Формула творения - Евгений Хейсканен

Милана хлопотала на кухне, откуда доносилось монотонное пыхтение кофеварки, и по всей квартире распространялся запах свежесваренного кофе. Неужели ему придётся после завтрака уйти из уюта этой квартиры, из объятий любимой женщины? Щемящее чувство расставания почему-то понемногу овладело им.

Так не хотелось покидать Милану с маленькой Ингой, но ждали дела, да ещё какие, при одном воспоминании о которых у Артура портилось настроение. Сумасшедший дом, в который в последнее время превратилась его жизнь, продолжался, не взирая ни на что, и не предвиделось тому конца, пока существовал и стремился к реализации своих безумных планов неизвестный, но уже ставший ненавистным «Инсайд». Он подумал, что, пожалуй, неплохо было бы связаться с Велимиром и спросить его о том, как продвигается создание задуманного югославом сайта. Может быть, это всё-таки отвлечёт внимание преступной организации и ей станет не до Салмио?

Вернувшись в квартиру бывшего однокурсника и обменявшись с ним парой новостей о погоде и последних гастролях любимой ими шведской группы Europe, Артур прошёл в комнату и устало растянулся на диване. Утомлённый постоянными мыслями о грозящей всему миру и ему лично катастрофе, о непонятных действиях неуловимого «Инсайда», он было почти заснул, как вдруг раздалась короткая мелодичная трель мобильного, просигнализировав о пришедшем на телефон сообщении. Вскочив с дивана, парень схватил трубку и прочитал сообщение с неизвестного ему номера, гласившее следующее: «За мной слежка, квартира тоже под наблюдением. Этот номер временный, на мой постоянный телефон не звони. Делай всё, как мы договаривались, о дальнейшем сообщу позже. Велимир». Артур в прострации замер, перечитывая текст, написанный латинскими буквами. Что он будет теперь делать? Вся его надежда была на поддержку югослава, и вот теперь молодой человек остался один как перст. Казалось совершенно неясным, когда Велимир снова выйдет на связь, а пребывание в Стокгольме самого Артура не могло продолжаться вечно.

Пройдя в гостиную и рассеянно слушая болтовню Алексея по поводу нового направления электро-рока, Артур Салмио снова услышал звон мобильного. Посмотрев на экран, он увидел, что номер звонившего не определён. Парень уже собирался ответить привычное «Артур Салмио слушает», как вдруг глухой мужской голос произнёс:

— Если снова хочешь увидеть свою девицу с её чадом и, по-возможности, живыми, то советуем, не откладывая, прибыть в Петербург.

В смятении, плохо владея собой, Артур крикнул, требуя объяснений, но абонент, не слушая его, уже успел отсоединиться.

С лихорадочной поспешностью Салмио набрал телефон любимой девушки, но вместо нежного и ставшего таким дорогим голоса равнодушно-вежливый баритон сначала по-шведски, а затем и по-английски сообщил, что выбранный номер недоступен.

Что же произошло? Значит, Милану с Ингой похитили! Но для чего? Неужели для того, чтобы выманить из укрытия его самого, Артура? Но ведь в Стокгольме он был у них под носом. Не зря и Велимир сообщил ему о слежке. Выходит, «Инсайду» зачем-то нужно, чтобы Салмио покинул Швецию и приехал в Россию. Но почему?!

Размышляя подобным образом, он в отчаянии собирал вещи. Времени на путешествие теплоходом, конечно, не оставалось, и Артур, несмотря на стеснённость в средствах, сразу же решил лететь самолётом. Поблагодарив за радушный приём своего друга и его жену и сказав, что теперь их очередь погостить у него в Хельсинки, взволнованный и напуганный молодой человек выбежал из дома, на ходу набирая телефонный номер вызова такси. Оставалось надеяться, что он прямо в аэропорту и без проволочек купит авиабилет на Санкт-Петербург.

Торопливо шагая по стокгольмской набережной, Велимир опять увидел своего преследователя. Тот шёл за ним на расстоянии в сотню метров и, понимая, что был замечен своей жертвой, не считал необходимым скрываться самому. Будто в спортивной гонке с лидером, они представляли собой связанное целое, но рано или поздно связь должна была оборваться, закончившись, возможно, чьей-то гибелью. Преследуемый догадывался — он имеет дело с профи, и всякая оплошность могла привести к трагическому финалу. Видимо, приближался момент решительного выяснения отношений, и главное, что беспокоило югослава, — это количество преследователей. Если бегущий за ним отморозок не один, то спастись будет сложно. Мужчина хорошо сознавал, что гламурный супергерой, штабелями кладущий своих врагов и выходящий из самых горячих переделок без единой царапины — удел голливудского и вообще киношного мифотворчества. На деле всё обычно происходит гораздо прозаичнее и страшнее. В любом случае желательно до последнего избегать непосредственного единоборства с рукопашной, хотя при необходимости придётся суметь пойти и на это. Примерно тому же его учили и в спецшколе.

Велимир прошёл в своё время неплохую югославскую гэбэшную школу самообороны, стажировался в Советском Союзе и был в годы учёбы далеко не последним учеником. Впоследствии ему не раз приходилось исполнять опасные задания, и работа в контрразведке научила многому. Владел он и рукопашным боем, будучи вдобавок кандидатом в мастера спорта по боксу.

Тем не менее теперь, имея дело со столь нетривиальным противником «Инсайдом», Велимир подчас вставал в тупик, тем более что приходилось действовать в одиночку, без прикрытия со стороны коллег, а давно известно, что один в поле — не воин. Артур же, несмотря на свой ум и знания, не мог, разумеется, рассматриваться Велимиром в качестве профессионального помощника: югослав мог использовать своего нового знакомого только как советника или научного консультанта. Как жаль, что они не могли связаться сейчас и согласовать план последующих действий! Но обстоятельства вынуждали повременить со встречей и, по крайней мере, попробовать нейтрализовать идущего по их следу агента «Инсайда».

На секунду остановившись, Велимир краем глаза рассмотрел преследующего его человека. То был средних лет, рослый, крепкого телосложения мужчина, отличавшийся какой-то старомодностью внешнего вида и одежды: аристократичное лицо российского помещика николаевских времён, длинный просторный плащ, шляпа с полями, в руке увесистая трость с набалдашником. Совершенно не подходящая для растиражированного кинематографом образа бандита — широкогрудого буйвола с туповатой квадратной физиономией — внешность нисколько не мешала незнакомцу, по-видимому, быть тем, кем он и являлся, то есть шпиком и наёмным убийцей.

Мужчина не знал, что перед ним плавный секретный агент Фироза, Айвар Лаукгалс, выходец из латышской семьи, когда-то жестоко пострадавшей во времена советской аннексии Прибалтики. Он много лет работал на Фироза Акджара, и тот поручал Лаукгалу самые щекотливые дела, связанные с преследованием и ликвидацией неугодных «Инсайду» лиц, редко оставаясь внакладе. Хладнокровие и расчётливость агента органично соединялись у него с решительностью и отвагой, сочетаясь к тому же с огромной физической силой, нечувствительностью к своей и чужой боли и абсолютным равнодушием к человеческой жизни. Он любил действовать один и убивал без злобы и ярости, точно и легко, как механизм. Подобно танку, латыш разбивал любые препятствия, встающие на его пути, во всех ситуациях проявляя изощрённую хитрость и сохраняя необычайную выдержку.