Жажда - Макс Вальтер

— Ну как? — задала странный вопрос Света.

— Ночуем здесь, завтра свалим до Шацка, а там поищем какое-нибудь село, где отсидеться получится. Пошли ужинать и спать, а то сил уже никаких с этой беготнёй по ночам. Глаза сами закрываются.

Я бросил новый рюкзак в шкаф и первым отправился на выход. Снаружи ещё светло, но вечерняя серость постепенно давала о себе знать. Скоро в это время будет темень, хоть глаз коли, уроды под зиму активизируют свою деятельность. Да, нужно определённо где-то переждать опасные времена.

Эти ещё, со стариком во главе, как там его звали? Хотя при мне его вроде как по имени никто называл. Но я прям пятой точкой чувствую, что Рома говорил о тех самых козлах, что мне допрос за письмо устроили. Я машинально потрогал нагрудный карман, в который положил пилюлю с флешкой внутри.

Однако поужинать нам так и не удалось.

Мы как раз проходили мимо центрального входа, где, собственно, и встречал прибывающих Боцман. Я в очередной раз всмотрелся в лица новоприбывших и едва не поседел, когда узнал в них тех самых «козлов». Старик о чём-то мило беседовал с владельцем теплохода, а его «быки» спокойно курили чуть в сторонке.

— Ты чего замер? — спросила в спину Света.

— Тихо ты, — огрызнулся я и развернулся в обратную сторону. — Ужин отменяется.

— Да что случилось-то? — не унималась та, но хоть обратно за мной в каюту последовала.

— Видела тех типов на входе?

— Ну.

— Баранки гну! Они меня едва не завалили в городе. Если бы на нас не напали, я бы сейчас остывал где-нибудь за стеной.

— А кто они и почему хотели тебя убить?

— Давай потом, нужно отсюда сваливать и поскорее.

— Предлагаешь заночевать в городе? Не думаю, что это будет безопаснее, чем здесь.

— Ты реально, что ли, тупая?! — взвинтился я и выплеснул свой гнев на девушку. — Я тебе по-русски говорю, они меня едва не убили! Ты видела укус на чёрном сердце, или думаешь, я таким образом простуду лечил?!

— Да успокойся ты, дай сказать.

— Ну, — скрестил я руки на груди, и повернулся к Светлане, когда дверь в каюту закрылась.

— Он меня не знает, я спокойно могу принести ужин сюда. Тебе выходить не обязательно, сомневаюсь, что он бросится каюты обыскивать.

— А если они пришли за мной? — покачал я головой и принялся запихивать старый вещь-мешок в новый рюкзак. — Я не собираюсь так рисковать, нужно сваливать.

— Да успокойся, Морзе, если бы они пришли за тобой, то уже стучались бы к нам в каюту. Или ты думаешь, что тот мужик на входе станет тебя покрывать?

— От Боцмана, пожалуй, дождёшься, — ухмыльнулся я, сел на нижнюю койку и с силой провёл ладонями по лицу. — Пф-ф-ф, пиздец какой-то.

От внезапного стука в дверь мы все одновременно вздрогнули. Я испуганно посмотрел на Светлану и потянулся за обрезом.

— В шкаф, — быстро и тихо произнесла она, и я тут же подорвался прятаться.

Август 2024 г.

Мир быстро поделился на «свои» и «чужие». Каждый день, притом по нескольку раз привозили раненых и не только с огнестрелом. Никто пока не понимал, как всё устроено, что происходит, если человек остался жив после укуса или самый главный вопрос: «Как их убить?» Хотя несколько вариантов у военных всё же проклюнулось. Огонь, обезглавливание и ультрафиолет, а вот о серебре, походу, знал один лишь я. И на фоне всего происходящего это выглядело довольно странным.

Нет, определённо, так не бывает, скорее всего, информация ещё не добралась до нужного человека. Военная машина хоть и считается самым быстрым бюрократическим аппаратом, но всё равно не может реагировать мгновенно.

Стрёмно, конечно, сейчас сидеть в обнимку с автоматом, магазин которого набит обыкновенными патронами. Хоть бы зажигательные дали и то больше пользы. А закат с каждой минутой становится всё ярче, ещё каких-нибудь часа полтора и опустится ночь, вот тогда и начнётся самое веселье.

Ровно три недели мне дали на то, чтобы срослись кости, а затем взяли в ополчение. На передовую, разумеется, сразу не послали. В первую очередь, подобных мне согнали в классы, где на фоне пожелтевшего от времени плаката объяснили устройство автомата Калашникова. Затем нас по десять человек подводили к стенду, где мы ещё раз выслушали те же самые инструкции. Но на этот раз нам ещё дали возможность потрогать оружие, разобрать его и собрать.

Следующим пунктом стал огневой рубеж и вот здесь, мы уже зависли надолго. Каждому было необходимо «сжечь» по три магазина и вот с этой, казалось бы, несильно сложной задачей образовались большие сложности. Не у всех, конечно, были даже такие, кто держал оружие в руках уверенно, но у большинства даже магазин пристегнуть не получалось. Руки тряслись, приёмник определялся визуально, и это естественным образом раздражало опытных инструкторов.

Выражения звучали настолько витиеватые, что впору записывать, после чего на докторскую подавать на тему: «Филологическое исследование глубины русского мата». Не удивлюсь, что после этого даже грант на исследование выделят.

Вот только на практике, у рубежа, всё это красноречие работало в обратную сторону. Люди нервничали всё сильнее, отчего они обращались с оружием всё хуже.

Тем не менее очередь продвигалась и неминуемо добралась до меня.

— Морзе, к рубежу! — раздражённо рявкнул инструктор, и я подошёл к столу, на котором лежал автомат. — Приготовиться к стрельбе!

— Готов! — крикнул я, чтобы перекрыть треск оружия.

— Заряжай, — прозвучал новый приказ, и я примкнул магазин, кстати, тоже не с первой попытки, хотя, казалось бы, прекрасно знаю, где что находится.

И замешкался я не только в этом моменте. Попытался потянуть затвор, но тот словно во что-то упирался, и сила никак не помогала устранить образовавшийся затык.

— Да ёбвашумать! Хули ты там дрочишь ему?! С предохранителя сними!

— Ой, извините, — стушевался я, и инструктор конкретно побагровел от злости.

Дальше дело пошло немного лучше, после чего офицера отпустило. От восторга он, конечно, не плясал, однако острое желание сломать мне челюсть из его взгляда ушло.

Меня снова вернули в строй, ожидать, когда закончат упражнение все остальные. После чего всю толпу дружно повели на обед. Не сказать, что блюда сильно отличались от тех, чем нас кормили уроды, но здесь хотя бы попадалось мясо, а заодно была уверенность: оно животного происхождения. Плюс ко всему, пища была горячая, даже слишком, но, несмотря на формальные неудобства, ложками все работали проворно. Впрочем, и я не отставал, в памяти всё ещё жива была похлёбка во фляге одна на весь ангар.

Скучать нам больше не давали, каждый вечер мы возвращались в палаточный лагерь и падали на лежаки, без сил и желания разговаривать. Тем не менее, при любом удачном моменте люди пытались что-нибудь выяснить. Однако офицеров и инструкторов, похоже, очень сильно достали однотипные вопросы и вместо ответа нас попросту слали в пешее эротическое.