Песня мертвых птиц - Вячеслав Прах

– Я их выбросила, – спокойно ответила мисс Лора.

– Я так и подумал. Но странно, что еще сегодня утром они были живыми.

– Эрих Бэль тоже был, возможно, еще живым позавчера утром.

– Как вы считаете, мисс Лора, его убили или он покончил с собой? Он вам часто жаловался на жизнь?

– Он никогда не жаловался на жизнь, директор. В моем присутствии он жаловался только на недостаток любви и переизбыток добра в его сердце.

– Вы серьезно?

– Образно говоря – да.

– Он был влюблен в вас?

Мисс Лора улыбнулась.

– Я думаю, он был влюблен во всех особ женского пола. Месяцы воздержания в этой лечебнице могли в нем открыть всеядность. Поэтому я не считаю, что он был в меня влюблен, директор.

– Вы говорили, что он был человеком двуличным.

– Нет, не двуличным. Я сказала не так! Он был неискренним, будто говорил мне одно, а думал совсем другое. Такая черта свойственна многим людям.

– Но вы, мисс Лора, ни разу не смогли уличить его во лжи, как я понимаю?

– Нет, это лишь мои предположения. Эрих мне не лгал.

– Ясно. Пока вопросов к вам больше нет. Кстати, кто ваш лечащий врач?

– Доктор Бруно.

– Понятно. А с новым пианино вы уже определились?

– Нет еще. Это – дело не одного дня, директор.

– А где этот журнал, если позволите мне взглянуть?

– Вы хотите уличить меня во лжи? – ехидно улыбнулась мисс Лора.

Директор ничего не ответил, решив на этой неприятной ноте молча покинуть палату. Проиграв последнюю битву, но выиграв при этом войну с мисс Лорой.

Теперь директор точно знал, что девушка не убивала Эриха Бэля, и это послужило поводом жестоко расправиться с одной ненужной мыслью в его голове.

– Постойте. Вот этот журнал.

Девушка достала из шкафчика журнал и протянула его директору.

– Возьмите.

Мужчина думал – брать или нет.

– Я вам верю, мисс Лора. Прошу прощения за неуместную грубость. До свидания.

– До свидания, директор, – попрощалась хозяйка светлой, уютной комнаты, в которой хотелось находиться как можно дольше.

8

В темном мрачном кабинете, где дневной свет – такая же редкость, как смех, человеческие песни и обыкновенная радость, камень лежал около «сада камней» и смотрел на тишину.

Не слушал ее, а лишь смотрел на нее.

Директора отвлекали некоторые необъяснимые вещи, которые терзали его, не давали покоя его светлой душе.

Первое – почему кроссовок покойного не было у кровати, когда у окна стоял неизвестный человек? Это, пожалуй, был самый сложный и непонятный вопрос!

Мисс Лора сегодня сыграла роль фотоаппарата, который в малейших деталях воссоздал лишь крохотную часть фотографии позавчерашнего загадочного утра.

Директор сохранил перед глазами тот снимок, который ему удалось рассмотреть благодаря ясному сознанию мисс Лоры, которая запоминала на самом деле больше, чем могла сказать.

Память человека – интересная вещь. Он запоминает картинку полностью, но по своей воле может воссоздать лишь двадцать процентов увиденного в состоянии бодрствования.

И все сто – в состоянии глубокого сна.

Второе – неизвестный в левой руке держал ручку. Но записки на кровати еще не было, когда девушка впервые заглянула в палату. Тогда выходит, что записка была написана в тот момент, когда мисс Лора находилась в уборной, а именно, на протяжении пяти – десяти минут. Либо она была написана намного раньше, и убийца просто достал ее из кармана и положил на кровать. Это было бы логичнее, так как такую большую, тщательно выведенную почерком доктора Стенли записку практически невозможно было сотворить за пять – десять минут! Ведь следовало еще думать о содержании предсмертного письма, а на это также нужно время. А у убийцы этого времени не было! Получается, что записка была написана раньше, и убийца положил ее на кровать перед тем, как скрыться.

Но зачем тогда убийца держал в левой руке ручку? Ведь ручка была бы ему не нужна в этом случае.

Директор теперь был практически уверен в том, что неизвестный человек в черной ветровке с темными волосами, которого видела мисс Лора, – убийца Эриха Бэля.

Директор предавался раздумьям, предавая «сэкитэй» и свою сладко-горькую любовницу, чей пепел был такого же цвета, как его глаза.

Мужчина не успел сделать и одной затяжки, как в его кабинет влетел из окна какой-то тяжелый предмет. Этот предмет, разбив стекло, с грохотом упал на пол.

Директор встал и поспешно направился к выключателю. Он включил свет и на полу у разбитого окна, среди острых осколков разной длины, обнаружил большой камень размером с кулак. Тяжелый камень. Директор взял его в руку.

Кто-то бросил этот камень в окно третьего этажа, и этот кто-то должен был обладать большой, даже неимоверной физической силой. Так как добросить такую тяжесть даже до второго этажа смог бы далеко не каждый.

Директор раздвинул шторы, а затем аккуратно приоткрыл окно, чтобы не пораниться острыми осколками, и выглянул на улицу. Во дворе не было никого.

Тот, кто бросил в его окно камень, мог запросто скрыться за углом – как с левой, так и с правой стороны здания. Двор был пуст, директор закрыл окно и подошел к телефону.

– Доктор Стенли.

– Слушаю вас.

– Вызовите срочно, пожалуйста, мастера по замене стекол в мой кабинет.

– Зачем?

– У меня разбито окно.

– Как – разбито? Вы его сами разбили?

– Нет. Кто-то кинул камень в окно со двора.

– Но ведь… Это невозможно, директор! – строгим и непререкаемым голосом сказал главврач.

– Сделайте, как я сказал. Я не спрашивал, возможно это или нет.

Директор положил трубку и сел на свое рабочее место. Теперь в комнате было светло, мужчина больше не мог спокойно думать или предаваться бездумью.

Эта был самый обыкновенный кабинет директора психиатрической лечебницы. Ничего необычного, ничего родного!

Всю красоту тишины портил свет. И еще – этот камень среди осколков стекла, брошенный в «сад камней».

* * *

Спустя двадцать минут в кабинет директора явился мужчина в синем рабочем костюме. Мастер по замене разбитых стекол даже постучал перед тем, как войти.

– Здравствуйте. Вызывали?

– Да, вызывал. Проходите. – Хозяин кабинета проявил необычайную любезность к мастеру, так как именно в руках этого человека была дальнейшая судьба его «храма покоя».

– Почему вы без стекла? – обратился он к мужчине лет сорока с неряшливой, длинной бородой и темными кругами под глазами. Судя по всему, этот человек изрядно выпивал в нерабочее время.