Лаборатория. Железная власть - Игорь Вардунас

Инженер кивнул.

— Сапроновы были первыми, так что «волга» досталась им. Да, — он указал на бороду Игоря. — Сам понимаешь.

— Конечно.

— Осваивайся!

Хлопнув его по плечу, Евгений Борисович вышел из ангара.

— …треугольная форма пакетика обладает теми же качествами, что и пирамиды. Видишь, тут не написано ни одного консерванта! — робот хрипло басил, что смешно сочеталось с его внешним видом. На месте рта у него располагалась панель из непрозрачного пластика, напоминающая оскал Щелкунчика и мерцающая бледно-голубоватым светом в такт произносимым словам.

— Он тебя понимает? — восхищенный Игорь не в силах был поверить в увиденное.

— Если в пирамиду положить мясо, оно может не портиться тысячу лет! А затупленное лезвие само заточится! — гнул свое тот.

— Знаю, и что? — девушка свесила с дивана ногу. На большой пальчик игриво сползла босоножка.

— Положи под пакет тупую бритву, и посмотрим! — предложил робот.

— Замажем? — собеседница приняла вызов.

— Идет!

— Класс, кто написал программу? — снова не выдержал Игорь.

— А! — поймав его взгляд, робот замер и испуганно вскинул ручки. — Оно на меня смотрит!

— Ну, я, — сделав глоток, незнакомка подняла брови.

— Эту модель завезли год назад. Как ты обошла заводскую прошивку?

— Долго объяснять. Не трать время.

— У меня его достаточно.

Подойдя к автомобилю, Игорь расчехлил старенькую полицейскую «тойоту-хилукс», украшенную вдоль борта пунктиром пулевых пробоин. Взялся за ручку двери и потянул н а себя — та со скрежетом слетела с петель, бухнувшись на пол.

— Ёксель-моксель… — Игорь успел отскочить, но снес пустое ведро, с дребезжанием покатившееся по бетону ангара.

— Гвозди-то умеешь забивать, Робинзон? — следившая за ним сотрудница иронично усмехнулась.

— А надо?

— Здесь всякое может быть, — девушка пожала плечами.

— «Здесь» — это где? — Игорь поднял ведро, зажал его под мышкой и легонько постучал по дну на манер бонгов.

— Ты ничего не слышал о Лаборатории? — в голосе незнакомки послышался неподдельный интерес.

— Представь себе.

— Все так запущено?

Только Игорь собрался наконец ответить нахалке какой-нибудь колкостью, в ангаре зазвучал резонирующий синтетический голос, доносящийся из динамика под потолком:

— Внимание! Всем сотрудникам собраться в холле для рас пределения на субботник!

Лучи прячущегося за крыши солнца расписывали трубы и корпуса Кировского завода сочными золотыми мазками. Вышедший из холла Игорь вдохнул остывающий от дневного зноя воздух и поймал на ладонь несколько кружащихся тополиных пушинок.

Как там говаривал один американский киногерой? Жизнь иногда такие фортеля выкидывает, что и фантасту не приснится! Госпожа Фортуна решила заново раздать карты. Игорь усмехнулся и, задрав голову, посмотрел на вывеску Лаборатории, венчавшую стеклянный холл. Снова в седле и завтра с утреца на работу. Он подул на ладонь и «летние снежинки» беспечным хороводом завертелись в воздухе.

— Вот тебе и лотерея.

Проверив выданный спецпропуск в кармане рубашки, Игорь перекинул на руку плащ и пошел через двор к главным воротам. Такого поворота от судьбы опальный изобретатель точно не ожидал.

* * *

Тибю по обыкновению ходил по крыше фургончика на руках, разминаясь перед утренним выступлением. Открыв дверцу их жилища и положив на стол мешок с провизией, которую купил по дороге, Игорь подошел к брезентовому навесу, где с тихим жужжанием трудился старенький голографический преобразователь. Присев на корточки, инженер некоторое время следил, как в пластмассовый ковшик один за другим с равными промежутками времени падают черные кругляшки голографических сувениров. Взяв один, он нажал незаметную кнопку и стал следить за плавно расходящимися пролетами Дворцового моста. Как-то раз, бродя по свалке, Тибю натолкнулся на старый лучевой преобразователь, и Игорю кое-как удалось переделать его под создание сувениров.

А ведь он успел привыкнуть к такой жизни. К чувству опасности и адреналину, которые сопровождали каждый его спуск в метро. К таинственному актеру-скульптору, с момента первой встречи не проронившему ни единого слова. Все, что Игорю удалось узнать в те редкие моменты, когда Тибю не было дома, это то, что мима на самом деле звали Валерий Берданский, что он приехал из Тверской области, не имел семьи и был годен к службе в армии.

В тот вечер, сгорая от стыда, Игорь положил паспорт случайного приятеля обратно в сумку и вдруг обнаружил в боковом кармане мобильник. Зачем он нужен человеку, который не разговаривает? Блок кнопок снять не удалось, и инженер в конечном итоге махнул рукой на эту затею.

Может, Тибю перебрался в Питер, потому что банально косил от строевой? Первое время эта версия казалось Игорю правдоподобной. На самом деле было очень трудно понять, что происходит в голове этого странного человека, никогда не смывавшего грим и делившего имя со старым аккордеоном белорусской фирмы из города Молодечно.

Даже несколько рюмок не могли разговорить актера, который на все попытки завести беседу невозмутимо отмалчивался, словно партизан под пытками. И Игорь постепенно сдался. Не хочет отвечать, и шут с ним. Главное, что это не сказывалось на их отношениях: Тибю был всегда дружелюбен и весел. За исключением, пожалуй, тех редких моментов, когда возился над своей очередной замысловатой скульптурой. Тогда актер был предельно сосредоточен, и ничто не могло оторвать его от этого занятия.

— Все, старик, пора на отдых, — Игорь протянул руку и, немного поколебавшись, отключил систему. Жужжание стихло, в ковш упал последний кругляшок недоделанного сувенира, и на консоли преобразователя вспыхнула предупреждающая надпись «Конструирование не завершено». Сзади послышался шорох, и Игорь посмотрел на Тибю, который уселся на крыше фургона, свесив ноги вниз.

— Больше он не понадобится, — ответил на немой вопрос друга инженер и вкратце описал свои приключения с момента погони в метро. С интересом слушая рассказ, мим продолжал свои упражнения.

— В общем, это какой-то исследовательский центр, — Игорь бросил свернутые в трубочку купюры стоявшему на одной руке Тибю. Тот, не меняя позы, подхватил их свободной рукой. — Вот — на первое время.

Сделав сальто, актер приземлился на землю и, сдернув с купюр резинку, пересчитал.

Гудящий город тонул в раскаленном июльском воздухе, от которого во рту оставался привкус уличной пыли. Жара невыносимым прессом давила на улицы, приклеивала шины к асфальту, сводила с ума жарящихся в пробках автомобилистов и наполняла фонтаны в скверах весело плескающейся детворой. Даже всегда активное бездомное зверье попряталось от палящего солнца кто куда. Лето. Ленивая пора безделья и запланированных отпусков.