Плацкарт - Владимир Козлов

Я щелкнул по иконке «Explorer». Вверху страницы «mail.ru» висел большой баннер: «BeeOnline. Чем заняться в выходные? Посмотреть гороскоп, изучить камасутру, выбрать ресторан». В почте, кроме спама, было письмо от Анюты. Она писала из института, спрашивала, как я доехал.

Я написал ей два слова: «Нормально. Целую. Д». Сообщение ушло, в ящике появилось новое. От Игоря Кузнецова. Но это был не мой Игорь, а тезка и однофамилец со странным адресом [email protected].

Тема: ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ – РЕАЛЬНОСТЬ.

«Если Вы посчитаете выводы, приведенные здесь, разумными и сможете чем-либо посодействовать их практической реализации, то я и Вы – вместе МЫ – сможем сделать гораздо больше. Человечество стоит на пороге совершенно новой эпохи, и это связано со значительным ростом продолжительности жизни. Ученые всего мира вплотную занимаются этим вопросом. Они расшифровывают генетический код и стремятся воздействовать на механизм биологической эволюции человека».

Я колесиком мыши прокрутил сообщение вниз.

«Единая Разумная Бесконечность (далее ЕРБ) – представляется нами как бесконечность пространства, бесконечность времени и бесконечность непонятого – того что мы еще не познали. Это могут быть законы взаимодействия, электромагнитные, гравитационные и другие. Пересекшиеся в одной точке три знака бесконечности символизируют понимание мира – это ЗНАК РАЗУМНОЙ БЕСКОНЕЧНОСТИ».

Я опустился еще ниже. В конце сообщения были реквизиты «автономной некоммерческой организации «ФОНД ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ»: ИНН, расчетный счет, БИК. Я вернулся в папку «входящие» и удалил сообщение. Набрал адрес «www.job.ru», ввел параметры поиска: «системный администратор», «30 лет», «образование – высшее», «Москва», «от 700$». Поиск выдал сто сорок восемь вакансий.

«Зарплата: 2500 $ в месяц. Требования: высшее тех. образование, опыт от 2-х лет, наличие сертификатов по администрированию БД Oracle приветствуется, опыт администрирование больших БД».

«Зарплата: 2356 $ в месяц. Банку требуется системный администратор. Опыт MS Windows 2000, Unix, Sendmail, Firewall. Опыт с оборудованием Cisco. Прописка – Москва, МО. Зарплата – по результатам собеседования».

Я свернул «Explorer», поглядел в окно. Снег продолжал сыпаться, прилипая к стеклу. Двора и соседнего дома практически не было видно.

На столе в комнате для переговоров, среди смятых салфеток, пластиковых тарелок с косточками от маслин и стаканов, стояли три пустые бутылки от вина «Cabernet», четыре литровых пакета сока «J-7» и три бутылки «Гжелки»: в двух по половине, а третья – пустая. Руслан подошел к столу.

– Где я оставил здесь свой стакан? Это не твой?

Внутри на стенках стакана висели красные капли вина.

– Нет, мой – у меня.

– Ладно, хер с ним.

Руслан налил в стакан водки, выпил, взял пакет вишневого сока, подставил стакан – из пакета вылилось несколько капель. Он взял другой пакет, апельсиновый. Из него вытекло чуть побольше. Руслан отошел.

Директор, прощаясь, обнимался с Петренко и Чайкиным. Инна и Женя помахали руками и вышли из комнаты. Алла закричала им вслед:

– Куда вы, девчонки? Остались бы – мой день рождения все-таки!

Я налил себе водки. Выпил, подцепил вилкой маслину, взял кусок хлеба. Рядом со мной, у стены, стояла Света – она с сентября работала в отделе продаж вместо Оли. Я с ней почти не общался – с компьютером у нее проблем не было. Довольно часто я видел ее на площадке между вторым и третьим этажами: она курила и разговаривала по мобильнику, задрав очки на лоб. У нее были широкие бедра, большой зад и плоская грудь.

Света улыбнулась мне и спросила:

– Почему ты не чмокнул Алку, когда шеф сказал, чтобы все мужчины поцеловали? Я видела, ты – бочком, бочком, и за спины девчонок.

Она опять улыбнулась. На ее нижней губе было темно-красное пятнышко от вина. Я посмотрел на Аллу – она прощалась у двери с директором, он что-то шептал ей на ухо.

– Не бойся, она не слышит. А вообще, я бы тоже не стала ее целовать на твоем месте. Алка уродливая и тупая, и никак парня себе не может найти. Между прочим, жутко насчет этого комплексует – пытается где-то что-то, но всегда мимо. Когда ни пройду мимо нее – у нее на компьютере lov.ru.

– Может, выпьем еще понемногу?

– Давно жду, когда ты предложишь. А то девушке вроде как неудобно… – Света захохотала.

– Там только водка осталась…

– Это меня не пугает. Или ты водку не пьешь?

– Я все пью…

Я взял у Светы стакан, налил водки ей и себе.

– Ты запиваешь? – спросила она.

– Я – нет.

– А я запиваю, только, кажется, нечем. Сок весь выпили – быстрее ушел, чем водка.

В офисе, кроме нас, оставались Алла, Руслан, трое девушек из отдела продаж и Инна – новая вечерняя секретарша. Они всей компанией что-то весело обсуждали. Инна – студентка филфака, хиппующая девчонка в длинной джинсовой юбке – странно смотрелась на фоне всех остальных, одетых в «офисном» стиле.

Мы чокнулись со Светой и выпили. Я стал жевать кусок хлеба, Света насадила на вилку последнюю маслину на тарелке.

Я спросил:

– Ну как, тебе нравится здесь работать?

– Везде одинаково – в смысле, говно. Так что, разницы нет. Что, может, выпьем еще по чуть-чуть?

– Давай.

– Наливай тогда, а то и водки уже не останется.

На улице было холодно. Ветер гнал по дороге пустой серый пакет.

Я спросил у Светы:

– Ты – на метро, я так понимаю?

– Да, ты угадал. Поразительная интуиция.

Мы свернули на Валовую. За киоском «Аргументы и факты» светилась вывеска «Интимс.ру. Пип-шоу». Мигали лампочки на витрине «Максимы-пиццы». Дрожал на ветру прилепленный на столбе лист объявления: «Сниму квартиру семье».

Света шагала нетвердо, держала меня за рукав.

– Ненавижу такую погоду, просто терпеть не могу. Мне надо было родиться в какой-нибудь теплой стране.

– Многие так говорят.

– Потому что многим не нравится здесь из-за холода. Я стараюсь в такое поганое время года вырваться туда, где тепло. Между прочим, в конце ноября поеду на недельку в Египет, возьму за свой счет – отпуска мне еще не дадут. А ты часто ездишь куда-нибудь отдыхать?

– Редко. Последний раз – очень давно. Извини за нескромный вопрос. Ты не замужем?

– Нет, – Света саркастически улыбнулась. – И знаешь, не собираюсь. Мне и так вроде неплохо, а рисковать я не хочу. Мне двадцать семь лет, молодость уплывает. Не убивать же ее на какого-нибудь дурака?

Я придержал дверь метро с наклейкой «Депрессия? Негрустин». Мы зашли в вестибюль.