Видок. Чужая боль - Григорий Шаргородский

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Вот так всегда, – грустно вздохнул доктор. – Сплошные тайны. Следов достаточно, но вскрытие ничего дать не может. Так что и я в отчете вынужден писать лишь половину правды.

Так, не понял. Что значит «вскрытие ничего странного не показывает»? А откуда появляются когти, клыки, шерсть и лишняя плоть? И куда они потом деваются? Я точно помню, что на полу в моей комнате после драки двух оборотней ничего экстраординарного не осталось. То, что это все не иллюзия, подтверждали глубокие борозды на стенах.

Мое молчание Ян Нигульсович воспринял по-своему:

– Если не хотите ничего говорить, я вас не задерживаю. Монету возьмите, я ее продезинфицировал, – кивнул доктор на лоток, который оставил на краешке стола с телом.

Ничего объяснять врачу я не стал. Мне бы кто объяснил. Так что оставалось лишь забрать монету, вежливо попрощаться и удалиться восвояси.

Вид тела и воспоминания о вчерашнем вечере вернули мысли к вопросу о моей безопасности. Благодаря трофеям у меня появилась свобода маневра, так что пора посетить одно место для довооружения и удовлетворения низменных порывов. В смысле совершения мелочной мести.

В оружейный магазин, как в и больницу, Демьян не пошел.

– Чего изволите-с? – отреагировал на появление посетителя зализанный продавец, а узнав меня, тут же скис. – Желаете вернуть пистоль?

– Почему же, нет, конечно, – изобразил я удивление. – Хочу купить кое-что еще.

– По такой же цене у нас только эти пистоли. Да и тех осталось немного.

– Давайте вернемся к стене с револьверами, – раздраженно ответил я и сам пошел вперед.

Появилось желание сказать ему что-то ехидное, но тут же пропало – мелко как-то. К тому же я чуть опростоволосился – для вызова недоумения на ехидной морде этой сволочи нужно потратить как минимум пару сотен рублей.

Так, теперь отключаем свое внимание от скалящегося продавца и смотрим на витрину. Револьверы по-прежнему дороговаты, и слишком большие. Не очень-то хочется выставлять оружие напоказ. Да и стрелять из них нужно учиться. К тому же недавний опыт показал, что стычка, скорее всего, будет проходить на коротких дистанциях.

Увы, из того, что можно носить скрытно, имелся лишь уже знакомый двуствольный пистолет. Да и то его калибр не впечатлил. А что, если…

– Любезный, – повернул я голову к продавцу и ткнул пальцем в пистолет на витрине, – а у вас, случайно, нет чего-то подобного, но калибром побольше?

– Есть, но там один ствол без нарезов. Стоит двадцать рублей.

Идеально! Уточнение продавца радость немного подпортило, но не очень.

– Показывайте.

Пистолет нашелся сразу, продавец достал его из ниши под тумбой витрины.

Получив оружие в руки, я присмотрелся внимательнее. Вблизи мои восторги немного угасли. Оба ствола представляли собой одно целое, с продольной канавкой между ними. Курок хоть и не сильно выпирал, но может быть проблемой при извлечении из кобуры. И вообще непонятно, как он работает.

Мой косой взгляд на самый компактный из револьверов был тут же замечен продавцом:

– Пятьдесят пять рублей.

Скотина такая! Так, нужно сдерживать свои порывы, а то веду себя как сопливый мальчишка, не сумевший на рубль купить полмира.

Если продавец надеется на мое замешательство, то его ждет разочарование. Увы, не очень сильное.

– Опробовать оружие можно там же?

– Конечно, – с показной угодливостью сказал этот скот и заорал, возможно надеясь, что я вздрогну: – Корней!

В этот раз ответа не было, так что, зло поджав губы, продавец подошел к стене основного прилавка. Затем подергал за какой-то шнурок.

Старый солдат явился через пару минут. Чтобы не видеть наглой рожи, я осматривал другие экспонаты этой оружейной выставки.

Интересно, почему тут не работает пресловутое сословное расслоение? Или все дело в моем слишком либеральном и неуверенном поведении… Может, дать наглецу в зубы? Но это так – пролетающие мимо мысли.

Услышав перестук костыля и протеза, я направился навстречу старику, но продавец и тут не удержался:

– Точно не желаете-с сдать пистоль?

– Зачем же? – с показной небрежностью ответил я. – Он мне прекрасно послужил этой ночью. Один выстрел – один покойник. Теперь будет еще два, в смысле два выстрела в запасе.

Все, я отомщен. Продавец резко побледнел – понял, что я не вру.

Еще одной наградой для меня стала довольная улыбка старого вояки.

– Прошу, ваше благородие, – пригласил меня Корней широким жестом пройти на лестницу в подвал.

– Говорите, исправно сработал наш старичок? – спросил старик, когда мы спустились вниз.

– Великолепно, особенно после того, как я пихнул в ствол серебряный пятак.

– Веселая у вас была ночка, ваше благородие, – нахмурившись, изрек Корней.

– Да уж, повеселился, – хмыкнул я, – Корней… как вас по батюшке?

Старик удивленно поднял бровь, но все же ответил:

– Василием моего батюшку нарекли.

– Корней Васильевич, расскажите, как эта штука работает, – попросил я, протягивая обновку.

– Этот малыш хоть и не такой шустрый, как револьвер, но станет надежным и верным товарищем, – с улыбкой бережно принял пистолет мой инструктор. – А работает он так.

Дальнейшее для меня стало неожиданностью. Старик просто нажал на маленький рычажок внизу и свернул стволы по часовой стрелке относительно рукояти. Теперь спарка стволов стала горизонтальной, открыв нашим взглядам отверстия казенной части по обеим сторонам от рукояти.

Интересная конструкция, не помню, было ли что-то подобное в моем родном мире.

– Стволы разные, – продолжил свой рассказ Корней, – один нарезной в пять линий, а второй, гладкий, вообще в шесть. При зарядке не ошибетесь, поворот идет только в одну сторону, и когда каморы открыты – слева пуля, а справа картечь.

Оставив свернутый набекрень пистолет на столе, старик опять нырнул в свою бездонную каморку. Вернувшись с деревянной коробкой, он выудил из ячеек два разной толщины патрона и зарядил пистолет. Еще один поворот стволов уже без нажатия на рычажок, и «малыш» принял свой изначальный вид.

– Пробуйте, ваше благородие.

Я опять выбрал ближайшую мишень и прицелился по полукруглой мушке в конце ствола. Кстати, снизу, на втором стволе имелась еще одна. Бахнуло не так сильно, как из моего старого пистоля, но тоже неслабо.

А все не так безнадежно – хоть и не в центре, но близко к нему образовалась круглая дырка. Окрыленный успехом, я уже самостоятельно провернул стволы на сто восемьдесят градусов и выстрелил еще раз. Теперь дырки не получилось, зато где-то в районе груди изображения появилась россыпь свежих сколов.