Безымянные культы. Мифы Ктулху и другие истории ужаса - Роберт Говард

Я выключил фонарик и, миновав туннель, оказался у подобия дверного проема, слишком правильного для природного образования. Предо мной открылся громадный полутемный зал. Снова меня пронзило чувство, что я здесь когда-то был. В зал спускались ступени – слишком маленькие для ног человека. Они были стерты, словно по ним ходили веками. Я сделал шаг вниз и поскользнулся, бессильный что либо изменить. Пролетев несколько метров, я, врезавшись в пол головой, потерял сознание…

…Понемногу я начал приходить в себя. Голова гудела. Морщась от боли, я ощупал ее. Я ничего не соображал, не помнил ни где я, ни кто я. То ли меня ударили, то ли я упал, сильно ударившись. Щурясь в полутьме, я осмотрел большую пещеру и понял, что сижу у подножья лестницы, ведущей наверх, в туннель. Запустив руку в окровавленные волосы, я с некоторым удивлением оглядел себя: мускулистые руки и ноги, мощный торс. На мне была набедренная повязка, сбоку свисали пустые ножны. На ногах – кожаные сандалии.

Тут я заметил что-то на полу у ног. Нагнувшись, я подобрал тяжелый железный меч с окровавленным лезвием шириной в добрую ладонь. Мои пальцы привычно сомкнулись на рукояти. Тут я все вспомнил и даже рассмеялся при мысли о том, что удар по голове мог отшибить память у меня, Конана-пирата. Да, память теперь вернулась. Мы, на длинных боевых ладьях, устроили набег на бриттов, селения которых и раньше предавали огню и мечу. Днем мы, отчаянные кельты, неожиданно высадились у прибрежной деревушки, и в результате жестокой битвы бритты отступили. Воины, женщины и дети укрылись в чаще дубрав, куда мы не осмелились сунуться. Вернее, никто кроме меня.

Среди врагов была девушка, которую я страстно желал: гибкое юное создание с вьющимися золотыми волосами и серыми глазами, изменчивыми и загадочными, как море. Звали ее Тамира. Я это знал. Мы ведь не только воевали, но и торговали с бриттами…

Она бежала с быстротой и грацией оленя, и я видел, как между деревьями соблазнительно мелькает ее полунагое тело. Тяжело дыша, сгорая от нетерпения, я погнался за девушкой.

Стоны умирающих и звон мечей стихли вдали. Мы выбежали на небольшую поляну перед пещерой. Я был уже так близко, что слышал дыхание прекрасной бриттки. Еще немного, и я поймал рукой струящиеся золотые пряди. Отчаянно закричав, она упала, и ее крик эхом отозвался у меня за спиной. Повернувшись с мечом наготове, я оказался лицом к лицу с молодым бриттом.

– Верторикс! – воскликнула девушка сквозь рыдания, и ярость вскипела во мне. Я знал, что так звали ее возлюбленного.

– Беги в лес, Тамира! – прокричал он и прыгнул на меня, как дикая кошка, замахнувшись бронзовым топором. Металл зазвенел о металл.

Мы с бриттом оказались одного роста, но он был гибок и подвижен, я же – массивен и силен. Пара ударов расставила все по своим местам: молодой бритт только оборонялся, отчаянно пытаясь защититься от моих ударов. Я беспощадно наступал, тесня его к лесу. Мой меч обрушивался на его топор, как молот на наковальню. Его грудь вздымалась, кровь текла из многочисленных и глубоких ран. Я удвоил усилия, и бритт зашатался под моими ударами. Девушка закричала:

– Верторикс! Верторикс! Пещера! В пещеру!

Он побледнел от страха.

– Только не туда! – выдохнул он. – Лучше смерть! Заклинаю тебя Иль-мариненом, беги в лес, спасайся!

– Я не оставлю тебя! В пещеру! Это наш единственный шанс.

Тамира скрылась в пещере. Страх и отчаяние придали юноше сил, и Верторикс, издав боевой клич, нанес отчаянный удар, чуть не размозживший мне голову. Потом бросился вслед за девушкой и исчез во тьме.

С бешеным воплем, взывая ко всем грозным кельтским богам, я ринулся в погоню, даже не подумав, что бритт запросто мог подкараулить меня у входа. Пещера оказалась пуста, но что-то белое мелькнуло у дальней стены.

Я бегом пересек пещеру и чудом успел остановиться, когда остро отточенное бронзовое лезвие просвистело рядом с моей головой. Мне пришлось отступать. Теперь преимущество оказалось на стороне Верторикса, вставшего у входа в узкий коридор. Я не мог подобраться к нему, не рискуя оказаться разрубленным ударом его топора.

Я взревел от бессильной ярости. Девушка за спиной бритта приводила меня в неистовство. Я яростно атаковал своего врага, не теряя в то же время осторожности: выпад, защита и снова выпад, защита и снова выпад. Я надеялся заставить бритта раскрыться в атаке, уклониться и прикончить его прямым ударом до того, как он восстановит равновесие. На открытой местности я одержал бы победу за счет грубого превосходства в силе, но, загнанный в узкие каменные стены, мог лишь использовать колющие удары, а я всегда предпочитал рубить. Но я отступать не собирался. Рано или поздно усталость и раны сделают свое дело, теперь ему не ускользнуть от меня.

Девушка, крикнув Верториксу что то о поисках выхода, несмотря на его яростные запреты, повернулась и скрылась в глубине туннеля. Я был вне себя и чуть не лишился головы, стремясь побыстрее расправиться с соперником.

Вдруг тишину разорвал женский крик, и Верторикс, побледнев, замер с поднятым топором. Забыв о моем мече и обо мне, с именем Тамиры на устах он кинулся в темноту. Издалека, словно из недр земли, донесся ее ответный крик, а вместе с ним – странные шипящие звуки, заставившие меня содрогнуться от ужаса. Затем воцарилась тишина, нарушаемая лишь безумными криками скрывшегося в темноте Верторикса.

Опомнившись, я в отчаянии бросился вслед за исчезнувшей парой. Хотя я и слыл кровожадным пиратом, но главным для меня теперь стало не поразить соперника в спину, а вонзить меч в ужасное существо, похитившее Тамиру.

Уже на бегу я разглядел испещренные какими-то мерзкими рисунками стены туннеля. Мурашки пробежали у меня по коже, когда я понял, что угодил именно в ту самую богомерзкую пещеру Детей Тьмы, легенды о которой пересекли узкий пролив и ужасом наполняли сердца кельтов. До чего же я напугал Тамиру, если она побежала туда, где, как считалось, скрываются последние из порождений тьмы, населявшей эти места изначально, задолго до прихода пиктов и бриттов.

Туннель вывел меня в большой зал. Белая туника Верторикса, мелькнув в полутьме, исчезла в проходе, прямо напротив выхода из туннеля. Раздался яростный крик, грохот, визг и шипение множества глоток, от которых у меня волосы встали дыбом. Рванувшись вперед изо всех сил, я слишком поздно заметил, что пол пещеры на несколько футов ниже, чем пол туннеля. И вот я поскользнулся на крохотных ступеньках и упал, крепко приложившись головой о камень.

Теперь, в полутьме, я стоял и ощупывал разбитую голову. Я со страхом уставился в черный зев коридора, поглотившего Тамиру и ее возлюбленного. Сжимая меч, я, крадучись, пересек подземный зал. Я понапрасну напрягал зрение, вглядываясь в темноту, но учуял резкий запах крови. Здесь кто-то недавно погиб, то ли молодой бритт, то ли его противник.

Я замер в нерешительности. Все свойственные кельтам страхи перед сверхъестественным ожили в моей душе. Зачем рисковать жизнью в мерзких крысиных норах? Проще всего было повернуться и уйти из этих проклятых пещер к солнечному свету и синему морю, где после удачного набега меня ждали товарищи. Но меня терзало любопытство: что за существа населяют пещеру? Кого бритты называют Детьми Тьмы? И еще, вглубь мрачных скал меня гнала любовь к золотоволосой девушке. Я уже представлял себе, как увожу ее к себе на остров и как мы живем там в мире и согласии.