История фараонов. Правящие династии Раннего, Древнего и Среднего царств Египта. 3000–1800 гг. до нашей эры - Артур Вейгалл

Здесь страна совершенно менялась. До сих пор это была узкая долина с тонкими полосами возделываемой земли по обоим берегам реки, за которыми на востоке и западе высились пустынные холмы. Но теперь Нил разделялся на семь отдельных потоков и вливался в Средиземное море через семь устий, которые охватывали около 250 миль (примерно 402 км) береговой линии. Эти рукава уже в самые ранние времена были дополнены рукотворными каналами. Таким образом, Нижний Египет представлял собой не испытывающий недостатка в воде треугольник ровных и бескрайних на первый взгляд полей, которые соединялись с болотистой местностью при приближении к морю. Немного к западу от центра этого треугольника находился город Саи (современный Са), который греки именовали Саисом, а ближе к морю располагался город Путо (по-гречески Буто). В восточной части треугольника было множество городов, включая Тоан (библейский Цоан, греческий Танис, современный Сан), Пубаст (греческий Бубастис, современный Баста), Мендес и другие важные центры. За восточной частью треугольника к северу от Синайского полуострова простиралась пустыня, через которую проходил караванный путь в Палестину. Точно так же к западу от треугольника расстилалась пустыня, которую пересекали караванные пути, ведущие в страну ливийцев.

Каждый год в начале июня из-за ливней в Центральной Африке уровень Нила начинал подниматься. Во второй половине июля вода прибывала очень быстро, и в августе река выходила из берегов. Вся территория Верхнего Египта превращалась в огромное озеро, а города и деревни возвышались над безмятежной водной гладью, подобно островам. Наивысшей точки паводок достигал примерно в середине октября, после чего уровень воды быстро падал, и почти сразу, как только показывалась земля, во влажную почву начинали сеять зерно. В середине февраля в Верхнем Египте собирали первый урожай. Затем снова сеяли зерно, а урожай собирали практически перед тем, как поля вновь заливали воды паводка. Однако в Дельте наводнение не покрывало всю территорию, и третий урожай здесь собирали, когда в Верхнем Египте земля была под водой.

Благодаря трем урожаям в год Египет всегда был страной изобилия, где едва ли знали, что такое голод, за исключением тех редких случаев, когда в течение нескольких лет уровень подъема воды был низким. Огромные стада крупного и мелкого рогатого скота паслись на берегах Нила, изобиловавшего рыбой. С самых ранних времен египтяне разрабатывали многочисленные золотые рудники в Восточной пустыне. Таким образом, богатства страны были огромны. Географическое положение в ранней древности защищало ее от вторжений. Любящих строить козни беспокойных жителей пустынь постоянно сдерживала твердая рука, и поэтому народ жил мирно, а страна процветала, о чем другие древние государства могли только мечтать. Сухой солнечный климат был идеален, исключая летнее время в южных районах, когда жара становилась невыносимой. Река всегда была самым простым средством сообщения, поскольку при движении на север быстрое течение без усилий несло суда вперед, а при плавании на юг бодрящий северный ветер, дующий практически постоянно, наполнял паруса кораблей и доставлял их на место с приличной скоростью и минимумом неудобств. В таких благоприятных условиях в отдаленные времена, которые теряются во мраке, живо мыслящий и счастливый египетский народ, несмотря на многочисленные превратности и изменения власти, создал свою цивилизацию и с удивительным упорством и консерватизмом сохранял ее тысячи лет.

Археолог, находя какие-то памятники времен Менеса, традиционно считающегося основателем династии фараонов, вдруг открывает дверь в раннюю историю долины Нила. К своему огромному изумлению, он обнаруживает, что смотрит на процветающую развитую цивилизацию и утопающий в роскоши царский двор. Он напоминает человека, опоздавшего на спектакль и попавшего только на впечатляющий второй акт. Он не знает, что произошло вначале, кроме того, что могут ему сообщить краткие сухие предложения в его программке. Археолог выкапывает фрагменты памятников времен Менеса и поначалу думает, будто он близок к началу египетской истории. Однако вскоре исследователь обнаруживает, что новый материал являет не только собственную древность и крайнюю удаленность от современности, но также и древность цивилизации, создавшей его, и его собственную удаленность от настоящего начала цивилизации.

Столкнувшийся с такой ситуацией археолог неожиданно обнаруживает людей, уже погруженных в сложное устройство общественной жизни и собственные древние традиции, которые свершали свой земной путь на блистательной сцене на фоне столетий истории. Мы возвращаемся ко временам Менеса – 34 векам до Рождества Христова, 53 векам до наших дней – и обнаруживаем, что имеем дело с давно основанными вдоль Нила городами и с царями, давно ушедшими от тех диких условий, которые мы связываем с первобытными людьми. Все материалы, которые современные раскопки извлекли на свет, возвращают нас только к тем временам, которые оставили после себя настоящие надписи. О столетиях упорядоченной жизни на берегах великой реки, которые привели к этому прогрессу, нам очень мало известно.

Как объяснялось в предыдущей главе, на заре истории Египет был разделен на три (а позднее на четыре) царства. Ясно, что за многие столетия до Менеса существовала династия царей, правивших Нижним Египтом. Их владения простирались от побережья Средиземного моря на юг до апекса Дельты, то есть немного дальше современного Каира. Представляется, что это была династия, которой Туринский папирус приписывает 2100 лет. Основание царства, должно быть, произошло (если мы только можем полагаться на эти сведения) около 5507 года до н. э. – во времена, когда в Вавилонии правила Первая династия Киша. Согласно моей реконструкции летописи, древние историки должны были знать около шестидесяти царей Нижнего Египта. Возможно, их имена передавались из уст в уста, поскольку искусство письма, похоже, было изобретено лишь за несколько поколений до Менеса. На Палермском камне сохранилось всего семь имен, которые, вероятно, принадлежали правителям царства в Дельте (с сорок третьего до сорок девятого). Однако использованные иероглифы должны рассматриваться как очень примитивные и не всегда имеющие то же значение, что и в более поздние времена. Таким образом, с уверенностью прочесть их имена невозможно.

Первое из них записано как Сека, однако знак, который читается как «с», в тот период, возможно, имел другое значение и мог обозначать слово деиу, «одеяние», или слово мер, «перевязанный лентой», поскольку для них обоих этот иероглиф использовался как детерминатив. Таким образом, это самое раннее в египетской истории из известных нам царских имен может читаться как Деиука, что означает «Одеяние Духа», или Мерка, «Коронованный в Духе». Однако все это чисто гипотетично. Следующее имя в этом списке, похоже, читалось Дес-иау, то есть «Меч в его наследстве» или нечто в этом роде. Первый знак, возможно, изображал кремниевый нож, а второй был иероглифом для слова «наследство». Имя третьего царя, вероятно, должно было читаться Аджхути и имело отношение к богу мудрости Тоту. Четвертое имя – Че-ше (или нечто подобное), возможно, означало «Захвативший Район Озера». Пятое имя, наверное, должно читаться как Хеб, то есть «Пашня», а не Не-хеб, как его иногда выписывают. Первый знак служил идеограммой, использовавшейся в тот период, ко второму иероглифу. Шестое царское имя, возможно, было Уджа-енедж. Первый слог представлял собой имя богини Нижнего Египта[32], а второй был древним словом для обозначения вождя. Седьмое имя – последнее, сохранившееся на Палермском камне, – похоже, читалось Хесек-Хет. Первый знак – «сова» – иногда использовался в качестве идеограммы для слова «хесек», «разрывать на части», а второй иероглиф означал «утроба». Возможно, имя имело значение «Разрывающий утробу», что, полагаю, имело отношение к тому, как он родился.