Дама в красном - Сандра Мартон

– Только что вы заявили, что не будете их покупать.

Не в силах удержаться, Тревис ухмыльнулся.

– Из всего этого я делаю вывод, что вы никогда не были в Марокко. – (Алекс уставилась на него так, словно он внезапно сошел с ума.) – Могу поспорить, что вы также никогда не были на блошином рынке.

– Что все это значит, черт возьми?! – раздраженно спросила она.

– Покупаете ли вы персидский ковер, Принцесса, или портрет Элвиса на бархате…

– Портрет на бархате?

– Ну да. Неужели у вас, в этом бастионе, который вы именуете домом, нет ничего подобного?

Их глаза встретились. Тревис смеялся. Она сказала себе, что ничего смешного тут нет, но и сама не могла сдержать смех.

– Нет. Ничего такого нет.

– Вижу, что ваше образование в области искусства имеет существенные пробелы. А смысл в том, что первое правило продавца гласит: «Необходимо убедить покупателя, что у вас имеется вещь, которая ему позарез необходима».

Алекс улыбнулась.

– Ага. То есть у меня есть что-то, что вам нужно?

Он поморщился и тихо ответил:

– Да, определенно есть.

– Я имею в виду Соколиные виноградники, – пояснила она быстро.

– Конечно, – кротко подтвердил он. – Так же, как и я. Пообедаем, мисс Торп?

Что делать? Ей стало душно. Но она приехала сюда, чтобы совершить сделку. А какую деловую женщину смутит невинное приглашение пообедать?

– Ладно, – согласилась она и попыталась не придавать внимания дрожи, охватившей ее, когда Тревис коснулся ее локтя.

Он ехал слишком быстро.

Она так вела машину лишь однажды, очень-очень давно. Тогда у нее был маленький автомобильчик с откидным верхом – подарок отца на восемнадцатилетие. Позвонил его секретарь, спрашивая, что она хочет в подарок, и Алекс робко вымолвила, что здорово было бы иметь красный «миата». Секретарь – новенький, что, возможно, и объясняло произошедшее, – сказал: «Хорошо». И в день, когда ей исполнилось восемнадцать, у порога стояла машина с лежащей внутри открыткой от отца.

За первый месяц езды ее не раз останавливали за превышение скорости. Как только отец узнал об этом, красный автомобильчик исчез, а вместо него появился первый в ряду громадных, безопасных «мерседесов».

Но даже в тот самый первый раз она не ехала так быстро, как Тревис сейчас. Интересно, по какой дороге они едут? Узкая и извилистая, она совершенно не походила на знакомую ей трассу, ведущую в аэропорт. Тревис легко справлялся с поворотами, удерживая «порше» на дороге, как будто тот к ней, пришпилен. А на прямых участках спидометр просто зашкаливало.

Тревис искоса глянул на нее и увидел, что она смотрит на приборы.

– Слишком быстро для вас? – спросил он.

Она помотала головой. И подумала, как здорово было бы поменяться с ним местами.

Что с ней такое? Отчего в присутствии этого человека ее постоянно посещают какие-то бредовые идеи? Едет с ним обедать, наверняка зная, что совершает ошибку. Мечтает сесть за руль и вжать педаль газа в пол так, чтобы машина летела с бешеной скоростью. А две недели назад занималась с ним любовью, даже не зная его, – да что там! – не чувствуя даже симпатии. Кроме того, у нее столько же общего с Тревисом Бэроном, как у кошки с мышкой.

Пульс Алекс ускорился.

Просто кошки, особенно крупные экземпляры, такие красивые, гибкие, такие немыслимо привлекательные…

«Прекрати», – приказала она себе, но все равно начала краснеть.

О чем может думать Алекс? Почему она вдруг залилась румянцем?

Тревис снова бросил на нее взгляд и тут же отвернулся.

Чем больше он с ней общается, тем большей загадкой она становится. Ее внезапно вспыхивающая и гаснущая сексуальность просто доводит его до отчаяния, но есть и многое другое. То, чего не могут понять ни он, ни ее юристы.

Он пытался придумать, как добиться встречи с Алекс, нo проблема вдруг разрешилась сама.

«Мисс Торп желает встретиться с вами, мистер Бэрон», – сказал один из ее адвокатов.

«Она знает, кто я?» – со вспыхнувшим интересом спросил Тревис.

«Нет-нет, Она и не подумала спросить ваше имя. Видимо, ее развод стал причиной такого внезапного рвения в вопросах бизнеса».

«И как давно она развелась?»

«Два года назад, – адвокат вздохнул. – Но, по-моему, еще не оправилась от стресса». «Она так любила мужа?»

Если адвокат и посчитал вопрос нескромным, то никак этого не проявил.

«Конечно», – ответил он.

Тревис убавил скорость машины на спуске и снова взглянул на Алекс. Не потому ли она так повела себя с ним? От тоски по потерянному мужу? Такое вполне вероятно. Можно представить себе женщину, в отчаянии пытающуюся забыть одного мужчину, ложась в постель с другим.

Он сжал зубы.

Черт, не самая приятная мысль – считать себя неполноценной заменой парню, достаточно глупому, чтобы потерять эту женщину.

– Твой муж… – вырвалось у него.

Алекс повернула к нему голову.

– Мой бывший муж.

– Да, – руки Тревиса сжали рулевое колесо. – Кто от кого ушел?

– Не поняла.

– Ты оставила его? Или он тебя?

Алекс провела кончиком языка по губам.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к Соколиным виноградникам.

Тревис резко свернул к обочине. Тормоза заскрипели, протестуя против подобного обращения с машиной.

– Я был женат, – сообщил он неприветливо. – А когда застал свою жену в постели с другим, то вдруг понял, что не очень-то люблю ее… а может, и никогда не любил. – Их взгляды встретились. – Я не пытался избавиться от привидений, занимаясь с тобой любовью.

Алекс распахнула глаза:

– Я никогда не говорила…

– Так что?

– Думала ли я… думала ли я о Карле, когда мы… когда я…

– Когда ты кричала, кричала в моих объятиях, – завершил Тревис, не отрывая от нее глаз. – Думала ли ты о нем, мечтая, чтобы он был на моем месте?

Алекс уставилась на него. Вот вопрос, который он не имел права задавать, вопрос, на который она вполне могла не отвечать. По крайней мере, могла сказать ему «да», солгать, что думала об ушедшем муже…

Тревис не касался ее, но она почти ощущала силу его рук. И хотела их почувствовать. На мгновение ей показалось, что она произнесла слова вслух, потому что он пробормотал краткое проклятие, отстегнул ремень, рванул ее к себе и поцеловал. От долгого, глубокого поцелуя ее сердце бешено застучало.

– Мне надо знать, – сказал он, беря ее лицо в ладони и заглядывая в глаза, – кто был там, в твоей постели, я или он?