Золотые нити - Екатерина Александровна Белова

я видела в жизни. На ней не было игрушек, только разноцветные флажки и сотни, нет тысячи огней. И свет каждого из них был теплым и живым – желтым, медовым, охряным, оранжевым, янтарным.. Я никогда не видела такого многообразия теплого света. На макушке сияла большая звезда, не красная как обычно, а рыжая словно октябрьское солнце.

– Невероятно, впервые вижу такую красивую елку – прошептала я, – Как из сказки. Сегодня и правда вечер волшебства.

– Да, очень красиво. Я так давно не был на площади в Рождество, – сказал Сей, – Если подумать, последние годы я только и делал, что сидел в барах, даже не подозревая, что город так потрясающе украшают.

Через светящийся лабиринт мы подошли поближе и еще долго с восхищением разглядывали елку, пока не заслезились глаза.

– Сей, а ты умеешь кататься на коньках? – спросила я, разглядывая, как ставят ограждения для ежегодного новогоднего катка на площади.

– Ну… Стоял когда-то, лет в семнадцать последний раз. Может еще не разучился.

– Пойдем на каток в следующую субботу? Я обожаю кататься, для меня это главное зимнее развлечение.

– Клэр, ты втягиваешь меня в очередную авантюру. Похоже декабрь у меня уже расписан до конца месяца, – засмеялся Сей, – Хорошо, пойдем, конечно. Только если я буду падать, тебе придется меня держать.

– Договорились, – мы пожали руки, скрепляя наш шуточный договор.

Порыв холодного ветра коварно пробрался под пальто, и я поежилась.

– Что-то я замерзла, да и времени уже много. Сей, мне пора домой.

– Хорошо – кивнул он, – Давай вызовем такси.

В теплом салоне я расслабленно растеклась по креслу и смотрела как за окном проплывают знакомые улицы в своем новом рождественском обличии. Мне было хорошо и спокойно, не хотелось ни о чем думать и портить этот прекрасный вечер своими сомнениями и страхами. Но все же.. Завтра я должна дать Лауре ответ, и это решение может изменить всю мою жизнь…

А сейчас так красиво падает снег. Наверняка на улицах уже тихо, весь мир замирает, готовится ко сну, укрываясь пушистым белым одеялом. Может выйти пораньше и пройтись немного пешком? Хотя вон уже поворот в мой двор.

–Клэр, – тихо спросил Сей, словно прочитав мои мысли, – ты еще не решила, что скажешь Лауре?

– Пожалуй, поступлю, как Скарлетт О’Хара, – серьезно ответила я.

– Это как?

– Подумаю об этом завтра, – я махнула Сею рукой и вышла из машины.

Глава 11

Я открыла глаза и посмотрела на часы. Семь утра. За окном непроглядная декабрьская темень, а Дома так тепло и уютно. Горит ночник, отбрасывая на стену причудливые тени, обнимает мягкое одеяло, на потолке тускло светятся звездочки. Я долго лежала не шевелясь, сохраняя то нежно-утреннее пододеяльное тепло, которое исчезает, стоит только сделать неосторожное движение. «Семь тридцать» – прошептали старинные часы над столом. Я опаздываю, я опять опаздываю, но так не хочу никуда идти, что кажется сейчас земля вокруг моего Дома разверзнется, пойдет трещинами, лишь бы отделить меня, отсрочить тот момент, когда придется выйти в хмурое утро, чтобы слиться с толпой таких же серолицых невольников.

Я перевернулась на другой бок, поджав колени к груди и наполнила все свое сознание, воспоминаниями о вчерашнем дне. Об ароматах лавки Лауры, о терпком вине и потрясающей еде тетушки Нины, о таком красивом лице Сея в полумраке зала, о пушистых снежинках, ярких огоньках, волшебной витрине старого универмага, об уличном музыканте и огромной елке на площади. Неужели это реальность? Кажется, будто все приснилось, я опять проспала и сейчас придется собираться в сумасшедшей спешке, бежать по скользкой дороге, на ходу придумывая нелепые оправдания. Зачем?

Громко тикали часы, разрезая тишину комнаты на крохотные фрагменты. Я как будто плыла в невесомости, мысли были тяжелые, тягучие, полыхающие такими яркими образами, словно у меня был жар. И правда был, горела моя душа. Мне было нестерпимо больно и в то же время я испытывала какое-то невероятное ликование, смотря как огонь выжигает все, оставляя пустоту, но не пепелище, а огромный пласт плодородной почвы, где должны взойти новые побеги. Черная дыра в груди безумствовала, то сжимаясь до размеров песчинки, то разрастаясь больше всего моего существа. Золотые нити метались вокруг, не понимая, что происходит, не узнавая меня, они пытались пробиться сквозь огонь, но не могли.

Я не знаю, сколько прошло времени, но когда пожар внутри наконец потух и я медленно встала, было уже светло. Даже не посмотрев на телефон, я прямо в пижаме пошла варить кофе. Не хотелось никаких муторных утренних ритуалов по наведению красоты. Да и зачем они сейчас?.. То что было внутри меня в миллиард раз важнее наружности. Главное не потерять эту решимость, не расплескать в мелочные страхи по дороге. Я достала из кармана пальто медальон, мягко нажала на пружинку и растворилась в тихой родной мелодии. Спасибо, что ты со мной мой хороший. Спасибо, что всегда со мной.

Музыка лилась, размывая границы реальности и изнанки. Я закрыла глаза и снова почувствовала невесомость, передо мной простирался космос, пролетали кометы, закручивались вихри небесной пыли. Это ты, Клэр. Это ты настоящая. Вспомни, пожалуйста, вспомни какой ты была. Не придумывай оправданий своему малодушию. Нет никакой взрослой жизни, где ты бесконечно должен и бесконечно несчастлив. Это не жизнь ведь вовсе. Клэр, пожалуйста, верни себе себя. Пожалуйста, не трусь же, хватит. Время благодарить, отпускать и идти дальше…

Я почувствовала солоноватый вкус в кофе и, опустив глаза, увидела, что все руки залиты слезами. Хорошими слезами. Очищающими. Со вкусом надежды и светлой грусти. Наверно, даже кристаллики соли в них похожи на красивые снежинки.

Я поставила чашку и пошла в ванну. Умылась, не спеша расчесала гребнем непривычно короткие волосы, разглядывая свое красноносое заплаканное отражение. Достала из шкафа старую, но самую уютную одежду, которая своей мягкостью согревала меня изнутри. Долго выбирала украшения. У меня их очень много, но не из-за сорочьей падкости на все блестящее. Это мои обереги, каждое что-то значит, хранит в себе историю – память о поездках, маленьких лавках, приятных знакомствах. Капли солнца, запах ветра и кусочки неба в серебряных объятиях.

Я одела сережки-звезды и лунный кулон – главную связь с собой настоящей, с детством, с Домом. С самым дорогим и главным в моей жизни.

Закуталась в пальто, намотала на шею яркий теплый шарф. Положила медальон в рюкзачок. Долго выключала бесчисленные лампочки и гирлянды, как-то сами по себе зажегшиеся пока я бродила по квартире.

Дом заснул. Золотые нити вились по стенам, наполняя