Расправляя крылья - Дмитрий Градинар

Профессор опустошил другой бокал, и выпитая вода немедленно выступила на его лице мелкими каплями пота. Теперь он снова взял слово.

— Как я уже говорил, люди, боящиеся пятниц и числа тринадцать — это больные люди. Больные той самой трискайдекатриа— и параскавидекатриафобией. Считаю, что вам не стоит становиться нашими клиентами по этому же поводу. Вы согласны? Вообще, плохие приметы — целая тема для диссертаций. В них верят почему-то все, даже я. К примеру, я заметил как-то, что если утром встать с левой ноги, то обязательно произойдёт сбой моего компьютерного терминала. И что самое удивительное, так оно и происходило раз за разом! Пока я не сменил терминал… Вот если кто-то из вас увидит, что на истребителе разболтаны кормовые турели — это действительно Очень Плохая Примета Или если не обновлен энергозапас СВЗ. Тоже не к добру.

Профессор иронизировал долго Каждый из слушателей воспринимал его слова по-своему, потому что многие имели известные только им плохие и хорошие приметы.

— Я вас не буду переубеждать насчёт всего сразу, попрошу только об одном — бойтесь бояться тринадцатых пятниц. Хорошо сказал? И четырнадцатых. И каких угодно. Разрешаю бояться любого дня недели, если он выпал на тридцать второе число месяца. Вот это уже будет поводом для беспокойства.. А если говорить серьёзно, — он стал вдруг сосредоточенным, даже снял с носа очки, — гибель первого курсанта уже расследована. Дело оказалось в недостаточной балансировке реактивной пули, совпавшей с промышленным дефектом, — микротрещиной, — оружейного ствола. Ответственный инженер — менеджер, исполнявший свои обязанности в день выпуска этой партии боеприпасов, будет скоро установлен. Второй случай сложнее и вызывает больше тревоги Но и он имеет своё объяснение. Курсант Пит Вальде очень хотел спасти Солнечную. Стать её героем. В какой-то момент, достигнув определенных успехов в обучении, он позволил эмоциям взять верх над сознанием, Винить его нельзя, как нельзя винить кого-нибудь другого. Теперь он достиг своей цели, правда — в другой, вымышленной реальности. Всё, что я могу рекомендовать по этому поводу вам, остальным, это постараться держать свои эмоции в узде. Подсознание — страшная штука, когда оно работает против вас. Почувствовав неожиданную, даже самую лёгкую эйфорию, сразу пытайтесь найти ответ — чем она вызвана? И если причин для таковой не найдётся — срочно принимайте стабилизаторы. Их уже готовят по нашим рекомендациям в лабораториях Крепости. Через педелю вы получите по комплекту стабилизаторов, которые будут безвредны при приёме в любое время, даже если вы и ошиблись в самооценке. Странно, как раньше о них никто не додумался…

Вот ещё что. Мне лично, а также моим коллегам приходится общаться с действительными пилотами и офицерами пехоты КС, многие из них регулярно обращаются к нам за помощью, так что не считайте зазорным и для себя подойти к психологу. Сейчас, ближе к концу обучения, для ваших организмов, и тем более — вашего сознания, настают тяжелые времена, учтите! Кстати, недавно один курсант, — Джокарт встрепенулся, поняв, о ком именно идёт речь, — я не хочу называть его имя. Так вот он имел со мной беседу. Думаю, это пошло ему на пользу. О нём я ничего, как уже предупредил, говорить не буду, но вкратце скажу о его проблемах, которые являются общими для всех вас.

И профессор сообщил аудитории то, что слышал от него раньше Джокарт — про воздействие спецпроцедур на организм и сознание курсантов, про опасность держать всё в себе и так далее.

Странно, подумал Джокарт, профессор меня не выдал, а я всё равно удостоился многих взглядов. Плохая эта штука — репутация! Потому что бывает разной.

Курсанты расходились шумно Все обсуждали встречу с психологами, но общее напряжение, связанное с произошедшим за день, было снято.

Потом выяснилось, что слова об опасности, возникающей к окончанию курсов — не просто слова. Через неделю свихнулись сразу трое курсантов.

Они так и не дотянули до «водяных матрешек», совсем чуть-чуть не дотянули. Джокарт наконец-то узнал, что это такое, потому что не переставал верить в свою счастливую примету по имени Лиин. Жаль, что встречи их были редкими, и во время них возникало все большее напряжение.

Его почему-то начинало злить, что она проводит много времени в офицерском обществе. Ведь рядом с ними он чувствовал себя неоперившимся птенцом. Ещё он понимал, что среди поклонников Лиин не все были такими же галантными, как Балу.

— Ты что? Ревнуешь? Значит — любишь! — дразнила его Лиин.

А когда он пытался протестовать, то понимал, что выглядит еще глупее. Потому что Лиии уже не раз доказывала свою порядочность по отношению к нему.

— Представляешь, как я буду выглядеть на сцене, если перед этим обзову свиньями тех, кто этого заслуживает?

— Кто?! Скажи мне, Лиин! — терял голову Джокарт.

Она смеялась.

— Дурак. Я же тебя люблю. Зачем мне другие? Если бы ты стал кидаться на всех таких горе-ухажёров, то скоро у тебя просто ни на что другое не хватило бы времени. Даже на меня…

Но он не хотел, чтоб ему на Лиин не хватало времени. И понимал всю беспочвенность и глупость своей горячности.

— Прости, Лиин. Пойми, мне тяжело даже думать о том, что ты с кем-то… что кто-то…

— А ты не думай. Это глупо. Я же не шлюха какая-то, а всем желающим клубнички весь спектр услуг оказывают в эр-пэ-вэ. Кстати, когда ты получишь право посещать это место, я напомню тебе эти разговоры

— Что ты, Лиин! Да я — никогда…

— Вот видишь? Ты — никогда. Почему же я обязательно должна оказаться хуже тебя? И вообще, ты не о том думаешь.

— А о чём же мне думать, кроме как о тебе?

— О том, куда ты устроишься в Крепости после окончания своих курсов.

— Как это — куда? Для чего я вообще стал курсантом? Конечно, чтобы быть пилотом истребителя! Ты же знаешь…

— За тебя сейчас говорит твоя молодость. Неужели ты думаешь, что без тебя не найдётся кому воевать? Торопишься погибнуть? А как же тогда я? И зачем мы с тобой…

В её глазах всё чаще появлялись слёзы, и Джокарту было тяжело это видеть.

— Лиин! Если ты меня любишь, то должна понять, что я попал сюда не случайно, и это действительно стало моей мечтой — летать! Я видел запись боя «саламандр»… Никто из них никогда не погибнет, потому что они — лучшие! И я обязательно стану таким, поверь, Лиин. Ты не потеряешь меня

— Теперь ты меня выслушай! Ты ещё мальчишка, и многого не понимаешь… А я регулярно вижу сытые рожи обвешанных наградами до пупа нахлебников этой войны. Как думаешь, за что им достались награды? А потому что вовремя во всём разобрались, и нашли себе неплохие местечки, которые есть не только на Земле, но и в этой проклятой Крепости!

— Не надо, Лиин. Я тоже это понимаю. Наверное, таковы правила жизни. Мне не светит стать интендантом или попасть в научный корпус…

— Почему? Ты же говорил, что учился в институте гравионики! Мы сможем попасть на Землю, где я найду себе место певицы в любом шикарном заведении. Как ты думаешь, зачем я торчу в этой дыре вот уже четвёртый год? Не знаешь? Так я тебе объясню. Таких, как я, певиц на Земле — что звёзд во Вселенной. В хорошее заведение, а не в какой-нибудь портовый кабак, можно попасть только имея влиятельных друзей или родителей… А если их нет, то нужно поспешить обзавестись ими — пока внешние данные позволяют. Угадай теперь — как? Родных у меня нет. Таких друзей — тоже. Одна надежда — стать известной здесь, в Крепости, чего я уже, думаю, достигла, а потом, попав на Землю, использовать эту известность, продавая свой голос под вывеской «Певица с форпоста Солнечной». И петь мне придётся вовсе не блюз. Мы с тобой похожи, Джокарт. У тебя ведь тоже никого нет, кроме меня. Мы очень похожи… Я — для тебя, ты — для меня. Только так мы будем счастливы.