Искушение маркиза - Сара Линдсей

Когда они наконец отправились в путь, Оливия, взглянув на часы в карете, убедилась, что тетя была права. Уже около двух! Тетя почти всегда бывала права. Это характерная особенность всех женщин ее семьи.

25 декабря 1798 года

Рождество

Церковь Святой Марии находилась в городке Хаверфордуэст в десяти милях от замка Арлисс. На самом деле там располагались три церковных прихода, но мачеха Джейсона сообщила остальным присутствующим в карете, что представители рода Траернов были связаны с церковью Святой Марии на протяжении трех веков и изменять традиции недопустимо.

Джейсону не требовалось это напоминание. Он перекрестился перед входом в церковь1 Святой Марии, и Эдвард последовал его примеру. Это была та самая церковь эпохи Тюдоров, где Джейсон произносил клятвы при вступлении в брак с Лорой. Черт бы побрал Кэтрин за то, что она настояла вернуться сюда.

Мисс Уэстон откинула шторки окошка кареты и выглянула наружу. Джейсон стоял на некотором расстоянии от церкви, которая, казалось, светилась в темноте подобно маяку, приглашая замерзших, усталых паломников внутрь.

Однако в эту ночь Джейсон едва ли найдет утешение там. Нахлынули воспоминания, а с ними вернулись гнев и сожаление. Эти два чувства настолько соединились в нем, что он не знал, как разделить их.

Джейсон старался, чтобы никто не заметил отражения на его лице этих эмоций. Похоже, Кэтрин все-таки заметила, но он не хотел, чтобы опять начались ненужные разговоры, и главное — он не хотел своими переживаниями испортить праздник для Эдварда.

Радостное настроение и очарование Рождества, возможно, покинули его, однако Джейсон помнил те времена, когда он верил, что на Рождество все возможно. Так было, пока он не узнал, что не все молитвы находят отклик и есть слишком тяжкие грехи, которые не прощаются.

Он знал, что найдутся те, кто скажет, что он потерял смысл жизни, и, возможно, они будут правы. Это те самые люди, которые старались утешить его разумными доводами, говоря, что любое событие в жизни предначертано судьбой. Но они не смогли убедить его.

Несмотря на свое неверие, Джейсон колебался на пути к церкви, ожидая, что сейчас его поразит удар молнии. Однако этого не случилось. Он подвергся наказанию другого рода на коротком пути от кареты к церкви; ледяной ветер хлестал его по лицу тысячью маленьких иголок, отчего в глазах ощущалась резь, и они слезились. Он плотнее прижал Эдварда к своему бедру, стараясь защитить его от непогоды.

Эдвард отстранил руку отца и проворно двинулся по лестнице крыльца вслед за Шарлоттой. Чарлз сопровождал дам, поднимающихся по скользким ступенькам, и Джейсон поспешил помочь ему. Он предложил свою руку ближайшей к нему леди, которой оказалась мисс Уэстон. Джейсон увидел ее лицо, когда они уже вошли в церковь.

Помимо местных жителей сюда прибыли люди из отдаленных усадеб, и церковь была заполнена до отказа. Как принято, каждый прихожанин принес свечу, чтобы дополнительно осветить помещение, хотя в люстрах, на подставках и на всех возможных поверхностях горело множество свечей. Все это, несомненно, олицетворяло мировое светило.

Мисс Уэстон раскрыла рот от изумления и сжала руку Джейсона. Он улыбнулся ей:

— Это потрясающее зрелище, не правда ли?

— О! — воскликнула она, глаза ее блестели, и лицо покрылось румянцем.

Наблюдая за ней, Джейсон забыл о своих воспоминаниях, о своем гневе. Ее восторг передался ему, и он улыбнулся ей.

— Очаровательно! — прошептала она. — Ничего прекраснее я не видела в своей жизни.

Какое-то незнакомое чувство возникло в груди Джейсона у самого сердца, и на этот раз он не мог не согласиться с ней.

Думаешь, если ты такой уж святой, так на свете больше не будет ни пирогов, ни хмельного пива?

У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»

Когда они вернулись из церкви, Оливия намеревалась отправиться в постель, чтобы немного поспать, однако этому не суждено было сбыться. Уэльсцы свято соблюдали традиции и помимо этого верили в различные предсказания, хотя и не в полной мере.

Арендаторы лорда Шелдона прибыли в замок с плугом и внесли его внутрь. Это, как пояснила тетя, символизировало прекращение работ на время рождественских праздников. Плуг обильно окропили элем, воздавая должное за тяжелую работу в течение года и давая понять таким образом, что он не забыт, хотя им не будут пользоваться некоторое время.

Если бы не крайняя усталость, Оливия, несомненно, сочла бы этот ритуал трогательным, но в данном состоянии она решила, что это невероятно глупая затея. У плуга нет чувств. Ей ужасно хотелось спать, однако она не могла уйти в свою комнату, так как празднество только начиналось.

На стол подали жареного гуся и много других вкусных блюд, и к тому времени, когда убрали тарелки, Ливви чувствовала, что после такого пира, вероятно, не притронется к еде по меньшей мере целую неделю. После застолья Оливию попросили помочь завершить украшение помещений, начатое минувшим вечером. Она хотела сказать, что могла бы украсить свою комнату, хотя на самом деле намеревалась сразу лечь спать, однако царившее вокруг оживление было весьма заразительным и придавало ей энергии.

Оливия заметила, что лорд Шелдон исчез после еды. Она предположила, что он укрылся в своем кабинете, и была весьма удивлена, когда он не явился к обеду. Еще большее удивление вызвало то, что тетя Кейт; казалось, совершенно не волновалась в связи с его отсутствием.

— Вас не беспокоит отсутствие маркиза? — спросила Оливия.

— Нисколько, — ответила тетя. — Я полагаюсь на Говера, который сообщил, что мой пасынок в полном порядке.

— В таком случае почему вы не хотите «позвать его, чтобы он присоединился к нам?

Тетя немного смутилась:

— Полагаю, я могла бы попытаться, однако Говер сказал, что едва ли стоит будить маркиза. Нет, думаю, мы будем великодушны и позволим бедному мальчику поспать.

В отсутствие маркиза сэр Чарлз и тетя Кейт начали опять обсуждать предстоящий прием гостей. Оливия почти ничего не могла привнести в этот разговор и в конечном счете перестала участвовать в нем. Казалось, никто из присутствующих не заметил, как она ушла. Ее мысли неуклонно, подобно стрелке компаса, указывающей определенное направление, возвращались к загадочному хозяину замка. Этот день явно явился испытанием для него. Должно быть, очень трудно участвовать во всеобщем веселье, когда жизнь кажется безрадостной и пустой. Тем не менее посещение им службы в церкви явилось некоторым шагом вперед. Она не рассчитывала, что он полностью восстановился.

Она чувствовала, что он, напротив, еще больше ушел в себя и стал почти недосягаемым, хотя в минувший день он улыбался больше, чем за прошедшие несколько лет.

Разумеется, это не ее заслуга; она не настолько тщеславна, чтобы преувеличивать свое влияние. Ливви полагала, что маркиз постепенно выходит из своего затворничества — каждый год понемногу, и особенно в этом году, когда тетя Кейт решила отпраздновать Рождество по уэльскому обычаю. Впереди еще одиннадцать дней праздников. И чем шумнее и веселее будут эти дни, тем более пустым и унылым будет казаться этот дом, когда они уедут.