Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

Альтернативу террору и экспроприациям редакция «Листков „Хлеб и воля“» видела в революционно-синдикалистской стратегии. Под термином «революционный синдикализм» в то время понимали самоорганизованное рабочее движение, отстаивавшее радикальными методами интересы трудящихся независимо от политических партий, парламента, предпринимателей, бюрократических органов власти. Революционные синдикалисты рассматривали основанные на самоуправлении и свободные от функционеров профсоюзы в качестве единственной организующей силы трудящихся, имеющей право выражать их интересы. Предполагалось, что в годы революции эти структуры возьмут в свои руки управление производством, став основой организации социалистического общества. Данное течение сформировалось в рабочем движении Франции в 1880-е – 1890-е гг. В начале XX в. революционно-синдикалистские объединения профсоюзов действовали во Франции, Италии, Испании, США и странах Латинской Америки. Лидирующую роль в них играли анархисты. Из их числа вышли идеологи революционного синдикализма – Э. Пато, Э. Пуже, Ф. Пеллутье, Л. Фаббри и др. Как эталон революционно-синдикалистского профсоюза, российские анархисты воспринимали французскую Всеобщую конфедерацию труда (ВКТ). Среди активистов этих организаций в начале XX в. появляется анархо-синдикалистское течение, выступавшее за синтез анархо-коммунистической программы с методами борьбы революционно-синдикалистского движения. Кропоткин был среди тех, кто стоял у истоков синдикалистской стратегии борьбы. Письма Петра Алексеевича содержат упоминания о том, что именно ему и одному из видных бакунистов П. Бруссу принадлежит авторство доклада, с которым анархист А. Баливэ выступил на Рабочем конгрессе Франции в Лионе в 1878 г. Именно этот текст авторы, писавшие о синдикализме, считали одним из первых программных документов революционно-синдикалистского движения.

Кропоткин рассматривал революционно-синдикалистские профсоюзы как «ячейки будущего социального строя» и основное средство социальной революции. Полагая, что анархисты должны поддержать самоорганизацию рабочего класса и крестьянства, в 1905–1906 гг. он рекомендовал своим сторонникам создавать рабочие и крестьянские союзы или вступать в существующие организации для участия в борьбе за экономические интересы трудящихся и ведения пропагандистской работы. Создаваемые анархистами профсоюзы должны были быть независимыми от влияния политических партий, основанными на самоуправлении, открытыми для анархистской пропаганды. Кропоткин предполагал, что эти организации обеспечат устойчивое влияние анархистов среди рабочих и гарантируют проведение анархо-коммунистических социальных преобразований в ходе революции.

Работы «хлебовольцев» Гогелии и Гольдсмит стали основополагающими для анархо-синдикалистов в России. Находясь под влиянием опыта рабочего движения Франции, успехов всеобщих стачек в России, появления новых организационных форм рабочего движения (профсоюзы, Советы рабочих депутатов, стачечные комитеты), «хлебовольцы» в 1905–1907 гг. выступили с идеей использования революционно-синдикалистской стратегии борьбы. Так, Санкт-Петербургский Совет воспринимался как внепартийная организация рабочих представителей, выражавшая требования рабочего класса и по тактическим принципам близкая анархистам: «в мысли и деятельности Совета отразились три идеи, нам близкие и для нас существенные: первенствующая роль массового движения, захватный порядок и всеобщая стачка. Мы надеемся, что движение в России пойдет по этому же пути и дальше, оставив в стороне методы, проповедовавшиеся до сих пор социал-демократией всех стран». Своей ведущей задачей «хлебовольцы» считали работу в профсоюзах, Советах и др. рабочих организациях с целью радикализации методов борьбы, признания анархистской программы и объединения в региональные федерации («Биржи труда») и Всероссийскую конфедерацию труда, основанную на принципах революционного синдикализма.

Они приветствовали подготовку всероссийского съезда профсоюзов в 1906–1907 гг., рекомендуя анархистам участвовать в нем с целью создания рабочих и крестьянских союзов, основанных на организационных принципах самоуправления и федерализма, использующих тактику «прямого действия». Не исключалось вступление и в действующие профессиональные союзы, независимые от политических партий. Профсоюз (синдикат) ученики Кропоткина воспринимали как подлинную классовую организацию рабочих, всеобщую стачку – как «средство социального переворота». Участвуя в повседневной борьбе, ведя пропаганду анархистских идей, они должны были подготовить профсоюзы к роли организующей силы социальной революции и производственных организаций анархо-коммунистического общества. Всеобщая стачка с захватом средств производства пропагандировалась как средство осуществления социальной революции.

Признавая синдикализм ведущей стратегией анархистского движения, «хлебовольцы» предлагали сочетание различных форм борьбы, параллельную деятельность анархистских идейных («партийных») организаций и профсоюзов: «в одной стране анархисты будут ставить на первое место террористическую партизанскую борьбу, в другой – работу в профессиональных союзах, в третьей – теоретическую пропаганду в партийных группах; но все эти приемы деятельности не противоречат один другому и только дополняют друг друга».

Период 1906–1907 гг. был охарактеризован Кропоткиным как наступление сил реакции, центром которой было так называемое «Петергофское тайное правительство» – возглавляемая Д.Ф. Треповым группа консервативных чиновников, пользующихся поддержкой Николая II, великих князей, «Совета Объединенного дворянства» и черносотенных организаций. Эта группа, указывал Кропоткин, управляет страной, действуя методами государственного террора, организуя погромы против евреев, интеллигенции, участников революционного движения. Государственный переворот 3 июня 1907 г., связанный с роспуском II Государственной думы, был воспринят как действия, спланированные «петергофцами». Петр Алексеевич ожидал нового революционного подъема: «Это – прямой призыв к гражданской войне; это – призыв окраин, особенно Польши и Кавказа, к отделению оружием от изолгавшихся правителей России. Пугачевщина, новое Польское восстание, и реки крови, вот неизбежные последствия царского манифеста – если только власть останется в руках теперешних вероломных правителей». С событиями 3 июня Кропоткин связывал завершение «периода иллюзий», связанного с надеждами на эволюцию российского абсолютизма к конституционному строю. Поскольку революционных выступлений не последовало, он призвал анархистов вести подготовительную работу к новой революции: «Нужно везде по всей России, в каждой ее части […] начать эту работу. Довольно иллюзий, довольно надежд на Думу или на горсточку героев-искупителей. Нужно выступление народной массы, […] для великой всеобщей ломки. А выступить может эта масса только во имя ее коренных, прямых, народных нужд».

Осмысление событий революции 1905–1907 гг. привело к расколу среди «хлебовольцев» и появлению новых течений в анархизме, прежде всего «анархистов-синдикалистов» (анархо-синдикалистов). Так определили свою позицию члены редакции газеты «Буревестник», издававшейся в 1906–1910 гг. в Женеве и Париже. Наиболее последовательно эти идеи развивали М.Э.Р. Дайнов, А.С. Гроссман и М. Раевский (Л.И. Фишелев). Они утверждали, что роль ядра «производительных групп» в период «болезненного перехода от государственно-капиталистического хозяйства к системе коммунизма» должны сыграть «революционные профессиональные союзы (синдикаты)», подготовленные к этой роли процессом организации рабочих в их повседневной борьбе за экономические интересы. Фишелев, считавший политическую платформу появившихся в 1905 г. российских профсоюзов умеренной, призвал анархистов вести работу по вытеснению социал-демократов из Советов, видя в них «беспартийные боевые организации», созданные рабочим классом. Целью такой деятельностью была реорганизация рабочего движения на федералистских и самоуправленческих принципах, распространение синдикалистской тактики «прямого действия».