Это дикое сердце - Джоанна Линдсей

Приготовив все, Кортни испытала удовлетворение. На все у нее ушло немногим больше часа, а ведь почти все это время она потратила на лошадей. Присев в ожидании Чандоса, Кортни вдруг вспомнила про свою юбку и решила, что сейчас самое время постирать. А раз уж Чандоса нет, можно как следует, не торопясь, искупаться.

Настроение Кортни улучшилось, теперь она уже не сердилась на Чандоса за то, что он бросил ее одну. Было еще вполне светло — предзакатное небо розовело над головой. К тому же у нее есть кольт, хоть она и не слишком ловко умеет с ним обращаться.

Кортни быстро собрала мыло, полотенце и смену одежды. Берег был покрыт камнями и валунами. Один валун лежал поперек течения, образовав что-то вроде запруды. Это позволяло Кортни искупаться в спокойной воде.

Сев на мелководье, она постирала одежду, бросила ее на камни, вымыла свои спутанные волосы, а потом прямо на себе намылила белье — снимать его ей не хотелось. Кортни принялась яростно скрести тело, смывая пыль и пот. После поездки верхом по жаре прохладная вода Восхитительно бодрила. Сидя в этом укромном месте, Кортни была счастлива. За уступами каменистого берега она ничего не видела и чувствовала себя в приятном уединении.

Небо начинали окрашивать вечерние багряно-сиреневые тона, когда Кортни вылезла из воды и хотела пойти за своей мокрой одеждой. Но она дошла лишь до кромки воды. Четыре лошади стояли вдоль берега, преграждая ей путь к стоянке. Четыре лошади с четырьмя всадниками.

"Это не индейцы», — сразу подумала она. Но от этого тревога не утихла. От взглядов всадников по коже Кортни побежали мурашки. Ноги мужчин были мокрыми, значит, они только что переправились через реку. Если бы только она видела, как они переправлялись, или слышала, как они подъехали!

— Где твой мужчина?

Говоривший был весь каким-то коричневым: волосы и глаза, куртка, брюки, сапоги, шляпа, даже рубашка. На вид ему было около тридцати, другим не больше, и Кортни вспомнила слова о том, что бандиты умирают молодыми. А что это бандиты, она не сомневалась. Вид их свидетельствовал о том, что живут они по особым законам и носят оружие, отстаивая эти законы.

— Я задал тебе вопрос, — резко сказал он. Кортни не могла пошевелиться, охваченная страхом. Надо взять себя в руки, решила она.

— Мой попутчик придет с минуты на минуту. Двое засмеялись. Почему? Коричневый не смеялся. Лицо его было бесстрастным.

— Это не ответ. Где он? — повторил он.

— Ушел охотиться.

— Давно?

— Больше часа назад.

— Что-то я не слышал ни одного выстрела, Дэйр, — заметил рыжеволосый парень. — Похоже, нам долго придется ждать.

— Прекрасно, меня это устраивает, — сказал здоровенный черноволосый детина с жидкой бородкой. — У меня есть неплохая мысль, как скоротать время.

Бандиты опять засмеялись.

— Этого не будет, во всяком случае сейчас, — сказал коричневый. — Отведи ее к их стоянке, Ромиро!

Мужчина слез с лошади и пошел к Кортни. Внешность его, как и имя, была мексиканской, если не считать зеленых глаз. Ростом немногим выше Кортни, он был крепкого сложения и одет во все черное. Только серебряный медальон поблескивал кроваво-красным светом в лучах заката. На его смуглом лице застыло такое же мрачно-серьезное выражение, как у Чандоса. Кортни подумала, что этот парень, вероятно, опаснее остальных.

Он подошел и взял ее за руку, но Кортни ее отдернула.

— Минутку…

— Не надо, bella! — резко предупредил он. — Не нарывайся на неприятности, рог favor!

— Но я не…

— Callate![1] — процедил он сквозь зубы. Кортни догадалась, что он просит ее говорить тише. Неужели он хочет защитить ее? Его спутники уже поднимались на холм. Кортни задрожала — ветерок с реки обдувал ее мокрое тело, но такой же холод источали зеленые глаза мужчины.

Он снова взял ее за руку, и снова Кортни вырвалась.

— Может, ты позволишь мне хотя бы вытереться и переодеться?

— В эту мокрую одежду?

— Нет, в эту.

Она указала на куст на берегу, где она оставила свежую одежду.

— Si, только быстрее, рог favor. Кортни трясущимися пальцами нащупала револьвер, спрятанный под полотенцем, но от волнения не удержала его. Выскользнув из ее руки, кольт с громким стуком упал на камни. Мексиканец, вздохнув, нагнулся за ним. Кортни застонала, когда он сунул револьвер за свой ремень.

Со стыдом представляя, что сказал бы Чандос о ее глупости, Кортни торопливо взбиралась на холм.

Ромиро поднялся следом за ней и встал рядом. Не могла же она у него на глазах снимать нижнее белье и переодеваться; поэтому Кортни натянула сухое платье поверх мокрой нижней одежды.

— Ты простудишься, bella, — заметил Ромиро, когда она вышла из-за кустов.

В этом был виноват он, и Кортни сердито бросила:

— А разве у меня есть выбор?

— Si, выбор у тебя есть всегда. Уж не думает ли Ромиро, что она станет при нем раздеваться? Хорошенькое дело!

— Нет, не всегда, — возразила Кортни. Ромиро пожал плечами:

— Ладно, идем!

Он больше не пытался взять ее за руку, а просто махнул в сторону привала, показывая, чтобы она шла впереди. Кортни быстро собрала свои вещи, и через несколько мгновений они вступили на небольшую поляну, где она разбила стоянку.

Трое других были уже там. Они сидели у ее костра, ели ее бобы с хлебом и пили ее кофе. Их наглость возмутила Кортни, но еще больше напугала, ибо она поняла, что все это значит.

— О, скоро же вы! — ухмыльнулся черноволосый. — Не говорил ли я тебе. Рыжий Джонни, как он быстро выхватывает свою «пушку»?

Кортни оскорбление пропустила мимо ушей, но мексиканец разозлился:

— Imbecil![2] Это же леди!

— Ах, я дерьмо! Это же леди! — презрительно передразнил его черноволосый. — А ну-ка, веди ко мне эту леди и сажай ее прямо сюда!

Кортни побагровела, увидев, как он похлопал себя между ног. Поспешно отвернувшись, она умоляюще взглянула на мексиканца, но тот лишь пожал плечами:

— Там для тебя все готово, bella.

— Нет!

Ромиро опять пожал плечами:

— Видишь, Ханчет? Она не хочет знакомиться с тобой ближе.

— Черт, да мне плевать на то, что она хочет, Ромиро! — прорычал Ханчет, вставая.

Мексиканец выступил вперед, заслонив собой Кортни, и обратился к Дэйру:

— Может, ты объяснишь своему amigo, что женщина — единственная твоя приманка для Чандоса и лучше ее не трогать? Лошадь при нем, так какой смысл ему возвращаться на стоянку? Что до меня, я бы не стал забирать свою женщину, если ею уже кто-то попользовался, пусть даже насильно. Я бы просто поехал своей дорогой.