Тихоня для мажоров - Лили Ред

Юля обхватывает меня своими ногами, впивается ногтями в спину, выгибается дугой и шепчет мое имя.

Она поворачивает голову в сторону и ее взгляд меняется. Он становится испуганным и слегка растерянным, а еще она меняется. Внутренне сжимается и прижимается ко мне сильнее, вдавливая свои ноготки мне в плечи. Я поворачиваю голову и впиваюсь взглядом в нежеланного гостя, одновременно радуясь и опасаясь его прихода.

Артем

— Съебись отсюда по-братски, — тихо рычу Егору, прислонившемуся к стене.

Я бы с радостью отправил его подальше отсюда, но коль уж пришел, приходится искать выход из ситуации. Поворачиваюсь обратно к Юле и впиваюсь в ее губы. Она застывает, как каменная статуя, но не отталкивает от себя, что уже хорошо. Я хочу, чтобы она не думала о нем, хочу, чтобы для нее существовал только я, но увы…

Я знаю, что Егор все еще здесь, знаю и то, что он вряд ли уйдет. Выбрасываю его из головы и протягиваю руку между нашими телами, касаясь трепещущего клитора. Юля оживает подо мной, ахает, приподнимает голову и впивается зубами в мое плечо.

Слышу протяжный стон, срывающийся с губ Юли и проникаю пальцами внутрь. Вхожу в ее нежную, сладкую киску и дурею от того, как сильно она сжимает мышцы вокруг моих пальцев. Блять, это просто взрыв мозга. Продолжаю движения пальцев, пока еще она напряжена. Ее тихие всхлипы, легкие поглаживания спины и коготки на коже лучше всяких слов говорят о том, что я все делаю правильно.

Бросаю все свои силы на то, чтобы раскрепостить Юлю. Отрываюсь от ее порочных пухлых губ и провожу языком от ушной раковины до шеи. Девушка рвано дышит и, кажется, матерится. Ловко заменяю пальцы членом и плавно вхожу в нее чувствуя, как мышцы ее лона сжимаются вокруг члена, но уже не от страха или нежелания, а от приближающегося оргазма.

— Если тебе было мало, могла просто попросить еще, — слышу голос Егора над нами и чувствую в этот момент боль, смятение, злость, ярость, желание просто удавить брата на месте.

Вместо этого я безжизненно смотрю на то, как Егор склоняется и целует ошарашенную Юлю в губы. Меня это бесит еще сильнее. Раздражает настолько, что я едва сдерживаюсь от скандала. Едва сдерживаю себя, чтобы прямо здесь не надрать задницу Егору и не доказать, что она моя.

Может быть, если бы не реакция Юли, которая в этот момент отвечает на поцелуй, я бы так и сделал, но не сейчас. Вместо всего этого я ускоряю темп и прикрываю глаза, касаюсь пальцами ее клитора и уверенно довожу девушку до оргазма.

Ее грудь вздымается от частого дыхания, она едва справляется с накрывающими ее чувствами, поэтому когда я слышу протяжный стон, срывающийся с ее губ, рычу и толкаюсь сильнее, доходя до пика. Юля дрожит подо мной так, что ее импульсы передаются и мне. Удовольствие молниеносно простреливает позвоночник и волной распространяется по всему телу.

Мне пиздец как нравится смотреть на ее оргазм.

Он настолько охерительный, что даже Егор отстраняется, наблюдая за ней и, сука, с дерьмовой нежностью поглаживает Юлин подбородок.

— Это лучшее лекарство от всех болезней, — говорю ей, все еще находясь в состоянии дикого возбуждения.

Пелена экстаза тихонько покидает мое сознание, окуная меня в болезненную реальность.

— Ты еще не пробовал эту малышку, — иронично отвечает Егор. — По-настоящему, — добавляет он и волна негодования поднимается во мне с новой силой.

— А ты, значит, пробовал?

Я не хочу отпускать Юлю из своих объятий, но она уверенно упирается в мою грудь ладошками и отталкивает от себя.

— Что с вами такое?

Ее волосы растрепаны, губы слегка припухшие, взгляд метает молнии, а сама Юля смотрит на нас с такой невозмутимостью, что даже я, всегда считавший себя непробиваемым мудаком, завидую ее выдержке и спокойствию. Я самодовольно улыбаюсь, потому что, как бы там ни было, а до оргазма ее довел я. Языком, губами, руками и членом. И Егор, что бы он не думал, совершенно точно ни при чем.

Юля встает и невозмутимо обматывается простыней, скрывая совершенное тело с округлившейся плотной грудью. Мое единственное желание в этот момент — начать все сначала. Выставить брата за дверь, повесить табличку “Не беспокоить” и защелкнуть замок.

— Ничего, — запоздало отвечает Егор, прожигая меня взглядом.

— Ты о чем Юль? — интересуюсь у нее, делая вид, что не понимаю, о чем она.

— Вы никогда не ссорились, парни. Это… — она запинается, но все же берет себя в руки и продолжает: — Странно.

Она растерянно переводит взгляд то на меня, то на брата, и я понимаю, что прокололись, блять. Рядом с ней преобладают чистые эмоции, оголяются нервы и все становится неважным. Вот сейчас… я смотрю в ее открытый спокойный взгляд и понимаю, что мы проебались. Заговорили ей зубы и ни на миг не открылись.

Непорядок.

— Тебе все это кажется, — спокойно говорит Егор, а сам переводит взгляд на меня и приподнимает брови, как бы говоря: “Ну что, братец? Ищи выход!”.

— Да ладно? То вы пропадаете, то в кафе говорите, что нужно рассказать всю правду. И сейчас ревностно относитесь друг к другу. Я что дура и не вижу изменений?

— Их нет, детка, — бегло натягиваю спортивные штаны и стараюсь казаться невозмутимым, чтобы Юля поверила, но она, увы, не дает ни единого шанса.

— Не держите меня за дуру, — резко выпаливает она. — Либо вы сейчас мне рассказываете то, что скрываете, либо никогда больше меня не увидите, — она говорит резко и уверенно. И хоть я прекрасно знаю, что не отступлю от нее, что буду продолжать добиваться, все же немного нервничаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Окей, — говорит Егор. — Раз хочешь знать правду, я расскажу.

— Этот болван переживает за ребенка и твое будущее, — опережаю брата, чтобы он даже не думал говорить реальную правду. — Он не хочет, чтобы мы светились втроем и о семье Меринов поползли неблагоприятные слухи. А я не хочу отпускать тебя, потому что… — запинаюсь всего на мгновение, после чего добавляю: — нам хорошо вместе.

Юля стоит, как завороженная. Быстро-быстро моргает глазами и молчит, переводя взгляд то на меня, то на брата и что-то внутренне решая.