Зона поражения - Василий Орехов

Там было еще много всяких прибамбасов, и я конкретно влюбился в эту штуку, которую по окончании охоты Мартин Донахью обещал мне подарить. Я не смог побороть искушение и согласился – для того, чтобы купить такую, мне пришлось бы притащить Бубне еще пару десятков серебряных портсигаров с лучистой дрянью внутри. Единственное, что меня расстроило, – это осознание того, что оружейная индустрия развивается быстрее, чем совершенствование боевых навыков, и если так пойдет и дальше, в скором времени, видимо, исчезнет всякая разница между подготовленным бойцом и зеленым новобранцем: вся подготовка будет сведена к умению развернуть автомат в сторону противника и нажать на спусковой крючок, а остальное сделает электроника.

И все же чем сложнее конструкция, тем больше шансов, что она откажет, а вот несколько правильно соединенных между собой железяк вроде «калашникова», способных точно послать пулю в цель, при соответствующем уходе могут работать без сбоя годами.

Верный штык-нож, неоднократно выручавший меня в сложных ситуациях, я менять на новый не стал, хоть он и не подходил к новому автомату, – но когда это сталкеры ходили в штыковую атаку? А вот компактными гранатами с регулируемой мощностью взрыва, которые можно было ставить на любое запаздывание в пределах трех минут, я от души набил карманы своего нового разгрузочного жилета, коим снабдил меня Бубна взамен поврежденного в последней вылазке на Свалку.

Куртку в Зону я взял свою, хотя меня и уговаривали примерить такой же лесной камуфляж, какой надели на охоту клиенты. В ткань их камуфляжа было вплетено какое-то особое волокно, из-за чего ее невозможно было ни порвать, ни разрезать ножом. Впрочем, от пули такая куртка не спасала, тело же под ней дышало плохо, и я без колебаний отказался. А вот защитные костюмы у них были что надо. Мартин поведал, что такие носят бойцы американского антидиверсионного спецназа. Легкий полимерный бронежилет прикрывал практически все тело спереди и спину сзади, в случае ранения его части быстро отстегивались, чтобы можно было добраться до раны. Еще в защитный комплект входили шлем с ларингофоном УКВ-связи, напоминавший летный шлем пилота сверхзвукового истребителя, и защитная кислородная маска на лицо со специальными очками, на которые выводилась компьютерная информация, но я решил, что эти буржуазные излишества следует использовать, только достаточно сильно углубившись в нижние уровни. В полосе отчуждения и на Свалке эти игрушки не были нужны абсолютно.

– На электронные штучки особо не рассчитывайте, – сразу предупредил я. – Там, куда мы идем, полно мертвых зон, в которых не действует никакая техника, кроме старого доброго огнестрельного оружия.

Исходя из этого я потребовал, чтобы мы не брали в Зону оборудования, от исправной работы которого могла бы зависеть наша судьба. Бубна снабдил нас хорошо зарекомендовавшими себя сталкерскими детекторами аномалий и антирадиационными костюмами. Также каждый участник сафари получил индивидуальный ПДА с личным кодом, подключенный к сети. Это было самое надежное средство связи из тех, что я носил когда-либо в Зону. Создатель и администратор сталкерской сети Че не зря получал свои бешеные бабки. Еще я разрешил Камачо взять с собой компьютер-компакт, на который со спутника передавалась карта местности, поскольку креол заверил меня, что эта информация будет факультативной, но в критической ситуации может здорово помочь. Я не был уверен, что эта игрушка нам понадобится, но если ему охота нести лишний груз – на здоровье.

Итак, одетые в полимерные бронежилеты, с прикрепленными за левым ухом целеуказателями, автоматами «хопфул» на шеях и двадцатикилограммовыми рюкзаками за спиной, полными всякого позарез необходимого в Зоне барахла, мы лежали неподалеку от Периметра и ожидали, когда мимо проедет военный патруль. Этот участок контролировали международные войска миротворческих сил ООН, поэтому для сталкеров, базирующихся в Чернобыле-4, он был излюбленным входом в Зону – «голубые каски» в основном занимались охраной и обороной собственных блокпостов и военных городков, которые постоянно тревожили мародеры. Главной задачей для иностранных легионеров являлось уцелеть любой ценой, поэтому на боевые задачи времени у них практически не оставалось. Если ооновцы иногда и патрулировали границы Зоны, то второпях и не выходя из джипов. Кроме того, обнаружив нарушителя, без предупреждения они старались не стрелять – в Европе до сих пор свято блюдут права человека, хотя уже самому распоследнему правозащитнику давно ясно, что столкновение цивилизаций вошло в решающую фазу, и если нам, азиатам, регулярно не демонстрировать силу, мы совсем скоро затопим на хрен всю Европу. Правда, в последнее время ооновцы, научившись у наших, тоже понемногу начали мочить выходящих из Зоны сталкеров без лишнего шума и сбрасывать тела обратно за Периметр – мало ли какую заразу несут. В прошлом году целый батальон миротворцев оказался в карантине после того, как их патруль задержал сталкера, инфицированного коричневым . Нашим же военным патрулям лучше вообще не попадаться: защитных костюмов у них мало, только ОЗК и противогазы, поэтому нарушителей они живыми стараются не брать. С другой стороны, бывшие братья по социалистическому лагерю охотно берут на лапу, так что с ними всегда остается шанс договориться. Если же вы нарвались на западноевропейский или американский патруль, то будьте уверены, что менее чем через десять минут к вам от ближайшего блокпоста уже стартует набитая десантниками БМП.

– Пивка бы сейчас… – пробормотал Стеценко, пытаясь поудобнее устроиться на сырой кочке.

Я фыркнул. Пивкабы получил свое боевое прозвище именно за эту фразу, которую он употреблял к месту и не к месту.

– В Зоне – только прозрачное, – отрезал я. – Водка и спирт. Здесь не пьем, а лечимся.

– Слушаюсь, командир, – двумя пальцами козырнул Стеценко.

После марш-броска я заставил всех членов своей группы принять внутрь по стакану разведенного спирта – первейшее средство от радиации. Ничего, после лежания на холодной земле алкоголь сильно в голову не бросится, зато никого не придется обратно тащить на себе.

– А нельзя ли повторить лечение? – поинтересовался Альваро.

– Спирт следует беречь, – наставительно произнес я, не приняв шутливого тона. – В Зоне нет водочных ручьев, пополнить запасы будет сложно.

– Всосал, начальник, – отозвался Камачо. – Без базара.

Я покосился на него. Определенно, мама, учившая его русскому языку, была той еще штучкой. А к крепкому алкоголю креол, однако, мало привычен и быстро захмелел.

Насколько проще было бы, если бы за соседними кочками лежали сосредоточенные, напряженные, напуганные близкой Зоной и злобным Хемулем отмычки, а не эти легкомысленные, до конца не понимающие, во что ввязались, бизнесмены, которым я и врезать-то от души не смогу в случае чего.

То есть это они так полагают, что не смогу.

Справа послышался рев мотора, и я жестом велел всем заткнуться. Патрульный джип двигался точно по расписанию – хоть часы проверяй. Интересно, кого они мечтают тут отловить, появляясь через строго определенные промежутки времени? Разве что полных лохов-стрингеров, пытающихся прорваться в Зону, чтобы отснять сногсшибательные кадры, или любопытствующих идиотов, наобум движущихся в сторону Периметра за острыми ощущениями.