Побег - Евгений Сухов

Ему приходилось убивать в жизни — но никогда он, Варяг, никому не стрелял в спину, не бил лежачего, не совал перо исподтишка. Варяг не любил крови. Если ему и приходилось убивать, то только лишь защищаясь, спасая свою жизнь или жизнь своих товарищей. Но теперь, думая о Шраме, он ощутил, пожалуй, впервые в жизни страшную жажду мести и желание видеть мучительную смерть этого мерзкого ублюдка.

— Сукой буду, но ты у меня не проживешь и двух месяцев! — поклялся себе Варяг.

Эти страшные мысли придали ему сил. Он напряг мышцы и стал еще мощнее отталкиваться локтями и коленями от земли, подвигая вперед свое утомленное тело. Его организм еще не окреп после продолжительной тяжелой болезни, которую ему устроил Беспалый, посадив на уколы. Каждый следующий метр туннеля давался ему все с большим и большим трудом. Ему вспомнились слова Егора Сергеевича о смерти и об убийстве. Они как-то раз толковали с ним об этом для них обоих отнюдь не отвлеченном предмете.

Владислав хорошо запомнил, как они сидели на лавочке в Александровском саду около Кремля. У них зашел разговор об убийстве ростовского «папы», потрясшем тогда всю Россию. Хозяина крупнейшего бизнеса на юге России настигла пуля наемного убийцы, когда он выходил из центральной городской бани, где по пятницам любил попариться с друзьями. Варяг горячился и намеревался спланировать операцию по поимке и наказанию заказчика. Егор Сергеевич качал головой и пытался его отговорить.

— Понимаешь, Владислав, — объяснял старик ровным твердым голосом, — надо четко понять, кто заказал. Если его заказали свои — ростовские, или краснодарские, или даже московские, что маловероятно, — это одно. Но если его заказали люди из городской или областной администрации — тогда ты никогда не найдешь заказчика. Потому что это, скорее всего, самый высокий чин. Самый! Понимаешь?! А к нему ни одной ниточки не найдешь.

— И вы считаете, что его заказали власти города?

— Или области. Или, может быть, даже московские. Вы же прекрасно понимаешь, что у нас, в России, так было искони — есть две, а то и три России — и каждая из них подчиняется своим внутренним законам. Ты вот свои законы знаешь и им следуешь, и твои друзья тоже живут по понятиям. Но когда люди из одной России снюхиваются с людьми из другой России — тогда все законы летят к черту, и тут уж не разберешь, где правый, а где виноватый. Если бы ростовское убийство совершили люди из твоего круга — ты бы их вычислил в два счета. А если убийство совершили люди из государственной России — пускай даже руками какого-нибудь глупого блатаря, — то тут уж ищи ветра в поле. А блатаря, который стрелял, конечно, уже и в живых нет.

Доводы старого академика показались тогда Варягу недостаточно убедительными, но спорить он не стал. Сказал только:

— Если узнаю кто — сам убью.

Егор Сергеевич удивленно посмотрел на него:

— Ну и ну! Вот уж не ожидал от тебя, Владислав! Тебе даже думать об этом нельзя. Нельзя руки кровью марать — неужели ты этого до сих пор не понял?

— Почему же?

— Да потому что ты уже существуешь в другом измерении. Ты хоть к себе прислушайся — у тебя даже и речь теперь другая стала, не то что года три назад. И одеваешься ты по-другому. Но не это главное. Главное то, что ты сейчас за многое в ответе. От тебя много что зависит. И ты не имеешь права рисковать собой. Пойми — ИМ, — при этом Егор Сергеевич забавно мотнул головой в сторону кремлевской стены, — нельзя давать ни малейшего повода для подножки. Ты должен, ты обязан жить, свято чтя ИХ законы! Не убивать, не грабить, платить налоги. Если выезжаешь за границу — изволь иметь в кармане настоящий, а не поддельный паспорт. Чтобы ОНИ не смогли схватить тебя за руку… А убивать вообще грех, — добавил старик задумчиво.

— Даже в наказание?

— Даже в отмщение!

…Вспомнив теперь тот давний разговор, Варяг подумал о своем приключении полугодичной давности. Все это было так стремительно и так неправдоподобно, как в дешевом кино. Арест в Калифорнии, три недели в тюрьме Сан-Франциско, два покушения на его жизнь, потом чудесное освобождение, потом чудной арест в «Шереметьево» и совсем уж невероятный побег из ментовского «мерседеса»… А потом была кровь — море крови… Смерть Вики. Гибель Егора Сергеевича. Гибель Ангела, Графа, Пузыря… Шрам — гадина, сука, тварь. Все его рук дело, все он устроил. Да что Шрам — тут, пожалуй, не в одном Шраме дело. Тут длинная запутанная игра. Кто-то там за ним?

И Варяг вспомнил встречу с двумя эмвэдэшными генералами в Питере на тайной квартире. Один из них, Калистратов, тот же ему прямо, открытым текстом, предлагал «сотрудничество». Сволочь! Калистратов конечно же представлял какую-то новую политическую бригаду, которая, как взбесившийся носорог в джунглях, сметая все на своем пути, перла в Кремль. Да, в конце прошлого года большая драчка разгорелась — драчка за верховную власть в стране. Никто не хотел уступать. А ему новоявленные спасители России решили уготовить роль жалкой послушной марионетки, у которой сменился кукловод. За ниточки дерг-дерг — и думали, что он, как Буратино, будет кивать башкой да ротельник разевать? Просчитались, волки поганые! Но как же он, старый жулик, мог допустить, чтобы его арестовали в московском аэропорту? Хотя как он мог предотвратить этот арест? Незаметно в толпе ему подбросили в карман плаща пакетик героина. Вот и повод. Может, прав был Егор Сергеевич? Или не прав? Ведь если они захотят арестовать, сгноить в лагере — то зачем им повод? Повод они и сами найдут! Где угодно. Возьмут паспорт на контроле, незаметно подменят на фальшак и скажут: у вас, гражданин Игнатов, паспорт поддельный. Пройдемте…

Варяг невольно усмехнулся и потянул носом воздух. Он ощутил едва уловимое дуновение воздуха, замер и прислушался. Потом осторожно стал продвигаться дальше, отчетливо слыша где-то впереди шумное дыхание. Через пару метров стало ясно, что впереди кто-то есть. Он включил фонарик. Луч света вырвал из кромешной тьмы потное лицо и черные испуганные глаза.

Младший сержант Игорь Шлемин отправился выполнять приказ майора Кротова с неохотой. Да и какая тут может быть охота — тащиться в лес с собаками да искать неведомо кого. В апреле, к примеру, с зоны пропал зек. Кажется, досиживал последние два года из «десятки». Так тогда было понятно: подполковник Беспалый отрядил взвод автоматчиков прочесывать прилегающий к колонии лес. Собачек выпустили. Те оглашали всю округу надсадным злобным лаем. Никого не нашли — но ведь тогда была четкая установка: искать беглого зека. А тут — «пойдешь поищешь, может, найдешь чего». Ни фига себе приказик. С другой стороны, конечно, хорошо, что с зоны удалось слинять, — там, блин, сейчас такая каша заварилась, стрельба, блин, пальба. Полный мрак. Хотя стрельба такая, что на фейерверк больше похожа.

В высоком, уже по-летнему звездном небе стояла начинающая стареть луна. Игорь Шлемин брел по высокой траве прочь от зоны. «Поищешь, может, чего найдешь». Говна кусок, пожалуй, найдешь тут. Он еще спросил Кротова: «Товарищ майор, а точно сбежал заключенный?» На что тот ответил очень странно: «Точно тебе только баба скажет, когда ей рожать, а тут ничего точно не известно».