Единственная для Бешеного - Кира Купер

– Ты что делаешь? – спросила шепотом, на секунду забыв о личных трудностях.

– Пей, – рука с кровоточащей раной оказалась перед носом.

Спасибо, уже напилась!

– С ума сошел?!

– Пей, так быстрее заживет.

– Фу!

– Потом спасибо скажешь.

– А может, лучше в больницу? Или хотя бы аспиринчик?

– Млять, пей!

Я перевела дыхание и послушалась. Вкус оказался… не очень противный, думала, будет хуже. Но спустя пару крошечных глотков и правда почувствовала, что боль притупляется. Тут же попыталась отстраниться.

– Еще! – требовательное, и я снова послушно цежу слишком темную для человеческой кровь.

Пока шло «лечение», Демон тяжело забрался на сидение спереди.

– Поехали, пока никто не очухался.

– Некому.

– Я про ментов. Соседи сто пудово слышали, как тут палят.

Бешеный отнял руку, окинул меня внимательным взглядом, и закрыл дверь.

Мы молча выехали из гаража, и я поняла, что ночь почти закончилась, вот-вот выйдет солнце. Кто мог подумать, что я… мы доживем до рассвета. Только сейчас до меня полностью дошло, в какой глубокой жопе мы трое оказались. Добровольно или случайно – уже неважно. Мы действительно связаны до конца жизни, и каждый должен постараться, чтобы она продлилась как можно дольше. А вокруг сплошные враги, да не обычные, а быстрые и зубастые, мстительные и жестокие. И еще…

– Тебя зовут Демьян?! – вспомнила я обращение «костюмчика» к Демону. – Серьезно?! Демьян?!

Мужчины переглянулись и неожиданно заржали, а я к ним присоединилась.

Марта

Мне не нравился их план. Они хотели изменить мне внешность, что логично, но сделать это за пару часов и самостоятельно. То есть купить черную краску для волос, обрезать до мини-карэ, вставить линзы… И далее по списку. Короче, измениться так, чтобы полицейские, которые, как выяснилось, все еще ищут пропавшую журналистку, не смогли опознать во мне тетеньку с фотографии.

Между прочим, я не была бы против, не дура, понимаю, что так и так следует принимать соответствующие меры. Если бы не дебильное высказывание Бешеного о том, что я и так не очень, так что не много потеряю. Стало по-женски обидно. Даже захотелось напомнить, что эту самую «не очень» он соблазнил в первую же ночь знакомства, и из-за него мы в полной ЖЭ. Но нагрубив, вампир унесся в одному ему известном направлении, оставив нас в машине на парковке аэропорта: хватающую ртом воздух от возмущения меня и хихикающего блондина.

Правда, тот сразу же исправил положение, порадовав новостями:

– Пока ты дрыхла, – да, после ужасов в гараже автомастерской я смогла уснуть в машине, сама удивлена! – Брат звонил… короче, куда надо. Палыч жив, хоть и в реанимации. Может, оклемается. По нему попали пулями, всего остального он не видел, так что, если выживет, убирать его не будут.

– Правда?!

– Зачем мне тебе врать?

– Кто вас знает.

– Марта, ну что ты прям как не своя, – протянул мужчина, вздохнув так искренне, что почти поверила. – Тебе стоит привыкнуть к тому, что мы – одна семья. А кому еще доверять, как не членам своей семьи?

– Мы не семья! – отрезала категорично, не собираясь признавать, что доля истины в его словах имеется.

– Еще какая. Как у вас, у людей? Я тебе кем прихожусь?

– Никем!

– Вредина.

Последнее решила не комментировать, в конце концов, конкретно Демьян мне ничего плохого не сделал. Даже наоборот, с самого начала вел себя почти по-человечески. В любой другой ситуации я поверила бы, что могу с ним подружиться. Сейчас же…тоже, возможно, но только потому, что у нас всех нет выбора.

Мужчинам удалось встретиться с тем, кто готовил липовые документы, и теперь нас ждал многочасовой перелет в какую-то страну. Куда именно, мне никто не говорил, а я мысленно плюнула: после того, что произошло за последнюю неделю, вряд ли меня можно удивить Вьетнамом, Конго или Саудовской Аравией. Лишь бы побыстрее почувствовать себя хотя бы в минимальной безопасности. С тех пор, как проснулась у них дома, над головой словно огромная плита висит, а канатные нити долго не выдержат. Как и я.

Туманов, вот с кем мне было спокойно и легко. Он всегда находил слова, которые могли успокоить, и сразу кажется, что жизнь не так уж плоха, и проблемы – вполне решаемы. И в последние секунды своей жизни он пытался меня ободрить. Улыбку на лице друга я запомню на всю жизнь. И каждый раз, когда закрываю глаза, он встает передо мной, словно живой, а его «все будет хорошо» слышится, будто кто-то вслух сказал.

Я очень по нему скучаю. Ни оторванные конечности, ни вырванные сердца, ни остальные сто неприятностей не смогли подвинуть тоску по самому близкому другу, погибшему из-за одного невероятно злого, безответственного кровопийцы! Самое поганое – я ничего не могу изменить, и даже отомстить не получится.

Если честно, была мысль подбежать к ближайшему полицейскому и заорать во все горло: я – та самая Марта Слободская, пропавшая журналистка, спасите меня! Но, во-первых, я не настолько глупа, чтобы не понимать: при первой возможности меня просто укокошат, причем, вполне возможно, как раз те, от кого сейчас убегаем. Бешеный прав в том, что я – его слабое звено.

А, во-вторых, что такое даже частичная ломка, которая чувствовалась сразу после знакомства, я еще помнила. А это, по словам вампира, была еще не полная связь. Судя по всему, она развивается по нарастающей в течение нескольких дней. Вторая наша встреча ее закрепила, что и послужило чуду, точнее, тому, что я выжила в аварии.

Видимо, единственной – фу, как же звучит сопливо! – достается некая часть сил своего вампира. Она не спасет от отрубленной головы или пули в лоб, но дает больше энергии чисто физически. Что-то вроде: сильный организм, справится. Вот и сейчас я готова поклясться, что у меня были сломаны ребра, но никакого дискомфорта я не чувствую! Вероятно, здесь сыграло роль необычное «лечение» Бешеного. Но не так же быстро!

Кстати, вдруг подумалось, что получить супер-скорость, как у них, было бы неплохо. Вжух – и тебя нет, а тот, кто с тобой спорит, например, только глазками хлопает и удивляется. Красота!

Мужчина вернулся и сел за руль, свалив пакет на полик сзади.

– Сейчас идем в туалет, покрасишься и обрежешь патлы, – заявил буднично, словно предлагал кофе выпить.

– У самого у тебя патлы! – огрызнулась я.

– Еще обидься.

– Народ, вам вообще не надоело ссориться? – осведомился Демьян тихо.

– Он сам нарывается!

– Она меня раздражает!

Мы выпалили это одновременно и замолчали, отвернувшись друг от друга.