Игра с тенью - Катерина Полянская

Почти бесцветные глаза мужчины чуть потемнели и сделались серебристыми. Более глубокие краски им, похоже, были недоступны.

— Леди Гарав, должен сказать, я очарован, — выдохнул он, склонившись ко мне.

Несмотря на подобие перемирия, этот мужчина все еще пугал, особенно когда находился так близко, поэтому я нервно сглотнула и непроизвольно вжалась в угол маленького диванчика.

— Что?! — всхлипнула затравленно.

— Люблю сильных женщин. — Аржис любовно погладил ссадину на лбу, плавно перетекающую во внушительную царапину на виске.

Также пострадали нос, губа и подбородок. Надеюсь, он не собирается мстить?

— Пугающие пристрастия. — Я натурально содрогнулась.

— Острый язычок, пожалуй, тоже достоинство. — Разговор явно шел куда-то не туда. Впечатление усугубилось, когда мужчина склонился еще ближе, отодвинул плед и медленно провел пальцем по шее, от мочки уха до ключицы, где неплотно прилегала ткань великоватого мне платья. — Мы вдвоем, ты полностью в моей власти… Это заводит, правда?

Я закатила глаза. Ну нет, играть в эту игру я не собираюсь.

Хотя… можно использовать этот момент, чтобы подловить его.

— Как тогда, в магазине? — и взгляд такой понимающий.

Тот, кого я… да и не только я считала убийцей, странно дернулся.

— О чем ты?

— Разумеется, о ночи, когда умерла Сейна, — с готовностью пояснила я и сама придвинулась к нему. Так близко, что наши дыхания смешались. Вот только собеседнику, кажется, уже разонравилось это развлечение. — Меня ты тоже собираешься убить? Тогда почему ни в тот раз, ни сегодня не использовал возможность? Зачем вообще затеял все это?

Аржиса словно ветром смело в противоположный угол дивана. Он шумно, прерывисто вздохнул и утомленно опустил веки.

— Слушай, куколка, я не трогал этих девушек, — наконец сипло выговорил он. — Меня подставили.

Ну вот, теперь с ним можно говорить серьезно. Даже верить. Процентов на восемьдесят.

— Кто? — уже совершенно другим тоном спросила я.

— Ну… я думал, что ты. — Мужчина устало потер ладонями свое, прямо скажем, не слишком презентабельное лицо.

И мы опять пришли примерно к тому, с чего начали.

Взгляд остановился на пляшущем в камине пламени. Оранжевые сполохи то подпрыгивали вверх, причудливо переплетаясь, то почти затихали, лишь слегка облизывая почерневшие поленья, то выстреливали искрами. От этого действа по стенам рассыпались коричневатые блики, что делало гостиную чуточку уютнее.

— А теперь не думаешь? — спросила просто так. Я уже не знала, за какую ниточку хвататься.

Цепкий взгляд, кажется, даже под плед проник.

— Нет. — Потребовалось около минуты, чтобы Аржис определился с мнением и решил произнести его вслух: — Ты слишком непосредственна для такого. Даже странно в твоем возрасте. И эти твои куклы… Нет. Точно нет.

Какой проницательный!

Глупо, но мне стало легче.

Правда, я только что тоже потеряла единственного подозреваемого…

— Я всего лишь повторила то, что говорила тень. — Я неловко пожала плечами, но этого было не видно из-за пледа.

Сано Аржис уставился на меня с совсем уж нехорошим интересом. Шрамы придавали его взгляду еще большую зловещесть.

— Значит, ты продолжаешь настаивать на том, что видишь призраков? — медленно спросил он.

— Да! То есть… — Я осеклась. Но не рассказывать же о своих проблемах полузнакомому мужчине, о котором к тому же ходят смутные, но неприятные слухи?! И я как могла твердо повторила: — Да.

Рассказать все же хотелось. Хоть кому-нибудь.

Минуту мы помолчали. Я боролась с собой, он — свыкался с новой мыслью. У обоих получалось из рук вон плохо.

— Бред какой-то получается, — вздохнул Аржис. — Ладно, а в мой кабинет ты влезла зачем?

Кабинет… Ключ! Меня прошиб холодный пот.

Гиль!!!

Наверное, на моем лице что-то отразилось, потому что Аржис обеспокоенно вскинулся:

— Ксилена?

Звук моего имени в его устах заставил съежиться.

— Ты прятал ключ за одним из ящиков стола? — Ответ я уже знала — приклеено было слишком крепко, застарело, в то время как новый хозяин здесь сравнительно недавно. Если только он не привез обстановку с собой.

— Представления не имею, о чем речь, — бывший враг не удивил. — Я купил мебель в каком-то антикварном салоне. Кажется, и этот стол тоже.

История с ключом еще больше запуталась.

— В таком случае я у тебя ничего не взяла. — Ладони, высвобожденные из-под пледа, сильно дрожали.

Аржис обозрел творящееся перед его носом безобразие и грозно рявкнул:

— Да объясни ты нормально!

В глазах тут же защипало. С детства ненавижу, когда на меня кричат.

— Они похитили моего жениха! — Я судорожно всхлипнула, пытаясь справиться с голосом. — И потребовали добыть ключ…

Путаные объяснения заняли совсем немного времени. Аржис внимательно слушал, кое-что переспрашивал и уточнял, когда же я потерянно замолкла, снял телефонную трубку и набрал номер.

— Добрый вечер. Господин Гиль дома?

Что ему ответили, я слышать не могла.

— Отлично. Передайте ему, что его невеста задерживается в связи с очередным расследованием.

Трубка вернулась на полагающееся ей место. А меня кольнул подозрительный взгляд.

— Ну что там? — подпрыгнула, точно на иголках.

— Твой ненаглядный цел и невредим, — с нескрываемым неудовольствием сообщил Аржис. — В данный момент он потягивает вино и о чем-то болтает со своей противной сестрицей.

Противной? Ага, сказал тот, кто сам к ней в магазин наведывается. И, помнится, Лика уверяла, что разок даже заигрывать пытался.

— Подозреваю, Лика сказала тебе не так. — Я нахмурилась, отложила плед и спустила ноги на пол.

Терпеть не могу, когда плохо говорят о моих близких.

— Я интерпретировал услышанное в соответствии с собственным видением, — ухмыльнулся Аржис. — Теперь спрошу очевидное: звонок действительно был?

Подозрения имели под собой почву, но все равно стало неприятно.

— Меня обманули. И я оказалась настолько глупа, что даже не позвонила домой, не проверила насчет Гиля. — Хотелось выть от бессилия. В конце концов, всего этого кошмарного вечера могло и не быть! — И да, это ты тоже можешь как-нибудь переиначить.

Пленницей я себя не ощущала, потому уверенно встала и вознамерилась пройти к двери. Как именно доберусь домой, планов не строила, просто не было сил думать еще и об этом. И унижение едко пекло изнутри.