Наследница древней магии - Светлана Казакова

– И на этом все закончилось? – спросила я.

– Раса перестала существовать, превратилась в легенду. Но остались ее потомки – дети, внуки, правнуки элдариан и людей, унаследовавшие способности своих дальних предков. Однако постепенно голос крови в них становился все тише, дар слабел, да и проявлялся далеко не во всех. Будучи презираемыми людьми полукровками, они переезжали в другие страны, забывая о своих корнях. Это одна из версий происхождения вашей магии, миз Лоренц, сказочная версия – так ее называют. Однако она многое объясняет, не находите? К примеру, вашу острую интуицию – неспроста же вы почувствовали, что в доме должно случиться что-то плохое.

– Не может быть… – пробормотала я. Все это было слишком невероятно, ошеломительно. Как будто действительно сказка… – Выходит, кто-то из моих предков был из Элхорна? И во мне есть капелька крови элдарианов?

– Думаю, есть вероятность, что в вашем случае их потомки затесались с двух сторон: матери и отца. Наверняка они и сами об этом не знали. Родством с элдарианами не принято было хвалиться, они ведь считались врагами, о которых даже вспоминать и то запретили. Так что едва ли ваши прабабушки и прадедушки или же более дальние предки рассказывали своим детям о том, что они не чистокровные люди. К тому же вы родились в другой стране, но, приехав в Элхорн, да еще и в провинцию, где прежде вполне могли жить элдарианы, почувствовали в себе то, чего не замечали прежде, – ваш дар сильнее, чем у других природных магов.

– Вы начала подозревать это, когда узнали о молниях?

Собеседник кивнул и добавил:

– Когда же вы рассказали о том, как ощутили приближающийся взрыв, я решил поискать материалы об элдарианах и обнаружил, что у этой теории немало сторонников, так что, вероятно, не такая уж она и сказочная. Ведь исчезнувшая из мира раса существовала на самом деле, пусть мы и немного о ней знаем. И это объясняет, почему у интуитивной магии так мало общего с академической, которая природникам не дается.

Я недоумевающе смотрела на него. Так странно было это слышать… Я привыкла к тому, что мою магию не воспринимали всерьез. Если все так, как он говорил, то едва ли отец и матушка знали о том, что в их богатой родословной когда-то были представители другой расы. Тем более что мои родители и вовсе магией не владели – с ней родилась только я.

– Но что же теперь? Я ведь по-прежнему не могу учиться…

– Долгое время природную магию недооценивали – возможно, потому что мало у кого из редких сейчас природников встречается достаточно сильный дар. Но вы, миз Лоренц, своего рода аномалия, и, честно говоря, пока я не могу сказать, хорошо это или плохо.

Я вспыхнула, как петарда. Не очень-то приятно, когда на тебя смотрят с эдаким научным интересом. Да еще и называют аномалией!

Откликаясь на мое душевное состояние, поднялся ветер. Он взметнул подол моего платья, растрепал выбившиеся из пучка локоны. Зашелестел в клонящихся к земле цветах и травах. Я задрожала от холода и почувствовала вдруг, как мне на плечи опустился сюртук лорда Винтергардена. Он был тяжелым и теплым, и от него пахло его хозяином.

– Не волнуйтесь, миз, я ведь не угрожаю вам, – проговорил мужчина. – Но, раз уж так вышло, что здесь вы встретили именно меня, чувствую за вас некоторую ответственность. А потому хочу, чтобы вы научились осознанно владеть своим даром и определять границы силы, которая вам дана. Вреда вам от этого не будет, а вот от нового отката убережет. Понимаете?

Я кивнула, соглашаясь с его доводами.

Такого я действительно не ожидала услышать. Легендарный народ, некогда живший в этих краях! Может быть, прямо здесь, где я сейчас стою, когда-то танцевали элдарианки! Учебники истории о таком умалчивали, и теперь я понимала, почему. Не каждый рискнет публично признаться, что его предки когда-то стерли с лица земли целую расу.

– Может быть, они и дали название Элхорну? – предположила я.

– Все возможно, миз Лоренц, – ответил Доминик Винтергарден.

Послышался стук копыт, и верхом на белой, как свежевыпавший снег, лошади появилась Мередит Глау. Она сразу же увидела, что мы с мужчиной наедине в саду, а также его сюртук, наброшенный на мои плечи, и это ей очень не понравилось. Леди окинула меня неприязненным взглядом и обратилась к нему:

– Я еду на верховую прогулку. Поговорим вечером. Надеюсь, на этот раз нам никто не помешает, – подчеркнула она.

Еще один прожигающий яростью взгляд в мою сторону, и всадница скрылась, ускакав в сторону леса.

– Вам лучше вернуться к воспитанницам, миз Лоренц, – сказал мне лорд Винтергарден. – У меня сейчас есть еще дела. До новой встречи!

– До встречи, – отозвалась я, неохотно возвращая ему сюртук. – Я хотела спросить… Как продвигается расследование?

– Пока, увы, ничего нового. Не так-то просто найти, кто именно покупал разрыв-камень. Я попытался выяснить, как он попал в книжную комнату, допросил всех, кто был в особняке в тот вечер, но слуги в один голос уверяют, что ничего не заметили. И немудрено – в доме собралось столько гостей. Прислуге было не до того, чтобы следить за тем, кто куда пошел.

– Если я могу чем-то помочь…

– Уверен, ваша интуиция не окажется лишней, – произнес он.

Я вернулась в дом, размышляя обо всем, что услышала. Как странно и удивительно… Интересно, что сказала бы на это матушка?

Девочки ждали меня в ученической, успев немного заскучать. Я отпустила Энни и решила, что нам с Аланной и Кэйти нужно немного позаниматься учебой, пока они все не забыли. А вечер можно было бы посвятить играм, чтению и прочим своим делам. Но мои подопечные сразу же после занятий запросились на чердак. Они давно там не были и теперь горели желанием продемонстрировать мне все то, что обнаружили в свои прошлые походы на неизведанную территорию.

– Что, если ваша тетя будет ругаться? – заметила я.

– А мы ей не скажем! – хором заявили барышни Милтон и потащили меня за собой. Да и мне стало любопытно увидеть тот самый чердак, где они нашли письмо. Так что я пошла за воспитанницами, и вскоре мы уже поднимались по скрипучей лестнице.

Чердак оказался именно таким, как я представляла. Большой, вытянутый в длину, с узкими, затянутыми паутиной окнами – сквозь них проникал дневной свет, в котором кружились пылинки. Здесь стояло несколько сундуков, один из которых Аланна тут же распахнула.

– Видите, миз Лоренц? До чего же старые платья! Когда-то они были красивыми, а сейчас стали пищей для моли!

– Такова жизнь, – вздохнула я. Вид некогда роскошных нарядов из шелка, парчи и бархата, превратившихся в жалкое зрелище, в самом деле печалил. – Все меняется и все проходит…

– В прошлый раз мы открывали не все, – напомнила Кэйти, потянув сестру за рукав.

– И правда! Кажется, вон до того не добрались, в самом углу. Посмотрим, что там?