Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII - Эмиль Мань

Но даже все перечисленное выше не исчерпывало списка накладываемых на них положением обязанностей. Становясь руководителями всей совокупности должностных лиц, осуществлявших административные и судебные функции, купеческий старшина и эшевены действительно брали на себя чрезвычайно деликатную и сложную миссию: им предстояло в дни мира гарантировать безопасность и охрану столицы, а в военное время – ее оборону. Но солдат-то было в их распоряжении всего три сотни – городская стража, которую составляли мелкие буржуа, переодетые в красивые голубые мундиры и пригодные скорее для парада, чем для защиты города или работы в качестве полицейских. Главным образом – владельцы кабачков, выходившие в дозор, когда выпадало свободное время[46]. Так что задачи защиты и обороны можно было бы выполнить с величайшим трудом, если бы Париж не располагал в дополнение к страже еще и вооруженными силами в виде городского ополчения.

Но что собою представляло на самом деле это городское ополчение? Как оно формировалось? Какую роль играло в старые времена? Получить более или менее ясные ответы на все эти вопросы пока, к сожалению, почти невозможно. Документы, способные пролить на них свет, в архиве Ратуши весьма немногочисленны и разбросаны по разным фондам, но все-таки кое-какие детали насчет организации ополчения и его деятельности найти можно. И организация, и деятельность были тесно связаны с организацией и деятельностью парижской буржуазии, населявшей шестнадцать кварталов города, поэтому придется для начала рассказать о том, как протекала жизнь этой буржуазии в этих шестнадцати кварталах.

Оставив в стороне семейную и профессиональную жизнь, скажем, что буржуазия того времени образовывала группы по десять и по пятьдесят человек: десять входили в объединение, во главе которого стоял глава городского участка, пятьдесят – в полусотню, начальником которой был пятидесятник-сенкантенье. Они, в свою очередь, подчинялись квартиньерам, или квартальным надзирателям, гражданским начальникам кварталов[47]. Введенную в такую стройную систему, буржуазию делили затем между собою эшевены, которым она помогала выдвигать на должности и избирать представителей административной, судебной и политической власти, получая от них указания при посредничестве квартиньеров. Под такой опекой буржуазия выполняла в своих кварталах при помощи формирований, о которых говорилось выше, социальные функции, которые в конце концов обеспечили этому новому классу если не господство, то преобладание в администрации города Парижа. Действительно, мы видим буржуа и среди тех, кто осуществлял право контроля и надзора за всеми общественно полезными работами, в которых был заинтересован их квартал; и среди тех, кто руководил службами, занимавшимися уборкой улиц и их освещением; они управляли больницами, комитетами помощи бедным, церковным имуществом; они организовывали народные праздники, проводили переписи населения и расследования, связанные с добропорядочностью и чистотой нравов, наконец, именно они взвалили на свои плечи опасную задачу борьбы с пожарами, увы, весьма частыми в ту эпоху.

Скорее всего, эти вполне мирного, гражданского характера занятия не поглощали всего времени буржуазии, потому что ей вполне удавалось совмещать их с другими – характера полицейского и военного. Действительно, на нее возлагалась забота об обеспечении спокойствия города и его защиты от внешней агрессии. Вот отсюда-то и ясна необходимость в вооруженных силах. Войско набиралось из тех же людей, что входили в участки и полусотни, и они, меняя административные функции на военные, входили в состав формирований городского ополчения.

Что собой представляли эти формирования? В каждом квартале имелся свой полк, численность которого зависела от плотности населения этого квартала[48]. Каждый полк делился на шефские роты – пешие или конные, в каждой такой роте насчитывалось по две сотни солдат. Полком командовал полковник; в шефских ротах командование осуществляли капитан, лейтенант, прапорщик, знаменщик, сержанты и капралы. Все они были выходцами из буржуазной среды, в большинстве своем – из судейских высших чинов, крупных торговцев, а иногда даже и из священнослужителей[49]. Равно как и подчиненные, они не получали никакой заработной платы. Проходили ли они какое-то обучение или хотя бы стажировку в военных учебных заведениях, академиях? Весьма сомнительно. Потому что практика их командования выказывает у них скорее наличие доброй воли, чем знакомство с военной наукой.

Кажется вполне вероятным, что служба в городском ополчении была для буржуазии, населяющей квартал, обязательной, причем не существовало ограничений ни в возрасте «призывников», ни в продолжительности самой службы. От нее не освобождались представители ни одной профессии – вплоть до служителей Церкви. В зависимости от пригодности и профессиональной подготовки они зачислялись либо в отряды пехоты, либо в копейщики, либо в алебардисты, а иногда – в конные мушкетерские роты, и из этого-то людского смешения и формировались полки, составлявшие более чем странное войско. Ополченцам полагалось приобретать за собственный счет оружие, они обязаны были всегда поддерживать его в хорошем состоянии и боевой готовности в своих мирных жилищах[50]. Мундир не считался обязательным: оставаясь в своих привычных камзолах и штанах из черного, серого или коричневого сукна, они преображались из штатских в военных, всего лишь подвесив к портупее, надетой на повседневную одежду, мушкет или копье. Случалось, что богатый капитан из собственного кошелька оплачивал экипировку своих людей, – тогда его рота внешним видом резко отличалась от других и кичилась этим.