Северное сияние - Нора Робертс

— Твой организм еще не приспособлен к нашим морозам. Идем в дом.

— Куда летала?

— Да так, в разные места. Пару дней назад нанялась свозить одну компанию поохотиться на оленей. Не дергайся — только фотоохота. А сегодня отвезла их назад в Анкоридж. И вовремя успела, — добавила она, глядя в небо. — Буря надвигается. В воздухе уже чувствуется.

— А тебе страшно не бывает?

— Нет. Интересно бывает, это точно. — Они уже вошли в сени, Мег сняла пуховик.

— И в аварию никогда не попадала?

— Случалось, скажем так, совершать вынужденную посадку. — Она сбросила сапоги, взяла полотенце и стала вытирать лапы псам. — Проходи дальше. Мне еще тут пару минут нужно, а вчетвером здесь не повернешься.

Он прошел в дом, плотно, как его учили, прикрыв за собой дверь, чтобы не выпускать тепло.

Окна переливались последними отблесками заходящего солнца, комната была наполнена игрой света и тени. Пахло цветами — но не розами, а какими-то более скромными цветами.

Он ожидал увидеть сельский дом, но даже сейчас, в этом сумрачном свете, было понятно, как он ошибся.

В просторной гостиной стены были светло-желтого цвета. «Наверное, чтобы в доме светлее было», — решил он. Камин был сложен из полированного камня золотистых тонов, и тлеющие в нем поленья отбрасывали на его внутренние стенки теплый отблеск. На каминной полке стояли невысокие подсвечники — бежевые и синие. Синей была и обивка дивана, на котором, конечно же, были разложены диванные подушки, без которых женщины, похоже, жить не могут. Спинку дивана покрывал пушистый синий плед.

Еще в комнате были лампы с абажурами, полированные столы, узорчатый ковер и два больших кресла.

Стены украшали картины и акварели с пейзажами Аляски.

В левом углу была лестница на второй этаж. Опорная деревянная колонна была резная, в виде тотемной фигуры.

Дверь распахнулась. Первыми вбежали собаки, каждая тут же заняла свое кресло.

— Я совсем другого ожидал, — признался он.

— Когда все в жизни совпадает с нашими ожиданиями, очень скучно становится.

Мег пересекла комнату, открыла большой резной короб и достала несколько поленьев.

— Давай я.

— Уже все. — Она нагнулась, подбросила поленья в огонь и повернулась к гостю: — Есть будешь?

— Нет, спасибо.

— Выпьешь?

— Да нет, не стоит.

Она зажгла свет.

— Тогда секс.

— Я

— Иди, поднимайся. Вторая дверь налево. Я только собакам поесть-попить дам.

Она вышла, оставив его наедине с собаками, неотрывно следящими за ним своими голубыми глазами. Ишь, усмехаются.

Вернувшись, она застала его в том же положении.

— Лестницу не нашел? А еще детектив!

— Послушай, Мег… Я ведь заехал просто… — Он провел рукой по волосам. Никакого объяснения у него на самом деле не было. Он уехал из города, испугавшись огромной разверзшейся перед ним черной дыры, а здесь, позабавившись с лайками, вдруг понял, что она куда-то исчезла.

— Стало быть, секса не желаешь?

— Провокационный вопрос.

— Ну что ж, ты тут пока думай, как на него отвечать, а я тем временем поднимусь и разденусь. — Она тряхнула головой, черные волосы рассыпались по плечам. — В голом виде я очень хороша, если тебя это интересует.

— Я так и подумал.

— А ты хоть и худой, но вполне в моем вкусе. — Она двинулась к лестнице, не спуская с него глаз. Потом поманила пальцем: — Идем же, красавчик.

— Так просто?

— А что такого? Закон это не запрещает, по крайней мере пока. Секс — это очень просто, Нейт. Сложно — это все остальное. Призываю тебя к простоте.

Она зашагала наверх. Нейт оглянулся на собак и вздохнул.

— Надо еще посмотреть, может, я забыл, что такое эта простота.

Он прошел наверх, задержался у первой комнаты. Стены здесь были огненно-красными, а одна — зеркальная. Напротив зеркала на полке стояли телевизор, проигрыватель DVD-дисков, стереосистема. На полу — новейшие тренажеры.

Маленький холодильник, надо полагать, забитый водой, а может, и так называемыми энергетическими напитками.

Судя по тренажерам, тело, которое ему предстояло увидеть обнаженным, было изрядно тренированным.

Дверь в спальню тоже была открыта. Мег сидела на корточках перед камином и разводила огонь. В комнате стояла необъятных размеров кровать темного дерева с резными стойками. Здесь тоже были картины и светильники, но в зеленых и кремовых тонах.

— Неплохо ты оснащена.

Она улыбнулась, слегка повернув голову.

— Ты же еще ничего не видел!

— Я о тренажерах.

— А ты тренируешься, шеф?

— Раньше тренировался. — «До Джека». — В последнее время забросил.

— А я люблю пропотеть. И прилив эндорфина люблю.

— Я тоже любил.

— Значит, надо возобновить.

— Да. Вообще домик у тебя что надо.

— Четыре года обустраивалась. Мне нужно пространство, в тесноте я делаюсь раздражительной. Со светом или без? — Не дождавшись ответа, она выпрямилась и внимательно на него посмотрела. — Расслабься, шеф. Я не укушу — если сам, конечно, не попросишь.

Мег прошла к туалетному столику, открыла ящик.

— Безопасность превыше всего, — объявила она и бросила ему презерватив в упаковке. — Ты слишком много думаешь, — сказала она, видя его замешательство. И мысленно прибавила: «До чего хорош! Эта лохматая голова и глаза раненого героя!» — Думаю, у нас получится. Пожалуй, немного романтизма тебе не повредит. И мне тоже.

Она зажгла свечу, потом обошла комнату, зажигая все остальные.

— Музычку. — Она включила встроенный в шкаф CD-плеер, убавила звук. На сей раз это была Аланис Морисетте, которая страстным голосом пела о том, как боится счастья.

— Пожалуй, тебя бы следовало подпоить, но сейчас уже поздно об этом.

— А ты оригиналка, — проворчал Нейт.

— Это уж точно. — Она стянула через голову свитер и швырнула на кресло. — Термобелье лишает стриптиз должной сексуальности, зато результат себя оправдывает. Он уже был возбужден донельзя.

— Сам разденешься или хочешь поручить это мне?

— Я волнуюсь. Как идиот.

«Еще какой, — подумала она. — Восхитительный». Честность в мужчине всегда подкупает.

— Ты волнуешься оттого, что слишком много думаешь. — Она шагнула, оставив трусики на полу. Села на кровать и стала стягивать носки. — Если бы в Новый год тебя не отвлекли, мы бы уже тогда завалились в постель.