Дачница на закуску, или Пропала наша Маша - Ольга Вешнева

Я поняла, куда спешили зрители. Издалека и за морем голов мне было плохо видно объявленного чемпиона. Взглянула на огромный экран, где велась трансляция с арены и мелькали надписи о регалиях бойца.

Из темноты медленно выскользнул черный монстр, весь покрытый острыми иглами, как дикобраз. Две длинных мускулистых руки, две приземистых ноги – коленками назад, как у собаки. Три узких красных глаза – один посреди лба и два по бокам головы. Морда короткая, но пасть… Когда монстр ее разинул, я увидела нечто похожее на зубья циркулярной пилы, расположенные рядами - кругами, уходящими вглубь казавшейся бескрайней глотки.

Повиливая длинным шипастым хвостом, чудовище прошло по рингу, подняло вверх четырехпалые руки, демонстрируя большие крючковатые когти. Ростом жуткая тварь была примерно два с половиной метра. Я кое-как перевела указанный на экране рост чемпиона в привычную мне шкалу измерения.

– Пока еще никому не удалось победить Шайси. Двенадцать беспроигрышных боев, пять из которых закончились гибелью его соперника, – прошелестел над ухом Дилли.

Выбравшийся из своей “норы” пушистик передвигался, цепляясь лапами и хвостом за тянущуюся вдоль стены железную трубу.

Успокоил, нечего сказать.

– Ты здесь не первый день работаешь. Как оцениваешь шансы нелианца? – я легонько надавила на букмекера в надежде получить настоящее утешение.

– Энергетическое воздействие он использовать не сможет, – Дилли присел на трубу и поболтал босыми мохнатыми ногами. – Запрещено правилами боев. Ринг окружен датчиками импульсной активности. Но два преимущества Теару я могу отметить. Первое – скорость. Второе – нелианец приспособлен к охоте на крупных сильных животных. Шайси – насекомоядное существо, как и я. Его страшные челюсти дробят панцири больших жуков, а не перегрызают горло зверям. От природы он лучше адаптирован к обороне, чем к нападению. Теару тоже у нас ни разу не проигрывал. У него есть шанс на победу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я уставилась себе под ноги, не желая любоваться монстром на ринге.

Не буду паниковать. У нелианца тоже неплохие зубки. Против колючек “дикобраза-переростка” у него надежная броня… Ой, где она? В пакете?

Именно так! Теару…, почти голый Теару, в жалких черных штанишках чуть выше колена, сунул мне под нос пластиковый пакет, куда сложил свои кибердоспехи, и сказал:

– Охраняй.

Мне или Пикселю? Собаке по штату положено вещи стеречь. Или нам обоим с питомцем.

Я пробежалась по нелианцу отчасти восторженным, ибо до чего прекрасное тело, отчасти – испуганным взглядом, потому что страшно было на нем представить царапины, укусы и ссадины. Нет, это великолепное тело не создано для того, чтобы его рвали зубами и когтями, кололи шипами.

– Ты прямо вот так собрался идти в лапы к тощему облезлому дикобразу? Не помню, сколько раз говорила о состоянии твоего рассудка. В общем, ты меня должен понять.

Я прикоснулась к нему. Горячий, порывисто дышит. Готов вцепиться дикобразу в глотку, как раздразненный цепной доберман…

Да, это тело создано для ласки. Приятно скользить кончиками пальцев по его поджарому животу, огибая кубики пресса. Я обратила внимание на темно-коричневую полоску, тянущуюся от груди до пупка. Лежа рядом с нелианцем в полусне на широкой постели, я не заметила или не запомнила ее.

Что это такое? Не похоже на татуировку.

– По правилам допустимо только прикрыть половые органы, если они не спрятаны под кожей, – Теару пресек мои не вполне приличные поглаживания и объяснил свою оголенность.

– Идиотские правила! – я не постеснялась висевшего чуть ли ни над моим плечом букмекера. Пусть даже у пушистика в правом ухе не музыкальный плеер, а переводчик со всех языков нескольких галактик. – У той твари толстенная шкура, а на ней иголки, шипы.

Теару недовольно фыркнул и собрал косички в пучок под резинку. Размял шею. Без хруста. Или у нелианцев нигде ничего не хрустит, кроме чужих косточек и хрящиков на зубах.

Я заметила, что у него и между ребрами есть коричневые полоски – по три с каждой стороны, но они меньше и светлее, чем та вдоль живота.

Некогда было расспрашивать, что это такое. Может, особенность природной окраски. А вот умолять было самое время.

– Не ходи туда. Откажись от поединка. Мы вместе раздобудем денег для твоей ненаглядной партии. Сообразим, что и кому продать.

– Отказ недопустим... Дело чести, – Теару объяснил, скрипнув зубами. – Я не сдамся без боя… И в бою – тоже, – он продолжил подбирать человеческие выражения. – Стой тихо. Ни звука. Поняла?

Я обиженно надулась.

Не доверяя моей выдержке, Теару попросил букмекера:

– Присмотри за ней, Дилли.

– Удачной охоты, сын Нелии, – пожелал пушистик.

От носа до уголков губ Теару пролегли складки недовольства. Я поняла, что именно ему не понравилось. Он родился не на Нелии, и не мог называться ее сыном. Чувствовал себя оторванным от своего мира.

Мне захотелось узнать, где его истинная родина. Для того, чтобы ответить на мой очередной рискованный вопрос, он прежде всего должен выжить в поединке.

– Идем, присядем. Проведу тебя на трибуну для почетных гостей, – Дилли спрыгнул на пол и прихватил меня лапкой за штанину джинсов.

Теару

Я вышел на ринг легкой пружинистой поступью. Не приветствовал зрителей, не старался показать, как хорош собой, и не обещал незабываемого зрелища.

Привычка охотиться в одиночку играла мне на пользу, телепатический контакт с сородичами как помогает, так и отвлекает. Абсолютная сосредоточенность на выбранной жертве, когда перестает существовать все вокруг... Живые существа, предметы. Звуки, запахи..., помехи в поле восприятия вместо чужих импульсов. Владелец клуба позаботился о том, чтобы усложнить задачу энергочувствительным существам: помимо датчиков импульсной активности, ринг окружали мощные волновые излучатели, делающие невозможным не только воздействие, но и сканирование. А еще от испускаемых устройствами помех быстро начинала гудеть голова, что меня особенно злило.

Я тихо зарычал, встряхнувшись. Постарался выставить заслон против вредоносных волн. Мне это удалось отчасти. Либо я охочусь, либо стараюсь отрешиться от окружающего мира, что допустимо лишь в спокойной обстановке и на сытый желудок.