Медовый месяц с боссом - Джессика Харт

Тома в кабинете не оказалось. Горько разочарованная, Имоджен села в свое кресло.

Как странно снова оказаться здесь! Остров все еще казался реальным, а это все — не очень приятным сном. Девушка взглянула на часы. В это время неделю назад они ездили на рифы. Она отчетливо представила Тома, вылезающего из воды, стаскивающего с себя маску и улыбающегося ей. Солнечные зайчики золотили его кожу, а ресницы у него — длинные, темные — являли разительный контраст серебристым глазам…

Воспоминание пронзило Имоджен, как острый меч. Она поспешно повернулась к компьютеру. Надо отвлечься.

Почтовый ящик был переполнен. Она не залезала туда с того момента, как Том отодвинул свой ноутбук в сторону и предложил вместо этого поплавать. Имоджен словно наяву ощутила восхитительную прохладу морской воды…

Она же собиралась полностью погрузиться в работу! Виновато оборвав посторонние мысли, Имоджен начала яростно сортировать пришедшие сообщения. Она даже не заметила, как вошел Том. Прислонившись к двери, он стоял и смотрел на нее.

Это был самый длинный уикенд в жизни Тома. Он провел его в своей стерильной квартире, пытаясь понять, что же изменилось в его жизни. И был поражен, осознав.

Ему одиноко.

Том вскипел. Никогда прежде ему не было одиноко. Напротив, оставшись один, он чувствовал себя наиболее комфортно. Но теперь… он привык к присутствию рядом Имоджен.

Том постарался уверить себя, что он должен отвыкнуть. Через два дня ему уже стало казаться — желаемое удалось, но при виде Имоджен, сидящей за своим столом, ему буквально стало дурно.

Поглощенная своей электронной почтой, она казалась собранной и незнакомой, словно никогда не смеялась, стоя в лучах солнца, никогда не дразнила его мягкими поцелуями, никогда ее волосы не падали шелковистой волной ему на грудь.

Словно она никогда не стояла рядом с ним на песке, обещая вечно любить его.

Этот костюм, волосы, убранные назад, деловой вид не оставляли места для сомнений. Она решила пунктуально следовать заключенному соглашению. Притвориться, будто прошедших трех недель не было.

Том знал: ему следует быть благодарным. Имоджен делала его жизнь легче. Это его шанс отступить назад, решить, что он действительно чувствует. Но он мог думать лишь об одном: она сделала для него невозможным ринуться к ней, сжать в объятиях, осыпать поцелуями.

Конечно, это сумасшествие. Нелепый, импульсивный, рискованный образ действий. Это означало бы — он совершенно утратил контроль, а контроль — единственное, за что он привык цепляться в жизни.

И он лишь пожелал ей доброго утра с безопасного расстояния.

Имоджен вскинула голову. На секунду Том был успокоен вспышкой радости в синих глазах, но она быстро погасила ее. Оставалось только сомневаться, не почудилось ли ему.

— Доброе утро, — ответила она чуть напряженно. — Приятный уикенд?

Ее холодная вежливость сковала сердце Тома ледяным панцирем. Хорошо, что он не бросился ее целовать.

— Да, — ответил он так же вежливо и холодно. Не стоит сообщать Имоджен, что он все время тосковал без нее. — А у вас?

— Хорошо, спасибо, — солгала Имоджен.

Последовало неловкое молчание.

— Вы рано, — заметил Том.

— Мне хотелось разобраться с делами. Их много накопилось.

Воспоминания об острове носились по комнате, но Имоджен не собиралась первая заводить о них разговор. Да и что сказать? Помните, как мы лежали на пляже и смотрели на звезды? Поэтому она холодно улыбнулась, не глядя ему в глаза, и протянула папку.

— Вот самые неотложные сообщения. Ошеломленный ее спокойствием, Том взял папку, но не открыл ее.

— У вас не остался случайно ключ от квартиры Джулии? — спросил он.

— Должно быть, остался, — Имоджен поискала в шкафчике. Она пользовалась ключом, когда возвращала подарки перед отъездом на остров Кокосов. — Да, вот он. Вернуть вам?

— Не поможете ли вы мне с одним делом? — сказал Том, и девушка сумела изобразить полную готовность.

— Для того я здесь и есть.

— В выходные я разговаривал с Джулией. Патрик уезжает работать куда-то в Южную Америку, и она едет с ним. Видимо, полна решимости следовать за Патриком на край света. У нее нет времени прилететь в Лондон и прибирать в квартире, а сделать это надо, прежде чем поставить в известность агентов, что квартиру можно снова сдать. Необходимое она забрала, но там все равно осталось полно вещей. Джулия сказала, что ей ничего не надо, и попросила меня по возможности избавиться от всего. Что-то распределить по благотворительным фондам, что-то попросту выбросить.

Имоджен страдала от его бесстрастного голоса. Нелегко ему было разговаривать с Джулией. Том говорил, что не любит Джулию, и Имоджен верила ему, но все равно отказ Джулии глубоко ранил его гордость. Имоджен сама с трудом привыкала к обычной жизни. Насколько же сложнее Тому, вернувшемуся в пустую квартиру, куда он планировал приехать с молодой женой?

— Вы хотите, чтобы я этим занялась?

— Да, если не трудно.

Выбраться в квартиру Джулии Имоджен удалось только в четверг. До того были долгие четыре дня, вымотавшие девушку необходимостью постоянно улыбаться и парировать вопросы любопытных коллег, отчаянно пытавшихся узнать побольше о сказочном путешествии. Что было особенно тяжело потому, что она старалась не думать об этом.

Они с Томом избегали упоминать об острове. Да, обстановка в кабинете была натянутой, но, по мнению Имоджен, им неплохо удавалось избегать опасных тем. Но однажды к Тому зашел один из держателей крупного пакета акций. Том проводил его до порога кабинета.

— Мир сходит с ума, — фыркал акционер, надевая пальто. — Следующее, что мы узнаем, — мухи и улитки принимают законы о защите прав! Представляете, в прошлом году летучие мыши свили гнездо под крышей, и нам не позволили от них избавиться! Просто нелепо. Мыши, скажите пожалуйста! Мерзкие летучие создания! Видели вы их?

Том встретился глазами с Имоджен.

— Да, видел, — только и сказал он, но они разом перенеслись на веранду острова Кокосов, в раскаленные тропические сумерки, где сновали летучие мыши. На Имоджен повеяло ароматом плюмерии, она практически услышала стрекот насекомых. При этом девушка знала: Том вспомнил то же самое. Она увидела это в его глазах. На миг остались лишь они двое, соединенные воспоминанием о тех долгих, душных, сладких ночах.

— Пойду, пожалуй, — акционер разыскивал в карманах перчатки. — Приятно снова повидаться, Том. И, кстати, хотел сказать, я был очень огорчен, узнав о том печальном февральском деле.

— Каком? — искренне удивился Том.

— Вашей свадьбе… как неприятно. — Собеседник был, видимо, смущен необходимостью уточнять.