Железный регент. Голос Немого - Дарья Кузнецова

Тонкие руки обвили мои плечи; пока я разулся и стащил рубаху, Тия успела полностью раздеться, забраться в ванну и теперь прижималась ко мне со спины.

Я замер от неожиданности и опустил взгляд. Наблюдать, как ладошки с растопыренными пальцами скользят по груди к животу, ощущать тепло тела женщины было не просто приятно — все это возбуждало так, что места каким-то рассуждениям и здравому смыслу в голове не оставалось вовсе. Одна только нелепая и странная мысль билась в голове: о том, что прежде, с остальными, все было иначе, не так остро, не так ярко.

Сущая глупость, конечно, навеянная сиюминутными желаниями и ощущениями; я это понимал. Тия замечательная, да. Не только по характеру — она еще хороша собой и очень чувственная, отзывчивая на ласки, и я совершенно уверен, что, даже если бы искал жену сам, лучшей бы найти не сумел. Но дело все-таки не в ней, а в пяти годах воздержания. Так? Так.

Впрочем, осознание этого ничего не меняло: проверять на практике, оскорбляя жену изменой, я в любом случае не собирался. А если так, то стоит поблагодарить богов за подобный щедрый дар, расслабиться и получать удовольствие от жизни.

Мягкие губы чуть щекотно касались края уха, зубы осторожно прихватывали мочку, а пальцы тем временем ловко управились с пряжкой. Потом Тия распустила ремень, на мгновение замерла в нерешительности, но все же продолжила воевать с пуговицами.

— Встань, — едва слышно проговорила мне на ухо женщина, и я послушался. С шумом резко втянул воздух ноздрями, когда ладошка ее нырнула за край штанов. Неуверенные осторожные прикосновения отозвались во мне таким желанием, что пришлось спешно сосредотачиваться на чем-то отвлеченном, иначе все могло закончиться, толком не начавшись.

Например, на местной налоговой системе, о которой Голос Золота прочитал мне сегодня продолжительную и очень обстоятельную лекцию. На редкость толковый мужик, не знаю уж, что он, по мнению Виго, забывает…

Последняя мысль в нынешних обстоятельствах вызвала нервный смешок: прекрасная тема для размышлений в тот момент, когда меня самозабвенно и увлеченно соблазняет собственная жена!

Перехватив руку женщины, я осторожно отстранился, чтобы раздеться до конца. Тия не стала упрямиться, наблюдала за моими движениями с непонятной жадностью. А когда я отбросил оставшуюся одежду в кучу к сапогам и забрался в ванну, прильнула всем телом и настороженно, с вопросом в глазах уставилась на меня.

— Тебе ведь нравится, когда я тебя трогаю? — тихо спросила она. Я медленно кивнул. — Тогда что не так?

Когда я неопределенно поморщился и дернул головой, имея в виду, что ответить не могу, Тия не растерялась и протянула мне пресловутую дощечку, лежавшую до сих пор чуть в стороне на краю ванной.

Меня начинает пугать ее предусмотрительность.

Но спорить я не стал, уходить от темы — тоже. Насколько глупым бы ни казалось мне происходящее, отвечать на вопросы жены я пока могу только так. Можно, конечно, вовсе отказаться отвечать, но… учитывая активность и непосредственность этой женщины, боюсь, она и вправду найдет, кому еще задать эти вопросы. Так что осталось сесть на дно чаши и ответить в письменной форме.

Тия тут же устроилась рядом, уютно прильнула к моему плечу. Уже гораздо более уверенные, но все такие же осторожные прикосновения женской ладони, скользящей по коже, заставили задуматься, а не отложить ли разговор на неопределенно отдаленное будущее. Но я пересилил этот порыв и ответил честно: «Слишком нравится». Задумался, подыскивая слова, чтобы сказать все как есть, но обойтись без пошлостей, однако Тия догадалась и так. Щеки ее вспыхнули от смущения, но на губах появилась улыбка — как мне показалось, довольная, — и женщина забрала у меня дощечку и палочку мела с тем, чтобы отложить ее в сторону, на пол за пределами ванны. И только после этого в ответ на мой взгляд, полный недоумения, пояснила:

— Ну и пусть. Я хочу, чтобы тебе было приятно.

Я тихо хмыкнул и потянулся, чтобы вновь взять свое средство общения, но Тия не позволила. Уперлась обеими руками в мои плечи, уселась верхом на бедра. Сосредоточенно нахмурилась и сообщила жестами:

«Я хочу тебя. Я хочу целовать тебя».

— Так же, как ты целуешь меня. Везде, — добавила словами и коснулась губами моих губ. Я в ответ со смешком качнул головой, огладил ее грудь и бока, одной ладонью скользнул между наших тел… — Не сейчас? — с понимающей хулиганской улыбкой уточнила женщина и закусила губу, шумным рваным вздохом отвечая на мое прикосновение и подаваясь бедрами навстречу.

Я медленно кивнул. Определенно, сейчас нам обоим хотелось иного. Что бы ни говорила об этом Тия, а тело ее просило о другом.

Странно происходит мое общение с этой женщиной. Почему-то, стоит нам оказаться наедине, весь разговор быстро сходит на нет, уступая желаниям тела. Может быть, это временно и через несколько дней мы станем реагировать друг на друга спокойней?

А впрочем, возможно, именно так правильно? Если другие способы общения нам почти не доступны, стоит довериться ощущениям, прикосновениям, запахам — самому честному и понятному языку?

Ив Ярость Богов

— Непривычно видеть тебя таким задумчивым и сосредоточенным, — отвлек меня от бумаг негромкий голос жены.

— Это ты так изящно намекаешь, что в последнее время меня заносит? — со смешком спросил я, бросив на нее косой взгляд. Рина стояла в дверном проходе — теплая, сонная. Несмотря на то что она была уже одета и умыта, женщина зевала и терла глаза и выглядела при этом исключительно умилительно.

— Ну, не то чтобы… — с легким смущением проговорила дана в ответ. — А вообще, лучше так. Пугающе счастливый ты нравишься мне больше, чем пугающе жестокий.

— Ну да, если вопрос ставить подобным образом, то сейчас действительно гораздо лучше, — согласился я. — Но все равно, видишь, пытаюсь работать над собой и заниматься делом. Иди сюда, будем вместе думать.

— Я не отвлекаю? — запоздало спросила женщина, но с готовностью устроилась рядом на ложе.

— Отвлекаешь, но в хорошем смысле. А то я ощущаю, что зашел в тупик. Конечно, мериться с Даором, у которого в голове явно уже сложилась четкая картинка, сложно, но хочется додуматься самостоятельно до чего-нибудь полезного. Реабилитироваться, что ли, — поморщившись, резюмировал я.

— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — проворчала Рина в ответ.

— Мне приятно, что ты за меня горой, но правоты Алого Хлыста это не отменяет, — тихо засмеялся я. — Но на самом деле меня сейчас не это беспокоит. Сглупил и сглупил, главное, все обошлось, а в следующий раз я уже не должен повторить эту ошибку. Я о другом. Даже если отбросить пророчество Стьёля и всяческие разговоры с богами, картина вырисовывается… нехорошая.

— Расскажешь? — попросила она.

— С удовольствием, если только сумею сформулировать. Например, вон лежит донесение из Альмиры. Вроде бы ничего конкретного, но на западе страны стало напряженней, твари активизировались. Не настолько, чтобы само по себе это беспокоило, но достаточно, чтобы вкупе со всем остальным привлечь внимание. Или вот сообщение с островов. Рыба подходит к берегу так близко, что ее начинает выносить на сушу прибоем. Корабли почти не выходят в открытое море — нет нужды, мальчишки ловят бреднями. Казалось бы, милость богов, благодари и радуйся. Островитяне и благодарят, да только не просто так это все. А еще чернокровие… За последние несколько дней — почти полсотни случаев. И вроде не поветрие, да и болезнь не такая, чтобы вызвать эпидемию. Но несколько заболевших в год — уже много! А судя по всему, это не только у нас, у соседей такая же ситуация.