Девочка Дамиана. Хочу тебя - Дилноза Набихан

Вслед за его словами последовал тяжёлый вздох.

Я наконец перестал колотить стену, хотя и по-прежнему тяжело дышал, пытаясь отдышаться. Стоило признать, что товарищ был прав. Он, чёрт побери, во всём был прав!

— Мы с ним вместе служили в армии. И, зная его, я могу с точностью сказать, что он скрывается там, где мы не скоро его найдём.

— Твои предположения?

— К родным он не поехал бы. Это точно. Сейчас телефоны его родителей, а ещё всех тех, с кем он был в близких отношениях, проверяются нашими. Есть предположение, что он скоро выйдет на тебя.

— Почему ты так думаешь? — спросил в ответ, хотя тоже допускал такую мысль.

Пока я был ни в чём не уверен. Может, Олег таким образом пытался показать, что не желал отпускать Юлию?

— Ты жив, вот почему. Если он хотел бы забрать Нагиеву, отобрать её у тебя, он бы точно тебя грохнул. У него была возможность. Рядом с твоим телом был найден шприц. Он сейчас на экспертизе, но есть догадки, что с его помощью тебе укололи амфетамин. Так же мы не нашли там следов борьбы. Отсюда и догадки, что Олег мог усыпить свою бывшую жену.

— Сколько прошло времени с момента моего поступления в больницу?

— Почти сутки. Когда ты очнулся и требовал Нагиеву, врачам пришлось уколоть тебе снотворного. После ты проспал ещё несколько часов. Твоим мы уже сообщили, кстати. Людмила Семёновна сейчас с вашим ребёнком. Кстати, поздравляю с рождением сына. Хотя, как мне кажется, мои поздравление не к месту, да и сын у тебя, как я понял, уже подрос. — Смоленский усмехнулся, вытаскивая из кармана куртки пачку сигарет.

— Дай и мне тоже, — попросил я.

— Нет, тебе нельзя. Мне потом влетит от твоего лечащего врача. Нам же сейчас и так с трудом удалось попасть к тебе.

Он не успел договорить, поскольку его прервал резкий звук. Дверь с грохотом открылась, и на пороге показался взволнованный Захар.

Дамиан

Ожидание было хуже смерти. Чувство полнейшей беспомощности медленно убивало меня. Минуты тянулись бесконечно долго, но от Юлии не было никаких новостей. Похитивший её Олег тоже не спешил давать о себе знать.

Смоленский работал оперативно. Уже через час после его появления в больнице, моя палата превратилась в настоящий полицейский участок. Ребята Вадима принесли всё нужное оборудование, поэтому мы сидели и ждали звонка от Медведева.

Захар не говорил ничего, но его взгляд и так давал понять, что он волновался. Муратов по-особенному проникся Юле, поэтому тоже пытался помочь в её поисках.

За всё прошедшее время бабушка звонила мне только два раза и каждый раз спрашивала о моём состоянии. Про Юлию мы не говорили. Я слышал, как на заднем плане плакал Демид. Сын словно чувствовал, что его мама находилась в опасности, а потому не хотел успокаиваться. Бабушка не жаловалась, но по её усталому голосу всё было понятно без слов. Если бы не мигрень, возникшая из-за травмы и медикаментов, я бы отправил кого-нибудь из парней за Демидом, чтобы тот побыл со мной рядом.

Я пытался не терять надежду, но с каждым часом она медленно угасала. Мне слабо верилось, что история могла хорошо закончиться. Было ясно, что нам не выйти из неё без потерь, но я всё же просил Бога о том, чтобы Олег не притронулся к Юле и пальцем.

У меня не было уверенности в том, что если бы он что-нибудь сделал с ней, она смогла бы потом жить с подобным. Изнасилование сломало бы её. И я не желал терять любимую в тот самый момент, когда мы только начали собирать нашу жизнь по кускам.

На третий день, не без участия Смоленского, врачи отпустили меня домой. Мне назначили лечение и строго велели не усердствовать с физическими нагрузками.

Честно сказать, я не помнил, как проводил время. Всё было словно во сне. Происходящее казалось ненастоящим, и я всё ждал, когда же мог проснуться. Мне хотелось освободиться от терзавшего меня кошмара и увидеть вновь рядом с собой Юлю.

Но ничего не происходило.

На четвёртый день мне пришлось вызывать скорую. У бабушки неожиданно поднялось давление, и ей пришлось лечь в больницу. Справляться с Демидом осталась Алиса, которая ни черта не знала об уходе за маленькими детьми, как и я. Она отчаянно пыталась хоть как-то помочь мне. Готовила и стирала. Впрочем, я знал, что стоило девушке закрыться на ночь в отведённой ей комнате, как она начинала плакать. И я, несмотря на происходящее, был благодарен за то, что у Юлии оказалась такая подруга.

Демид постоянно капризничал и не хотел засыпать. С матерью он вырубался мгновенно. И не только он. Я настолько привык к присутствию Юли в своей жизни, что теперь дом казался чужим и холодным. Только мысли о ней и о сыне придавали мне сил.

В ту ночь я кое-как уложил Демида, когда на часах было около трёх часов. В гостиной сидел Вадим и пил пиво. За пару суток он вполне освоился у меня.

— Непривычно видеть тебя в роли папаши, — хмыкнув, заметил товарищ, стоило мне вернуться из спальни. Я же, пропустил мимо ушей его слова, направился на кухню.

Когда я вернулся обратно, Смоленский уже сидел с телефоном в руках.

«Уверен, если бы я не запретил ему курить в квартире, он сейчас с радостью бы затянулся», — пришла ко мне недовольная мысль.

Не успел я сделать и глотка вина, как Вадим меня ошарашил. Причём не столько словами, сколько тем тоном, каким он внезапно заговорил:

— Любовницу Медведева нашли. Это оказалась племянница мачехи его бывшей жены. Сейчас её допрашивают. Только не думаю, что она что-то знает.

— Что? — Я попытался вспомнить ту, о ком говорил друг.

— Он бросил её одну в отеле, когда ему пришло известие о том, что развод прошёл без его участия. Олег психанул и, собрав свои вещи, поспешно вылетел в Россию. Сейчас мы проверяем, как ему подобное удалось, если он в розыске.

— И ты только сейчас всё сообщаешь?! Мне нужно поговорить с этой девушкой!

— Это невозможно, — отрезал Смоленский. — У нас есть прямой приказ о том, что тебя нельзя к ней сейчас подпускать и на пушечный выстрел. Ты только усугубишь ситуацию. Понимаешь ли, их отношения продолжаются довольно долго, поэтому ей хорошо известно, кто ты и какую опасность представляешь. Должно быть, Олег всем делился со своей любовницей, если она в курсе вашей истории.

Заснуть в ту ночь я так и не смог. Вернувшись в комнату, где спал сын, просто сел на кровать и прикрыл глаза, массируя голову. По-хорошему мне стоило выпить пару таблеток аспирина. Ещё лучше — лечь. Вот только пока я не отыскал любимую, о сне стоило вообще забыть. Всё, на что меня хватило — это прикрыть глаза и начать считать, пока головная боль слегка не утихла.

В какой-то момент назойливо зазвонил мобильник, поэтому я, подорвавшись с места, принял вызов и поспешил выйти из комнаты. Смоленский, всё быстро поняв, сразу же приступил к своему делу. Он настроил аппарат, пока я, тяжело дыша, не ответил.