Мертвецы - Чарли Уильямс

Я навесил еще блинов и лег. Закрыл глаза. Теперь мне было ясно, как себя завести. А Легз не будет против, особенно если не узнает. Мы снова были рядом с «Хопперз». Он вырвался из моего захвата, повалил меня и, прижав мои руки коленями, бил меня по морде, как последняя тварь.

– Блэйк зассал, Блэйк зассал… – пел он непрерывно. А толпа ему подпевала. Меня зацепило. Я мог лежать там и жрать все это. Или сделать шесть жимов и…

– Как там с Мантонами? – спросил он.

Силы, которые у меня были, неожиданно куда-то подевались. Руки были как две бамбуковые тростинки, которые пытаются удержать паровой каток, Я немного попыхтел и покряхтел, а потом встал со скамейки. – А что с ними?

– Ты сделал то, че я сказал? – Он нагнулся, чтобы достать еще пару блинов.

– Неа.

Он надел их на штангу и сел.

– Почему?

– Не встретил никого.

– Не встретил? Ты че, собираешься сидеть и ждать, пока они сами к тебе придут? Иди и найди мудилу. Иди к нему. Загони в угол и уделай.

«Собственно, Легзи, я так и поступил. Загнал его в угол, когда он шел домой, и отделал как следует. Только немного не так, как планировал ты, пидор говорливый. Я сделал это по-своему. Убил к едрене фене».

Но это я только подумал. А вслух сказал:

– Ну это… посмотрим, лады? – Я отвернулся от него и занялся растяжкой. Мышцы груди просто горели. Будто мне на грудь бухнули пару раскаленных утюгов. Может, лучше полчасика просто покрутить педали.

– Я слышал, Баз пропал, – сказал он. После десяти жимов он почти не запыхался.

Мне хотелось сесть на велотренажер и сделать вид, что я не расслышал. Но это было бы неправильно.

– Серьезно?

– Ну да. Знаешь, че пацаны говорят?

Я пожал плечами и закрыл глаза. Но под веками оказалась не темнота. А подвал в моем доме. И Баз с разбитой головой, сидящий в углу.

– Пацаны говорят – хе-хе-хе, извини, что я это серьезно не воспринимаю, – но пацаны говорят, что это ты его замочил.

– Кто? Ты что? – я оглядел спортзал, посмотрел, не слушает ли кто. Большинство кряхтело и качалось. Остальные трепались или были в наушниках. Я повернулся к Легзу, думая, что ж такое ответить. Но он делал очередные десять жимов. Когда он закончил, я прошептал:

– Какой же пидор это говорит?

– Да ладно, бля, это ж шутка. Что ты напрягся, будто тебе яйца дверью прищемило?

– И че тут такого смешного?

– Да ладно, Блэйк. Вы ж с ним у «Хопперз» вчера вечером… Все ж в курсе.

Мне его убить захотелось. Я знал, что он не виноват, но меня ломало от того, что он говорил. К тому же он меня в это втянул. Так что да, я, пожалуй, был не против его замочить.

– Слушай, пойми меня верно, Блэйк. Я твой друг, так, нет? Я только рассказываю, что слышал. Думал, ты сам знаешь. К тому же это ж шутка, бля. Все знают, что ты бы не смог его замочить.

Это вроде нормально. Если не вдуматься как следует.

– Кто сказал, что не смог бы?

– Да ладно. Ты сам вчера сказал, что ты зассал. Я совершенно не собираюсь про это помнить, но это уже ни хера не секрет. С тех пор, как Бет не стало, ты круто изменился. Жаль, конечно, но все так говорят. Я-то не говорю. Вот все остальные – да. Я знаю, что ты не зассал, ты ж в курсе.

– Кретины, – сказал я, пнув сложенные блины. Боль пронзила пальцы и отдалась в ноге. Но я вытерпел.

– Ну их на хуй, – сказал Легз, обхватив штангу. – Это ведь неправда. Если б ты убил База, тебя б уже закопали в Харк Вуд. Так?

Кажется, я потянул какую-то мышцу в плече или еще что. Пока ехал домой, меня просто доканывали прострелы в груди и в руке. И это вдобавок к синяку во всю спину. К тому же «Форд Капри» – капризная тварь, управлять ею сложно. Но это моя «Капри», никуда не денешься. У нее свои заебы, приходится мириться. Я уже про это говорил, кстати. Вы че, не слушаете?

Добравшись домой, я пошел в ванну и натер больное место мазью. Потом – вокруг больного места, для подстраховки. К тому моменту, как я закончил, я был в мази от подбородка до пояса. Я полежал на кровати, подождал, пока мазь впитается. Потом спустился, налил себе виски и немного походил, попивая вискарь. Налил еще чуток и пошел в гостиную. В это время по телеку кроме новостей почти ничего нет, и скоро надоедает смотреть, как чуваки, которых ты не знаешь, взрываются в каком-то месте, о котором ты тоже ничего не знаешь. Я достал со стеллажа «Хороший, плохой, злой»[10]и пошел ставить кассету.

Но тут мне на глаза попалась другая старая кассета, и я взял ее. На кассете моим самым лучшим почерком было написано «Рокки 3». Я сунул кассету в видак и уселся на диван.

Не знаю, видели ли вы этот фильм. Ну, почти все его видели. Почти все пацаны считают его чуть ли не самым крутым фильмом всех времен и народов. Но для меня этот фильм всегда был даже чем-то большим. Только я никак не мог понять, почему. До этого момента, когда пошли вступительные титры.

Фильм начинается с того, что Рокки – чемпион мира. Он катается как сыр в масле и дерется только с чемпионами. Он понимает, что лучше сойти с ринга в разгар славы и объявляет, что он, типа, выходит на пенсию. Но тут появляется новый чувак по имени Клаббер Лэнг, заявляет, что Рокки пидор, и предлагает бабе Роки прийти к нему на свидание. Ну, понятно, что дальше они неизбежно оказываются на ринге. Но Клаббер круче, чем думал Рокки. А сам Рокки слабее, чем думал он сам. Клаббер побеждает, Рокки в жопе. Бывший чемпион.

И к этому же пришел я сам. Я пересматривал фильм снова и снова и не знал почему. А теперь понял. Просто я был как Рокки. Я познал славу – в прошлом. Я с самого детства расхаживал по улицам Мэнджела, как лев в джунглях. Пацаны меня боялись. И правильно делали. Но теперь все изменилось. С тех пор, как не стало Бет. Теперь пацаны смеются надо мной и называют ссыклом. Я убил Мантона, и что пацаны? Они сделали из этого ебаную шутку и поржали.

Но дело в том, что Рокки не нравилось быть экс-чемпионом. И мне тоже. Ему нужно было взобраться вверх, чтобы вернуть былую славу. Гора была крутой, лезть было опасно, и было не похоже, что он справится. Но он все равно начал подъем.

Я посмотрел весь фильм. Рокки победил. Он взобрался на вершину своей горы и поднял вверх кулаки. Я слегонца всплакнул, потом вытер глаза и вырубил телек.

Кроме того что, как я наконец понял, наши с Рокки ситуации очень похожи, было в этом фильме еще кое-что, о чем я задумался. Рокки победил, но сделал он это с помощью Аполло Крида, бывшего врага, а теперь лучшего кореша. Перед второй встречей с Клаббером тренировал его именно Аполло. А жена уговорами вытащила его из дерьма, в которое он залез по уши. Короче, он получил от них то, что как раз и было ему нужно. И я задумался.