Без маски - Вирджиния Хенли

Он галантно поднес к губам ее руку. Улыбнувшись, сказал:

— Итак, до встречи за обедом, дорогая.

Вернувшись к себе в комнату, Велвет распахнула гардероб и с минуту рассматривала платья, которые привезла с собой из Лондона. Потом, повернувшись к Эмме, сказала:

— Да, это правда. Новым хозяином Роухемптона стал лорд Монтгомери.

— И вы, насколько я понимаю, собираетесь выйти за него замуж?

— Видишь ли, мы помолвлены… Замужество же является… следствием этого, не так ли?

Эмма закатила глаза — вероятно, давая понять, что удивлена подобными рассуждениями. А Велвет между тем продолжала:

— И Грейстил пригласил меня сегодня на обед. Так что мне необходимо надеть мое самое обворожительное платье.

— Вы что, купались в нижней рубашке? — неожиданно спросила Эмма. — Я заметила, что она совершенно мокрая. А другой, между прочим, вы с собой не прихватили!

— Обойдусь как-нибудь и без нее, — заявила Велвет с таким видом, будто всю жизнь ходила без нижнего белья.

Немного подумав, Велвет вытащила из гардероба шелковое платье цвета лаванды — именно его она решила надеть этим вечером. Внимательно осмотрев платье, Велвет с улыбкой подумала: «Что ж, если Грейстил собирается соблазнить меня сегодня, то ничего у него не получится. Потому что это я его соблазню. Очень уж мне нравится Роухемптон!»

Грейстил нес наверх огромный поднос, уставленный тарелками с вкуснейшими блюдами, приготовленными миссис Клегг. Там были и зажаренный на сливочном масле кабачок, и пастернак в сахарной глазури, и хрустящий жареный картофель, и даже фаршированный сливами фазан в чесночной подливе. Разумеется, миссис Клегг не забыла и о десерте, состоявшем из бисквитов, различных пирожных, свежих фруктов, сладкого заварного крема и взбитых сливок. Бутылку золотистого вина «Канари» Грейстил держал под мышкой.

Поставив поднос и вино на столе в своей комнате, Грейстил прошел по коридору и, постучав в спальню Велвет, закричал:

— Обед подан, миледи! Проголодалась?!

Велвет облизнула внезапно пересохшие губы и снова посмотрела в зеркало. Без нижней рубашки тонкое шелковое платье цвета лаванды облегало ее фигуру как перчатка. Сейчас ей вдруг показалось, что у нее слишком уж вызывающий вид. «Но ведь ты с самого начала решила проявлять бесстрашие», — сказала себе Велвет. Следуя совету Бесс, она оставила свои рыжие волосы непокрытыми, дабы Грейстил постоянно испытывал соблазн прикоснуться к ним.

Открыв наконец дверь, Велвет с улыбкой сказала:

— Да, я ужасно голодна. А ты?

Грейстил окинул ее выразительным взглядом.

— О, я просто умираю от голода!

Они быстро прошли по коридору и вошли в покои Грейстила. Прикрыв за собой дверь, он с некоторым удивлением взглянул на Велвет, тотчас же приблизившуюся к камину. Обернувшись к нему, она пробормотала:

— Как жарко ты натопил… Теперь понятно, почему твоя рубашка так быстро высохла.

— В твоих словах слышится недовольство. — Грейстил усмехнулся. — Если хочешь, я могу ее снять.

Она презрительно фыркнула:

— Самоуверенный дьявол!

Словно в ответ на ее реплику, Грейстил начал расстегивать пуговицы на рубашке.

— И ведешь себя вызывающе, — добавила Велвет.

Она стояла у камина, поэтому он прекрасно видел очертания ее стройной фигуры, просвечивавшие сквозь тонкую ткань платья.

— Ты, Велвет, тоже ведешь себя вызывающе. Кто, кроме тебя, отважится носить платье без нижней рубашки?

— Но ты же сказал, что женщины носят куда больше одежды, чем мужчины. Вот я и подумала, что все должно быть по справедливости.

— Согласен, дорогая. Разумеется, ты права. Присаживайся. Давай наконец пообедаем.

С этими словами Грейстил шагнул к столу и отодвинул для нее стул.

Велвет медленно приблизилась к столу. Когда же она в конце концов опустилась на стул, Грейстил наклонился к ней и поцеловал ее в шею, после чего осторожно прикоснулся к ее волосам. Затем, усевшись напротив нее, поднял с блюда серебряную крышку и принялся разделывать фаршированную птицу. Положив в тарелку Велвет несколько самых сочных кусочков, Грейстил принялся наливать в бокалы вино.

А Велвет тем временем отправила в рот первый кусочек фазана — и замерла на мгновение с выражение восторга.

— Какой замечательный обед… А вот мы, когда наша семья жила в изгнании в Сен-Жермене… О, мы ни о чем подобном даже мечтать не могли.

— Мне грустно думать о том, сколько лишений тебе пришлось перенести, Велвет.

— Эти лишения не казались нам слишком тяжкими, поскольку мы знали, что приносим жертвы ради дела Карла Стюарта. А как жил ты? Наверняка солдатский рацион тоже не имел ничего общего с этими яствами?

— Да, нам крайне редко приходилось вкушать фаршированных фазанов, — с улыбкой ответил Грейстил и предложил тост: — Пусть у тебя будет все, что ты хочешь… и сегодня вечером, и всегда.

Сделав несколько глотков, она поставила бокал на стол и провела по губам кончиков языка. У Грейстила тотчас разыгралось воображение, и вскоре он почувствовал, что все сильнее возбуждается. «Похоже, каждое ее движение воспламеняет меня», — подумал он, пытаясь овладеть собой.

Когда они съели основное блюдо и закуски, Велвет принялась за бисквиты в вине, в полной мере отдавая им должное. Заметив, что Грейстил так и не прикоснулся к десерту, она сказала:

— Обожаю сладости. Неужели они тебя не соблазняют?

— Меня соблазняет кое-что другое…

С этими словами он поднялся с места и, шагнув к девушке, подхватил ее на руки и приподнял над стулом. Усевшись, он тут же усадил ее себе на колени.

— Какой, однако, импульсивный поступок, — проговорила Велвет прерывистым голосом.

— Ничего подобного. — Грейстил рассмеялся. — Я дожидался того момента, когда ты приступишь к десерту, так как знал, что сладкое отвлечет твое внимание.

— Твои ухаживания, капитан, напоминают боевые действия. Но ты осадил мои укрепления слишком уж быстро…

— Я поступил так, осознав, что ты находишься в проигрышном положении, поэтому оставишь все мысли о сопротивлении.

Она погрузила палец во взбитые сливки и поднесла к губам Грейстила. Он клюнул на приманку и облизал ее пальчик.

— Похоже, ты только что сдался. — Велвет лукаво улыбнулась. — Теперь победитель превращается в побежденного.

С этими словами она повернулась лицом к Грейстилу и запустила руки под его расстегнутую рубашку.

— Собираешься мучить безоружного пленника?! — прорычал он.

— Безоружного? — Она снова улыбнулась. — Мне кажется, что свое главное оружие ты припрятал где-то там внизу…