Невеста света для стража тьмы - Евгения Александрова

сосредотачивалась на том, что делаю, отгоняя прочь ненужные мысли. Пару раз бросала взгляд на браслет, который так и прицепился ко мне. Похоже, Лора не может покидать пределы замка, раз сюда за мной не последовала и не носится над головой с криками гнева.

Ладно, сначала сделаю то, что обещала Эйнору, потом разберусь, как снять эту штуковину. Спиной я снова почувствовала внимательный взгляд стража, но виду не подала.

– Значит, ты еще и зельевар? – донесся его вопрос с легкой насмешкой.

– Нет, по зельям у нас Гвен специалист, я больше по другим вещам. Но пока ее нет, могу и сама кое-что сделать.

– Этому училась в Элевисе?

От воспоминания о родине стало неуютно. Да, я там родилась, прожила большую часть жизни, с мамой, отчимом и юнцом братом, которому лишь недавно исполнилось пятнадцать. Училась, влюбилась, едва не женилась… вернее, не вышла замуж.

Но была слишком эксцентрична и капризна, считала, что жених должен был больше меня добиваться, больше из себя представлять, а не предаваться только веселью и безделью. Я смела иметь собственное мнение. В итоге мы расстались вскоре после помолвки – небывалый скандал для нашей семьи, ведь матери удалось за время жизни в королевстве завести немало связей, подняться выше благодаря родству с самыми благородными домами Элевиса.

Но всё усугубило то, что я не смогла так просто вычеркнуть его из своего сердца. В то время как мои ровесницы уже давно вышли замуж и рожали детей, я осталась в полном одиночестве, едва не в изгнании, а спустя всего неделю после нашего бурного расставания узнала, что он уже был замечен с другой. Спустя неделю!

Мое сердце тогда было готово разорваться от боли, обиды, сожаления, гнева, злости на саму себя и еще сотни других эмоций. Выходит, я ничего не значила? Он просто посмеялся над моими чувствами, одним этим поступком перечеркнув годы нашего знакомства и самой нежной дружбы, часы душевных разговоров, смеха, поцелуев и того… куда занесла меня тогда сумасшедшая первая страсть.

Глупо, бездарно, самонадеянно! Но тогда мы уже сообщили о помолвке, и всё это казалось решенным, определенным и незыблемым.

И вот я здесь, в другой стране. Одна. Без помощи влиятельного отца, который предпочел сделать вид, что мы друг другу чужие, хоть и помог устроиться в академии и проучиться целый год. Теперь я здесь и без особой надежды вернуться в Элевис – там тоже мало кто ждет и будет рад видеть. Да и я привыкла к буйству океана за окнами, к более теплому климату и южному ветру.

Думала, что нашла здесь верных друзей, но сейчас и это рассыпалось пеплом на глазах. Я всё равно хочу верить, что Эйда не виновата ни в чем!

– Роксана? – позвал Эйнор, глядя на то, как судорожно я сжимаю ручку ковшика с зельем. Так непривычно слышать свое имя его голосом!

– Да. В Элевисе я многому научилась. – Моя дежурная улыбка дала бы сто очков всем предыдущим попыткам. – Но не всё ли равно?

– Как скажешь. Что теперь?

– Надо дать зелью время остыть, потом мне нужна твоя вещь, лучше то, что носишь ближе к коже, у меня это было кольцо, – пошевелила я пальцами на левой руке, некстати опять вспомнив, что оно осталось с помолвки – не хватило духу выкинуть, думала, будет напоминать мне… о чем-нибудь.

Эйнор поднялся, расстегнул ворот и снял с шеи амулет с символикой Ордена – снова солнце с восемью лучами, заключенное в круг. Протянул его мне, еще теплый от его кожи. Даже неловко.

Я кивнула.

– По-хорошему, лучше подождать несколько часов, так сила воздействия станет больше и мне будет легче создавать иллюзию. Да и к тому же, – я взглянула на темное окно, – ночь не лучшее время идти к дому Эйды с расспросами, у нее пожилые родители, не хочется вгонять их в панику.

– Если только им уже не сообщили, что дочь мертва, – вскинул брови страж.

– В любом случае я бы дождалась утра, – упрямо возразила я. – Иллюзия будет нестабильна.

– Хорошо, – вздохнул Эйнор. – Пара часов отдыха не помешает.

– Угу, а то снова обморок и прочие радости, – проворчала я себе под нос, тоже пошатываясь от усталости. – Наверху есть моя комната, там можно прилечь. Обещаю, что не сбегу и не расскажу никому, что у меня спит сам страж тьмы.

Эйнор хмыкнул.

– Ты слишком много себе позволяешь для той, кто не единожды нарушил закон.

– Да что ж такое? – возмутилась я. – Только один раз – подменив Эйду!

– После, благодаря обману, – проникновение в закрытое убежище. Взлом чужих покоев. Попадание на тайный Совет стражей. Еще немного, и это можно будет назвать государственной изменой или шпионажем. Тем более ты чужестранка, Роксана Гритен.

Рукавом я незаметно прикрыла злосчастный браслет, а сама вскинула голову, глядя в упрямые и явно уставшие без сна глаза Эйнора.

– Ну хорошо, мессир, я действительно раскаиваюсь, что сделала это всё. Но готова загладить свою вину, послужив Ордену Света и вам лично. Разве не этим я сейчас занимаюсь?

На миг мне показалось, что Эйнор едва удержался, чтобы не схватить меня снова. Но он только смотрел, словно хотел увидеть меня насквозь, каждую мою мысль, эмоцию, а сам оставался закрытым и сдержанным. Даже если полуулыбка искажала его губы, я не была уверена, что в глубине его души не полыхает огненная буря.

– Я разбужу, как будет готово и начнет светать, – сказала я тихо.

…Спустя два часа, отчаянно зевая и без конца потирая глаза, я тоже поднялась по ступеням наверх. Успела умыться, наскоро ополоснуться и привести себя в порядок после всех злоключений и беготни по заброшенному замку, обработала ссадины на руках и колене. Не было сил даже в очередной раз пожалеть, что я ввязалась в эту авантюру.

Эйнор действительно спал, прямо поверх пледа. Так, наверное, только мужчины умеют: в любой момент, в любое свободное время, когда можно донести голову до подушки или еще как-то занять горизонтальное положение и закрыть глаза.

Интересное у него лицо, открытое, в чем-то необычное, в чем-то классически мужественное. У Эйнора был миндалевидный разрез глаз, широкие брови вразлет: из-за этого и казалось, что он всегда ироничен. Брови делали его лицо грубее, но ровный прямой нос, четкая линия губ и мощный, очерченный подбородок привносили в образ некую аристократичность. Сочетание силы и этой… точности притягивало.

В кои-то веки можно было разглядывать, не боясь ответного яркого проницательного взгляда и того смущения, которое рождалось внутри. Правда ли Эйда влюблена в него? Или привыкла