Тени исчезают в Раю - Светлана Нарватова

– Если честно, я думаю, что Триада тут не причем, – признался Алекс. – Я думаю, Триада обеспечивает здесь порядок. Не пускает сюда преступников. Подчищает следы, если что-то всё же случается. Обеспечивает имидж планеты в Макросети. Контролирует обслугу, иногда силовыми методами убеждения. Скорее всего, за это они имеют долю прибыли. А Мисима – что-то вроде «смотрящего». Триаде не выгодно использовать Парадиз для поставки живого товара: это может сказаться на доходах.

– Тогда на кого они работают? – всё еще не понимал китиарец.

– На себя. Они работают на себя. И я уверен, что с девушками всё в полном порядке. Их просто опоили снотворным и вывезли ночью из отеля. И если бы среди пропавших не было Тайни и Кайсы, я бы даже дергаться не стал для их поиска. Я думаю, аборигены воруют себе… жён.

В глазах Себастьяна мелькнул недобрый огонек.

– Понимаешь, – начал объяснять Алекс, – здесь в ходу многоженство. Но девочек и мальчиков рождается практически поровну. Что из этого следует?

– Что кому-то придется лапу сосать?

– Это очень тонкий эвфемизм, – с усмешкой кивнул детектив. – Да, значит, кому-то девушек не хватит. Разумеется, тем, кто победнее. Где они могут найти себе супругу? Среди приезжих. Но с ними тоже проблемы. Местные могут жениться только на единоверках. Получается, будущую невесту нужно сначала обратить в свою религию, причем на добровольных началах, а потом уже делать ей предложение.

– А воровать-то зачем? – возмутился Себ. – Это уже насилие!

– Постой. Сначала аборигены так не поступали. Но некоторых отдыхающих их навязчивые религиозные мотивы сильно раздражали. Поэтому местным запретили общаться с клиентками на любые темы, не связанные с сервисом. Чувствуешь?

Китиарец кивнул:

– Это тупик, – согласился он.

– Верно. Тогда местные придумали отличную схему. Они искали среди приезжих «бледных молей», у которых в нашем мире не было перспектив. Уставших от борьбы за выживание, по какой-либо причине не пользующихся популярностью у мужчин. У аборигенов было, что им предложить: мужчину, который готов стать для них надеждой и опорой, возможность родить детей, заниматься домом вместо работы…

– Но Кайса на это ни за что бы не согласилась, – возразил китиарец.

– Кто знает, – пожал плечами Алекс. – Может, и согласилась бы рядом с правильным мужчиной. Но суть не в этом. Суть в том, что она стала играть ту самую «бледную моль». А теперь – раз! – и вдруг превратилась в валькирию. Думаю, ее там убеждают, что она не права и рассказывают все преимущества правильной женской роли.

– Да уж, – фыркнул Себастьян. – А уж как Тайни-то, наверное, сейчас развлекается…

– Дай бог, – кивнул Коллингейм. Почему-то сердце не отпускало. Теория была гладкой. И по всем признакам – правильной. Но страх за Тайни не проходил.

– Где нам их искать? – задал Себастьян главный вопрос.

– А черт его знает, – признался детектив. – Видимо, не обойтись нам без помощи Майера. Девушки должны быть на планете. Вдруг коммы у них с собой, тогда можно отследить точку. Но, если честно, я сомневаюсь, что местные дают девушкам средства коммуникации. Не потому что понимают, что по ним можно отследить пропавших. Скорее всего, у них даже мысли такой не возникает. Просто чтобы девушки из паники не начали названивать и верещать. Я так думаю.

– В таком случае и Виктор нам будет условной помощью, – возразил китиарец. – Как еще мы можем вычислить, где держат девушек? Может, местных прижать? – предложил Себастьян «Сила есть, ума не надо» Марсо.

– Проблема в том, Себ, что аборигены врут не ради выгоды или из страха. Таких врунов легко прижать. Они врут идеологически. Во имя высшей цели. Даже религия позволяет им это. Думаю, они будут изворачиваться до последнего. И терпеть любые истязания, как мученики за веру. Они же фанатики, – Алекс развел руками.

– И что же делать?

– В идеале было бы неплохо заставить их признать сам факт похищения. Что они к этому причастны. Спровоцировать. Поставить их в ситуацию, которая заведомо ложна. И заставить их признать этот факт, – Коллингейм подался корпусом вперед, положив подбородок на сложенные в замок кисти, и попытался смоделировать ситуацию, соответствующую условиям. – Например, загримировать кого-нибудь под Кайсу или Тайни и как ни в чем ни бывало появиться в отеле. Аборигены, участвовавшие в похищении, должны выдать неконгруентную реакцию. Вот тогда их можно хватать за… – детектив решил всё же не уподобляться Чету по части грубости и продолжил более нейтрально: – хватать и прижимать к стене. Однажды признавшись во лжи, дальше настаивать на ней гораздо труднее.

– Где мы возьмем эту «кого-нибудь» нужного роста и комплекции, причем прямо сейчас? – скривился Марсо. Сам бы тогда что-нибудь путное предложил!

Перед глазами Алекса встала галозапись, где Кайса-валькирия в вечернем платье спускается по ступеням. Где ж вторую такую найдешь?

– Эх, сюда бы GS-200, – размечтался детектив, вспоминая мощный галопроектор в кабинете Данаи.

– Это поможет? – уточнил Себастьян на полном серьезе.

– А у тебя есть?

– Нет. Но в моем отеле есть супер-молл, где есть, – уверенно произнес китиарец. – Должен быть. Это же пока модная новинка, так что должен быть.

– У тебя есть столько денег? – детектив в очередной раз почувствовал себя ничтожеством.

– У меня нет, – ответил Себ, вызывая у Коллингейма внутренний вздох облегчения. – У Конторы займу. А потом верну в магазин, сказав, что не подошел дизайн сенсорных кнопочек, – отмахнулся китиарец. Алексу такое даже в голову бы не пришло. Впрочем, и Конторы, у которой он мог занять денег на покупку такого уровня, у него не было. – А нам надолго этот аппарат нужен?

– На один вечер.

– Вообще не вопрос. А что мы с ним будем делать?

На Парадизе наступила ночь. Ураган шел на спад, шквальный ветер и ливень сплошной стеной перешли в обычный косой дождь. Уже завтра к вечеру синоптики обещали привычное солнце. Но Алекса радостные новости не трогали. На пустых пролетах верхних этажей они с Себастьяном проверили, как работает проектор и определили, куда именно его нужно положить, чтобы картина получилась максимально правдоподобной. Затем они прошли в отель, где проживала пропавшая блондинка. На удачу, на ресепшене дежурил тот самый портье, с которым разговаривал Марсо после ее пропажи. Все карты в масть. Самое время разыгрывать.

К двум часам случайные зеваки окончательно рассосались по номерам, освещение в коридорах приглушили, а портье за стойкой начал клевать носом. Идеальные условия для операции. Фойе отеля с незатейливым названием «Тропический Рай» было типично для своего класса. Галопанели с рекламной информацией об услугах и лучших пляжах по стенам. Вдоль них на полу крупные квадратные панели-трансформеры, которые легко поднимались в удобные кресла. Большую часть времени они были опущены в пол, чтобы не вызывать у постояльцев праздного желания посидеть от нечего делать. Нет, эта зона была предназначена для поселения и отъезда, и сидения предназначались, соответственно, всего для двух категорий гостей: прибывших и отбывающих. Благодаря такой политике относительно небольшое пространство холла вмещало всех нуждающихся в ресепшионном обслуживании. Стойка портье находилась напротив входа. По правую руку от нее располагалась вычурная лестница на второй этаж, занятый ресторанами и барами. Слева были лифты. Между лифтами часа три назад Алекс приклеил портативную камеру из запасов Себа. Китиарец подложил проектор на лестницу. Они устроились пролетом выше, прямо на ступенях, и приготовились наблюдать за действом через гарнитуры. Убедившись в отсутствии случайных свидетелей и том, что портье опустил голову на сложенные на стойке предплечья, Коллингейм включил проектор. Точность передачи образа потрясала. Даже против света Кайса, наверное, лишь слегка просвечивала бы. Но основной источник освещения находился прямо над стойкой, поэтому нарядная медиа-дива со стороны ресепшена выглядела, как настоящая. Алекс стукнул каблуком о пол, портье трепыхнулся, пытаясь спросонья определить источник звука, и наткнувшись взглядом на блондинку-валькирию, побледнел. Камера захватывала лишь щеку. Освещение было не фонтан, но его смуглая кожа, просмоленная тропическим солнцем, вдруг приобрела землистый оттенок. Он забормотал на незнакомом языке, хотя они с Себом специально проверили, что на коммах стоит настройка синхронного переводчика с языка аборигенов. В шипяще-свистящем наречии распознавалось только одно интернациональное слово «Творец», зато много раз. Видимо, портье молился. Потом он опустился на колени.