Жемчужина императора - Жюльетта Бенцони

– Я не уверен, что это такая уж удачная мысль!..

Остановившись на пороге ресторана, Морозини замешкался, глядя на часы: было около полуночи, более или менее пристойное время для того, чтобы нанести визит красивой женщине. Не желая сообщать адрес лакею, чтобы тот поймал для него такси, Морозини двинулся в сторону площади Мадлен беспечным шагом человека, который только что плотно поужинал и теперь совершает небольшую прогулку, дабы облегчить пищеварительный процесс. Выйдя из поля зрения лакея, он немедленно остановил свободную машину и почти не удивился, узнав в ее водителе полковника Карлова.

Альдо сел и открыл окошко, отделявшее его от водителя.

– Как идут дела? – вежливо осведомился он.

– А как, по-вашему, они могут идти? Полиция по-прежнему ходит за мной по пятам.

– Но ведь они нашли тело? Чего же им еще надо?

– Мне-то откуда знать? Как бы там ни было, они без конца просят меня рассказать про ту ночь. Можно подумать, они мои внучата, а я их бабушка, и вся эта история – сказка про Красную Шапочку... С мальчишкой все точно так же, но он от этого, пожалуй, получает удовольствие: еще бы, ведь теперь он может задаваться перед приятелями! И ему-то, по крайней мере, есть что рассказывать... хотя каждый раз приходится повторять одно и то же.

– А что он может еще сказать?

– Вы забываете о том, что он своими глазами видел похитителей! Легавые все еще надеются вытянуть из него хоть какие-нибудь дополнительные приметы.

Альдо молча положил ему руку на плечо и слегка сжал, а затем, чтобы переменить тему, спросил:

– Вы знаете графиню Абросимову?

– Ее саму нет, а вот мужа ее знал. Он был много старше ее и чудовищно богат. Страстно любил драгоценности. Ее же я видел только однажды, и она оказалась до того красива, что захотелось упасть перед ней на колени! Впрочем, ей приписывали немало похождений...

– Ничего удивительного! Она и впрямь обворожительна, но я не уверен, что счастлива...

– Трудно быть счастливой русской женщине в наше время... Ей-то, насколько я знаю, хотя бы есть на что жить?

– Похоже, да, но ей хотелось бы отыскать украденные у нее драгоценности...

– В самом деле? Что ж, парень, который их украл, не зря старался! Муж буквально осыпал ее бриллиантами, сапфирами, изумрудами и жемчугом. Только не рубинами: он говорил, что они не подходят к цвету ее глаз. По-моему, украшений у нее было больше, чем у самой царицы.

– Он никогда не дарил ей рубинов? Вы уверены?

Карлов пожал плечами.

– Я только повторяю то, что слышал сам. Так... Мы приехали, вот она – ваша улица Греза.

– Остановитесь, пожалуйста, у дома номер семь.

– Подождать вас?

– Хорошо бы! Я ненадолго. Собственно говоря, – с улыбкой прибавил он, – вот здесь и живет графиня.

Бывший полковник повернулся и с удивлением взглянул пассажира:

– Здесь? В таком случае она недавно сюда перебралась. В шоферских кругах известно все обо всех, и я слышал, что она жила в одном из самых красивых домов на набережной Орсе.

Альдо пришлось потрудиться, пока ему открыли дверь. Крепко же спал консьерж в этом доме! Наконец князя соизволили впустить, и он смог проникнуть в дом, выкрикивая на ходу имя графини, как было принято делать в парижских домах... Но попасть в квартиру оказалось еще труднее. На звонок довольно быстро откликнулся грубый, хотя и женский голос, но Альдо вынужден был вступить в переговоры, которые длились с переменным успехом до тех пор, пока из-за двери не послышался дрожащий от ярости голос мадам Абросимовой.

– Что вам надо? – спросила она.

– Узнать, как вы себя чувствуете. Вы так внезапно исчезли!

– Спасибо, я чувствую себя превосходно. Только не говорите, будто вы беспокоитесь о моем здоровье. Уж очень не скоро вы начали беспокоиться...

– В тех случаях, когда женщина решает удалиться, догонять ее не всегда прилично.

– Однако именно так вы и поступили... правда, с запозданием. Так что уходите отсюда и не мешайте мне спать.

Послышалось глухое ворчание, означавшее, что верная Тамара где-то неподалеку и готова приступить к исполнению своих обязанностей сторожевой собаки.

– Я хотел с вами поговорить. Неужели это так сложно?

– Очень. Что вы хотите мне сказать?

– Через дверь – ничего... но я не расположен отсюда уходить.

Между двумя женщинами состоялось короткое совещание, после чего наконец послышалось шуршание снимаемой цепочки, и дверь отворилась.

– Входите! – прорычала дочь Чингисхана.

В прихожей было темно, но в дверном проеме ярко освещенной гостиной вырисовывалась тонкая фигурка Тани. Она была полностью одета и, несомненно, еще не ложилась. Альдо вошел в комнату следом за ней.

Таня устроилась у горящего камина на груде подушек, сваленных у ножек одного из вычурных кресел в стиле Людовика XVI. Рядом с ней – запотевший стакан с прозрачной жидкостью, вряд ли в нем была вода. Схватив стакан, Таня одним глотком его осушила.

– Пить в одиночестве – не лучшая привычка, – мягко заметил Морозини. – Как правило, это приводит к самым плачевным результатам.

– Хотите?

Развернувшись в своем гнездышке из подушек, она достала откуда-то бутылку водки, велела гостю взять для себя стакан со стоявшего на столе подноса, налила ему, затем снова наполнила свой стакан.

– До дна! – приказала она, подкрепляя слова делом, затем отшвырнула стакан и, потянувшись с томной грацией, откинулась на подушки.

– Ну, так что же?. О чем вы хотели со мной поговорить? Альдо ответил не сразу. Он смотрел на Таню, думая о том, как хорошо быть женатым – и женатым именно на Лизе! – потому что эта женщина была чертовски соблазнительна со своими огромными затуманенными алкоголем глазами и этим безвольно раскинувшимся телом, чьи очертания обрисовывались так явственно, а над тонким черным шелковым чулком, обтянувшим прелестную ножку, виднелась полоска белой кожи.

– Да говорите же, – поторопила она, – что вы молчите?

Она намеренно соблазняла его, и в другое время он, может быть, и поддался бы соблазну. Заниматься любовью – лучший способ забыть на время о своих заботах, но что-то подсказывало ему, что связь с этой женщиной лишь добавит ему проблем.

– Я пытался найти ответ на вопрос, – наконец произнес он, – но лучше всего будет задать его вам: почему вы так боитесь маркиза д'Агалара?

Эти слова произвели магическое действие: сирена тотчас вернулась на твердую землю. Графиня побледнела и стиснула сплетенные тонкие пальцы, пытаясь скрыть волнение.

– Интересно, с чего вы взяли, что я его боюсь? И откуда вы его знаете?