Девять жизней Кристофера Чанта - Диана Уинн Джонс

Три дня спустя папа получил письмо от мамы. По лицу папы сразу стало ясно, что дядя Ральф сообщил маме, где они находятся. Папа швырнул письмо в огонь и нахлобучил шляпу.

— Сегодня я пойду к доктору вместе с тобой! Из чего Кристофер сделал вывод, что мама тоже в Кембридже. Шагая рядом с папой по Трумпингтон-роуд, Кристофер силился понять свои чувства.

Но времени на раздумья не оказалось. Сильный порыв ветра с запахом роз налетел на них, отбросил Кристофера в сторону и сорвал шляпу с папиной головы. Папа сделал хватательное движение, но тут же наклонился и вместо шляпы взял Кристофера за руку:

— Со шляпами такое случается, сынок. Пойдем дальше.

Они шли, а ветер кружил и завывал вокруг них. Кристофер ясно ощущал, как ветер старается завертеть его и оттолкнуть от папы. В какое-то мгновение мальчика подхватило и перенесло бы через дорогу, если бы не папа. Кристофер был поражен. Он не знал, что мама такая сильная.

— Если позволишь, я это прекращу, — попытался перекричать шум Кристофер. — Доктор Посан научил меня сдерживать ветер.

— Нет, Кристофер, — строго сказал папа, задыхаясь. Выглядел он очень странно и совсем несолидно: взлохмаченные волосы, разлетающиеся полы пальто… — Джентльмен никогда не будет использовать магию против женщины. Особенно против собственной мамы.

В таком случае, подумалось Кристоферу, джентльмены неоправданно усложнили себе жизнь.

Чем ближе они подходили к воротам дома доктора, тем сильнее дул ветер. Кристофер даже решил, что им никогда не дойти. Папе пришлось схватиться за ворота, чтобы удержаться на месте, отпирая калитку. А ветер тем временем так разбушевался, что Кристофер почувствовал, как ноги отрываются от земли и он вот-вот взлетит!

Тогда он сделал себя тяжелым — и очень вовремя. Это было похоже на соревнование, а он не хотел проиграть, хотя вовсе не прочь был встретиться с мамой. Хорошо, если папа не заметит глубоких ям в земле от его ног…

За воротами было тихо. Папа пригладил волосы и позвонил в дверь.

— Ага! — закричал Посан из своего кресла, пока Мэри-Элен открывала дверь. — А вот и долгожданные неприятности, как я погляжу. Чант, сделай одолжение, пойди наверх и почитай моей матушке вслух, пока я тут болтаю с твоим отцом.

Кристофер поплелся наверх как можно медленнее — в надежде услышать хоть начало разговора.

— Я связывался каждый день в течение целой недели, но они все еще не могут…

На этом дверь захлопнулась.

Кристофер постучался в комнату к старой миссис Посан. Она все так же сидела в кровати и вязала.

— Входите и садитесь вон на тот стул, чтобы я вас слышала, — ласково сказала она и пристально взглянула на него. — Библия лежит на столике у кровати. Можете читать с начала Бытия. Посмотрим, докуда вы дойдете. Я думаю, что переговоры займут некоторое время. Так всегда бывает.

Кристофер сел и начал читать. Когда вошла Мэри-Элен, принесшая кофе с печеньем, и наступила долгожданная передышка, Кристофер успел окончательно запутаться в людях, которые порождали других людей. Десять минут спустя старушка снова взяла вязанье.

— Продолжайте, дитя мое.

Кристофер добрался до Содома с Гоморрой и начал уж было терять голос, когда миссис Посан склонила голову набок и сказала:

— Хватит, мальчик. Вас ждут внизу, в кабинете.

Положив Библию, Кристофер с превеликим облегчением и немалым любопытством пулей полетел вниз. Папа и доктор сидели в захламленном кабинете друг против друга. За последние недели в кабинете стало намного теснее из-за груды обломков от часов и украшений со всего дома, которые ждали здесь, когда Кристофер их починит.

Комната выглядела еще хуже, чем раньше. Столы и ковры были сдвинуты к стенам, а на дощатом полу мелом нарисовали рисунок. Кристофер с интересом посмотрел на него, гадая, какое он имеет отношение к маме. Это была пятиконечная звезда в круге. Потом он посмотрел на папу, явно чем-то восхищенного, и на Посана, который выглядел как обычно.

— Для тебя новости, Чант, — сказал доктор. — Все это время, пока ты ремонтировал мой дом, я тебя проверял и испытывал. Не смотри так на меня, ты и не должен был догадываться, что я делаю. И по всем результатам проверок и испытаний получается, что у тебя девять жизней. Девять жизней и сильнейшая магия из всех, какие я видел. Естественно, я связался с Габриэлем де Виттом. Я знаю, что он уже многие годы ищет преемника. Конечно, пришлось побороться. Они ведь изменяют свое мнение, только если их припереть к стенке. Сегодня твоя матушка дала мне прекрасный повод поднажать на них еще раз. Они уступили, Чант. И посылают человека, чтобы переправить тебя в замок Крестоманси.

Здесь уж папа не сдержался:

— Я мечтал об этом для тебя, сын мой. Габриэль де Витт станет твоим законным опекуном, а ты с течением времени займешь должность следующего Крестоманси!

— Следующего Крестоманси? — переспросил Кристофер. Он уставился на папу, с трудом осознавая, что теперь думать о самостоятельном вы боре карьеры бесполезно. Все было решено за него. Все его планы стать великим игроком в крикет рухнули. — Но я не хочу…

Папа решил, что Кристофер не понял.

— Ты станешь очень важным человеком. Ты будешь следить за всей магией в этом мире и предупреждать любое зло, творимое с ее помощью!

— Но… — раздраженно начал Кристофер.

Было слишком поздно. Внутри пятиконечной звезды появился расплывчатый силуэт. Постепенно он превратился в бледного толстого юношу с длинным лицом, одетого в строгий серый костюм с широким накрахмаленным воротником, казавшимся слишком тесным. С собой у него было что-то вроде телескопа. Кристофер вспомнил юношу: это был один из тех, кто пришел в палату госпиталя после того, как было решено, что Кристофер умер.

— Доброе утро, — поздоровался молодой человек, выпрыгивая из звезды. — Меня зовут Флавиан Темпл. Монсеньор де Витт послал меня проверить вашего кандидата.

— ПРОВЕРИТЬ ЕГО! — заорал доктор. — Я уже это сделал. За кого вы там меня принимаете? — Он гневно сверкнул глазами. — Чиновники!

Флавиан слегка вздрогнул.

— Да, доктор, мы знаем, что вы уже провели проверку. Но в мои обязанности входит удостовериться во всем лично, прежде чем действовать дальше. Если, конечно, этот парень вообще сможет попасть в пентаграмму![2]

— Иди, сынок, — сказал папа. — Встань в звезду!

Чувствуя себя беспомощным, сердитый Кристофер вошел в нарисованную фигуру и стоял там, пока Флавиан Темпл направлял на него телескоп.

«Наверняка должен существовать способ, с помощью которого можно изобразить, будто у меня одна жизнь», — подумал мальчик. Должно быть, так оно и было, но что для этого нужно сделать, Кристофер не имел понятия.