Непокорная - Бертрис Смолл

Впрочем, гости отдали должное и другим многочисленным сладким блюдам, а их тоже было немало. Ананасное мороженое, оладьи с абрикосами, три сырных кекса. Заслужили похвалу гостей и пирожные из песочного теста с кофейным кремом. И хотя совсем недавно был День благодарения и все пекли пироги с мясом и с тыквой, эти блюда тоже исчезали со стола с молниеносной быстротой, так же как и пироги с лимоном и малиной, суфле и крошечные шоколадные пирожные. Последние Миранда просто обожала, и кухарка решила порадовать ими свою любимицу в этот знаменательный день ее жизни.

Даже те гости, которые хорошо перекусили дома, были просто счастливы видеть такое изобилие вкуснейших блюд. Дороти, пребывавшая с самого утра в глубочайшем волнении, теперь позволила себе немного расслабиться и заморить червячка. Она взяла тарелку и положила на нее всего понемногу — индейки, суфле из тыквы, несколько ломтиков окорока и салат. С последним она, впрочем, переусердствовала. Ну да ладно, подумала Дороти, неделя выдалась тяжелой, надо же хоть немного порадовать себя.

В напитках тоже недостатка не было, что пришлось по душе всем, особенно мужчинам. Разнообразные красные и белые вина, пиво, сидр, яблочная водка, ромовый пунш, чай и кофе, как говорится, лились рекой.

В холле, библиотеке, малой и большой гостиных поставили маленькие столики. Гости, наполнив тарелки доверху разнообразной снедью, спешили занять свободные места. Стол для жениха с невестой установили на возвышении у камина в библиотеке. Стол, один из нескольких предметов мебели, сохранившихся после пожара, был сделан в середине семнадцатого века из двух пород дерева — сосны и дуба. За одним столом с Джаредом и Мирандой сидели Джонатан Данхем с женой, Джон и Элизабет Данхем, Бесс Данхем-Кэбот и ее муж Генри, Аманда, Дороти, Джудит, Аннета и Корнелиус ван Стин.

Миранда откинулась на спинку стула и обвела гостей насмешливым взором. Огромное количество еды, с таким старанием приготовленной кухаркой и ее помощниками, было в мгновение ока уничтожено.

— Такое впечатление, что они сто лет ничего не ели, — мрачно заметил Джаред.

Миранда засмеялась.

— Так-то лучше, кошечка дикая! Смею ли я надеяться, что сегодня у вас счастливый день?

— Скажем, не несчастный, сэр.

— Леди, может, принести вам что-нибудь поесть? — заботливо спросил Джаред. — Обещал вас холить и лелеять, а это в первую очередь подразумевает хорошее питание.

Миранда одарила его такой лучезарной улыбкой, что сердце его мгновенно бухнуло в ребра.

— Благодарю вас, сэр! Пожалуйста, что-нибудь легкое и немного белого вина.

Он ушел и вскоре вернулся с полной тарелкой, на которой лежали ломтики индейки, картофельное пюре, несколько стручков зеленой фасоли и кусок желтой дыни. Себе он взял устрицы, пару кусков окорока, зеленую фасоль и макароны с сыром. Поставил тарелки на стол и снова исчез в столовой. На сей раз возвратился с двумя бокалами вина — красного и белого.

Миранда молча принялась за еду, потом сказала ни с того ни с сего:

— Скорее бы они все убирались восвояси! Если придется еще хоть раз улыбнуться какой-нибудь старой карге и поцеловать еще одного пьяного и лысого болвана, я с ума сойду!

— Потерпи! Скоро мы разрежем торт, после чего бросишь Аманде свой букет. Тогда уж им точно придется уехать. Да и стемнеет скоро!

Думаю, вряд ли им захочется добираться вплавь в кромешной темноте.

— Твои здравые рассуждения меня просто поражают, муж мой, — тихо сказала Миранда и вспыхнула, невольно выделив голосом два последних слова.

— А я жду не дождусь, когда останусь с тобой наедине, жена моя, — признался Джаред, отчего краска смущения на ее лице стала еще ярче.

Они вместе разрезали свадебный торт, как того требовала традиция, после чего гостям предложили отведать десерта, а служанка обошла присутствующих дам с подносом, на котором лежали надежно упакованные крошечные кусочки торта. Женщины могли взять их с собой домой, чтобы помечтать на досуге о настоящей любви. Выдержав приличную, по ее мнению, паузу, Миранда спустилась по лестнице и бросила букет прямо Аманде в руки.

Не прошло и нескольких минут, как они с Джаредом уже стояли у парадной двери и прощались с гостями. Было еще только половина четвертого, но солнце уже катилось к горизонту.

Скоро дом опустел, и Миранда, взглянув на своего мужа, облегченно заметила:

— Я ведь, кажется, говорила, что ненавижу большие сборища.

— Что ж, тогда не будем их устраивать.

— Пойду отдам распоряжение прислуге.

— Сегодня это не требуется. Они и сами знают, что им делать.

— Ну хотя бы к кухарке зайду, скажу, что приготовить на ужин.

— Она знает.

— Тогда пойду в гостиную. Мама с Амандой, наверное, уже там.

— Миранда, они уехали и до конца месяца будут жить в Торвике с ван Стинами. Твоя мамочка просто счастлива, что сможет подольше побыть со своим братом.

— Значит, мы совсем одни? — Миранда испуганно отпрянула от него.

— Да, — тихо сказал он. — Что ж тут удивительного?

Молодоженам всегда дают побыть одним в медовый месяц.

— Ой! — только и смогла выдохнуть Миранда.

— Пошли! — Джаред протянул к ней руку.

— Куда?

Он кивнул головой в сторону лестницы.

— Но еще совсем светло! — возразила потрясенная Миранда.

— Ну и что! Счастливые часов не наблюдают, а вечер ничуть не хуже ночи или утра.

Он шагнул к ней, но она попятилась.

— Но мы же не любим друг друга! Когда шли разговоры о свадьбе, я пробовала поговорить с тобой об интимных делах, но ты поднял меня на смех! Обращался со мной как с ребенком! И я решила, что, поскольку наш брак как бы фиктивный, спать мы вместе не будем.

— Как бы не так! — хмыкнул Джаред и, подойдя к ней, подхватил ее на руки. Миранда была теплая и уютная, и он на мгновение зарылся лицом в ее мягкие душистые волосы. Она вздрогнула, и Джаред, оторвавшись от ее волос, пробормотал:

— Миранда, ты в глубине души и сама Понимаешь, что постели нам не избежать.

И он, не выпуская ее из рук, начал подниматься по лестнице в спальню. Распахнув дверь, внес ее в комнату, поставил на ноги и стал снимать с нее платье.

— Перестань! — прошептала она. — Пожалуйста, не нужно так…

Джаред замер и, глубоко вздохнув, обнял ее за талию и зашептал на ухо:

— Ты сводишь меня с ума, дикая кошечка! Сейчас я позову горничную, чтобы она помогла тебе раздеться, но учти, я долго ждать не буду.

Он вышел из спальни, захлопнув за собой дверь, а Миранда так и осталась стоять, не в силах сдвинуться с места. Она все еще чувствовала на своем теле его сильные руки, руки, от которых никуда не скрыться. В памяти всплыл рассказ Аманды о том, как ее лондонские знакомые молодые люди занимались любовью с цыганками. И вот настала ее очередь испытать, что это такое.