровать у меня в спальне?

– Ты уверена? Мы не хотим теснить тебя, – говорит она.

– Все нормально. Мальчику давно пора спать, а мы можем лечь на диване.

– Спасибо.

– Спасибо, тётя Аня, – повторяет за матерью Костик.

– Перестань называть меня тётей. Я не такая старая, как тебе кажется.

Он смеётся в ответ.

Альбина берет сына за руку и ведёт его в мою комнату. Пока она стелила постель, я тоже начинаю понимать, что пора заканчивать вечеринку.

На часах уже почти пять часов утра, соседи сверху и снизу давно разошлись, праздник закончился. Мне немного неприятно из-за того, что мою комнату снова оккупировал подросток. В прошлый раз все закончилось не слишком приятно. Но Костик не мой сводный брат. И он намного младше Антона. К тому же рядом Альбина, которой придётся спать вместе со мной.

Отодвинув журнальный столик с напитками и вредной закуской, я раздвигаю диван и достаю из тумбочки постельные принадлежности: две подушки, верблюжье одеяло и простыню. Застилаю постель, пока есть такая возможность, убавляю громкость телевизора и, пройдя мимо комнаты, ухожу в ванную.

Я не подумала о том что у меня будут гости. Поэтому я забыла забрать из комнаты полотенце, чистое нижнее бельё и пеньюар, в котором лягу спать. Видимо, придётся импровизировать.

Принимая горячий душ, я быстро смываю косметику и усталость; потом я чищу зубы, сушу волосы феном и надеваю на мокрое тело отцовскую рубашку, которую он оставил в ванной комнате, когда улетал в Москву.

Чувствую прилив энергии и выхожу в коридор, обратив внимание, что в спальне и на кухне выключен свет. Телевизор все ещё работает, поэтому я захожу в зал и замечаю сорочку.

– Решила, что тебе это понадобиться, – говорит Альбина, сидя на диване в кружевном белье черного цвета.

– Без этого никак, – отвечаю я. – Спасибо, что позаботилась о такой мелочи. Мне не хотелось заходить в комнату, пока там твой сын.

– Стесняешься?

– Да нет. Просто возникают неприятные ассоциации со сводным братом.

– Не поняла. Причём тут Антон?

– Мысли вслух. Ты не могла бы... – прошу я, взяв в руки сорочку.

– Ладно, я отвернусь. – И она отворачивается к окну. – Хотя мне кажется странным, что ты до сих пор просишь об этом. Я видела тебя голой.

– У меня свои тараканы в голове.

– И с чем это связано?

– Не люблю, когда кто-то смотрит, как я переодеваюсь. Кстати говоря, – внезапно вспоминаю я, бросив мокрую рубашку на пол, – если хочешь принять душ, он полностью в твоём распоряжении.

– Нет, не хочу, – устало вздыхает она. – Я слишком утомилась, чтобы куда-то идти.

– А кто мне говорил, что ей не нравится запах пота?

– Это правда! Мне не нравится, как от кого-то воняет. Но меня это не касается.

– Значит, я должна нюхать твою вонь? – смеюсь, даже не осознавая, что могу обидеть её.

– Хочешь сказать, что от меня смердит потом? – резко оборачивается Альбина. Она смотрит на меня, надув губки.

– Да, но мне нравится, – подмигиваю, сев рядом с ней. – Выпьем? Мы же не отметили наступление нового года.

Алкоголя у нас нет, но это не мешает нам выпить на брудершафт. Обменявшись крепкими объятиями, мы с Альбиной садимся на расправленный диван, и я подкладываю за спину подушку.

Я смотрю концерт и чувствую, как она смотрит на меня.

– В чем дело? – спрашиваю у неё.

Альбина наклоняется ко мне и целует в губы. Она прижимает меня к себе. Её поцелуй становится все требовательнее, все настойчивее. Меня охватывает жар.

– Что ты делаешь? – возмущаюсь из-за её необдуманных действий, а сама жажду этого больше всего на свете.

– Тебе не нравится?

– Нет, то есть да, но... – Язык предаёт меня. – За стенкой спит твой сын. Ты не думала, что он может проснуться и увидеть, чем мы занимаемся?

– Костик давно спит, а я соскучилась. Мы не виделись несколько дней.

– Это не повод совершать глупости!

– Тише... – угрожающе говорит она, снова и снова покрывая мои губы своими губами. – Если разбудишь моего сына, мне придётся наказать тебя.

А затем она начала целовать так, что от каждого прикосновения у меня перехватывало дыхание. Мне хочется, чтобы меня ласками. Я заслуживаю любви. Мое тело становится все