Правая рука смерти - Наталья Андреева

– Вы просто красавица, – с улыбкой сказал Ройзен, поцеловав кончики ее пальцев перед тем, как проводить к столу. – Ума не приложу, почему такая роскошная женщина осталась одна? И куда смотрели мужчины?

– Я не одна, я с вами, – лукаво улыбнулась она.

– Вина? – предложил он.

– С удовольствием.

Неслышно появилась Магдалена Карловна. Сразу стало не по себе. Влюбленная женщина сердцем угадывает соперницу. Роль Магдалены Карловны сам доктор Ройзен определил двумя словами: моя собака. Но собака умеет кусаться, если разозлится. И вцепиться в глотку, если почувствует смертельную опасность для хозяина. Софья Львовна всерьез опасалась, что в бокале окажется яд. Она ведь собиралась сделать Ройзена своим рабом, и Магдалена небось сердцем это угадала. В комнате повисло напряжение, но Ройзен словно не замечал этого. Улы-бался и не отрывал глаз от сидящей напротив женщины. Вторая тенью ходила вокруг стола с яствами.

Бутылка была открыта весьма ловко, вино полилось в бокалы тугой струей. Руку Магдалена Карловна обернула салфеткой, как заправский сомелье. И так же неслышно исчезла, когда профессор Ройзен слегка нагнул подбородок, что, видимо, означало: оставь нас.

– Я хочу выпить за начало нашего сотрудничества, надеюсь, долгого, – сказал он, высоко подняв бокал.

Тост ее слегка разочаровал. Она хотела услышать: «за начало наших отношений». Но ведь и вечернее платье осталось в шкафу. А юбка с блузкой – это сотрудничество.

Софья Львовна сделала небольшой глоток. Вино было великолепным! Соломенного цвета, в меру охлажденное, с богатым послевкусием. И к нему действительно подали устриц. Ройзен не шутил. Состояние его и в самом деле было немалое, раз он мог позволить себе доставить в глушь такие деликатесы и накрыть стол с истинной роскошью.

Богатство ударяет в голову женщине сильнее, чем вино. Как бы сдержанна в своих чувствах она ни была, сколько бы ей ни было лет, двадцать или сорок, воображение сразу рисует частный самолет, уносящий ее на волшебный остров с дожидающейся в море белоснежной яхтой. Бокал шампанского, многообещающие поцелуи, а за иллюминатором – облака. Софья Львовна слегка опьянела.

– Как вам вино? – с улыбкой спросил Марк Захарович. Ах, да что там! Просто Марк!

– Очень вкусное!

– Вы достойны всего лучшего, – он говорил то, чего она больше всего хотела услышать.

Все испортила Магдалена Карловна, которая принесла горячее. «Слишком рано», – поморщилась Софья Львовна.

– Это вкусно, – заметил движение ее губ профессор Ройзен. Он, кажется, все замечал. – Попробуйте.

– Что это?

– Я обещал фуа-гра, но потом подумал, что после устриц хорошо бы отведать лобстеров. Вы любите лобстеров?

– Я уже забыла, что это такое.

– Как можно? – покачал головой он. – Вы созданы для роскоши.

– Вы меня разыгрываете.

– А если нет? – вкрадчиво спросил Ройзен. – А если… покупаю?

– То есть?

– Мои эксперименты запрещены, и я вербую вас в союзники.

– А чем вы взяли Магдалену Карловну? – затаив дыхание, спросила она.

– Я как-нибудь расскажу вам ее историю. Мы до этого еще не дошли.

– Но в обед мы уже были на «ты».

– Я не смею, – сказал он, опустив тяжелые веки. – С женщинами я ужасно робок.

– Да ну, не смешите! – ее голос зазвенел как серебряный колокольчик.

– Тогда на брудершафт? – он поднял бокал.

– Что, и целоваться будем? – лукаво спросила она.

– Ах, Сонечка, с вами хоть куда! Хоть в адово пламя!

– Наверное, уже с тобой? – сказала она, отхлебнув вина. Поцелуй вышел холодноватым, но многообещающим. Они встали на первую ступеньку лестницы, уходящей в небеса.

– Согласен! Можешь называть меня Марком. Но не на людях.

– Я соблюдаю субординацию.

– Поговорим о наших пациентах, – он промокнул губы салфеткой. – Как думаешь, не пора ли нам их познакомить?

– Вы хотите выпустить Брагина? – она не сразу смогла сменить тему и назвать его Марком. – То есть ты? Ты его хочешь выпустить? Но ведь он готовит побег!

– Да пусть его.

– Он спрятал банан!

– И яблоко. А за ужином исчезло печенье.

– Да он нам такой цирк устроит!

– И пусть. Я предлагаю начать групповые консультации.

– Но, Марк… – она смешалась. – Тамара Валентиновна думает, что ее пригласили в качестве семейного доктора. А Татьяна уверена, что она здесь прислуга.

– Пусть они так думают.

– Но Брагин с Самсоновым скажут им правду! Они-то ее знают!

– Давай посмотрим, как это будет выглядеть. Десерт?

– Спасибо, но… Моя фигура.

– С ней все в порядке.

– Нет, я, пожалуй, воздержусь. Я очень уважаю тебя как специалиста, но все это очень рискованно. Наш милый дом рискует превратиться в дурдом.

– Давай все же попробуем, – Ройзен потянулся к бутылке, в которой еще оставалось вино. На этот раз он не позвал свою собаку. Софье Львовне заметно полегчало.

– Чуть-чуть, – попросила она. – Я уже пьяна.

– Что скажешь о Татьяне? – спросил он, разлив вино. Ей чуть больше. Но она не возражала, опьянение уже стало проходить. Они говорили о работе.

– Эта Кабанова ненормальная! Она же не останавливается ни на секунду!

– Может, просто старается? Хочет угодить?

– Нет, ее определенно надо остановить.

– Ну, попробуй, – сказал он лениво.

– То есть ты доверяешь ее мне?

– Да, попробуй с ней поработать.

– Спасибо! – искренне обрадовалась Софья Львовна.

– А Влад?

– Законченный наркоман! Я имею в виду, интернет-наркоман.

– Как ты объясняешь его поведение? Спит, словно младенец.

– Лекарство подействовало, – пожала она плечами.

– Одна-единственная таблетка? Довольно слабое успокоительное.

– Смирился?

– Нет, Сонюшка. Он поверил в игру.

– Не поняла?

– Он считает, что эта клиника ненастоящая, – пояснил Марк. – Что это игра. А мы с тобой сутенер и хозяйка борделя. Пару дней это должно удерживать его от бунта. Будет забавно наблюдать.

– Но ведь ему скажут.

– Кто? Брагин? Скажет, что его пытали? – Марк рассмеялся.

– У него, похоже, галлюцинации, – озабоченно сказала она.

– Несчастный, – с иронией вскинул брови Ройзен.

– Не надо так. Он и правда больной человек.