Маг крестоносец - Кристофер Сташеф

— Так вышло потому, что я и сам кое-что соображаю в колдовстве, вот и произнес заклинание, призванное скрыть наше приближение, — проворчал азиат. — Покрепче рот ему завяжи, а не то я произнесу другое заклинание да проверю, вправду ли с его помощью можно превратить человека в жабу!

Вонючая тряпка, которой был завязан рот Мэта, затянулась крепче. Она была настолько вонючая, что из состояния полузабытья он тут же пришел в сознание... и обнаружил, что у него страшно болит голова. Давненько его так сильно не били по затылку.

Удар был сокрушителен...

Мэт мысленно выругал себя за то, что не уделял должного внимания слежению за окрестностями. Тот факт, что его враг закамуфлировал свое приближение колдовскими чарами, Мэта нисколько не извинял. Более того — это обстоятельство было вовсе не в его пользу: он обязан был предвидеть действие злых чар в округе. Но ему никак не могла прийти в голову мысль о необходимости бдительности на фоне столь безмятежного пейзажа собственной страны. Еще в лесу можно было бы опасаться нападения разбойников, но уж никак не на открытой местности.

А уж это означало, что эта парочка была намеренно послана, чтобы перехватить его. Мэт внимательнее пригляделся к иноземцу. Тот вовсе не выглядел таким уж законченным азиатом. Ну, черные волосы, ну, смуглая, оливковая кожа, но такая внешность была у трети населения Меровенса, особенно — на юге страны, ближе к Срединному Морю. И все же, судя по акценту, мерзавец был родом из других земель, и тут возникал маленький вопрос: каким образом он и его напарник разыскали Мэта и откуда вообще знали, где его искать. Но тут снова навалилась головная боль, и Мэт был вынужден отложить раздумья над этим вопросом на будущее. Что хуже всего, Мэт не знал, где находится и почему его то и дело то поднимает, то опускает. Из-за непрерывного покачивания его желудок взбунтовался. Мэт отчаянно пытался справиться с тошнотой, но это у него неважно получалось с вонючим кляпом во рту. Однако у Мэта не было положительно никакого желания захлебнуться собственными рвотными массами.

Он чуть-чуть приоткрыл один глаз и, к собственному изумлению, увидел под собой доски. Тут дощатую поверхность качнуло, Мэт перекатился на спину и увидел невысокие поручни и мачту. Затем поверхность, на которой лежал Мэт, снова качнуло. Перекатившись на бок, Мэт окончательно убедился в том, что находится на каком-то суденышке и что качка объясняется тем, что лодка поднимается и опускается на волнах.

Он стал гадать, куда его везут. Так или иначе, он обязан был это выяснить. Тому волшебству, которым он владел, а именно — чтению стихов, были двойной помехой головная боль и кляп во рту. Пока он мало на что был способен. Вот когда боль отступит — другое дело: Мэт по опыту знал, что возможно произнести несколько заклинаний и в уме, если хорошенько сосредоточиться. Но даже невзирая на отчаянность его положения, он не смог избавиться от любопытства. Можно было не сомневаться: его похитили, и он начал гадать, зачем и почему.

— Ну и долго же ты спишь, — насмешливо проговорил мяукающий голосок.

Мэт чуть-чуть повернул голову и увидел Балкис. Светло-коричневая кошка лежала рядом с ним и безо всякого удовольствия его разглядывала. Мэт извиняющеся пожал плечами.

— Если ты такой могущественный чародей, — с упреком проговорила кошка, — так освободи себя от уз! И вызволи нас отсюда!

Мэт на миг задумался и покачал головой.

— Нет? — изумилась Балкис. — Ради всего святого, скажи, почему — нет?

Мэт попытался приподнять правую руку и обнаружил, что вместе с ней приподнялась левая. Руки у него были связаны. Он указал ими на солнце.

Балкис, наморщив лобик, проследила за его взглядом.

— Солнце? И что?.. О!..

Мэт кивнул.

— Хочешь сказать, что они везут нас туда, куда мы и хотели попасть?

Мэт кивнул.

— Ну а если они пожелают убить тебя? — прищурилась Балкис. — Что тогда?

Мэт, невзирая на кляп, сумел усмехнуться. Балкис верно поняла смысл морщинок, образовавшихся в уголках его глаз, и поежилась.

— Да ты, как я погляжу, очень уверен в себе.

На самом деле Мэт вовсе не был так уж в себе уверен, но тем не менее кивнул.

— А не надежнее ли было бы продолжить путь без сопровождения?

Мэт приподнял руки и указал на свое ухо. Кошка вытаращила глаза, не поняв смысла этого жеста, но вскоре проговорила:

— Ты надеешься, что сможешь что-то узнать о наших врагах из их разговоров?

Мэт снова кивнул.

— Это очень-очень опасно, — заявила Балкис, поднявшись на лапки. — И я не желаю иметь с этим ничего общего!

С этими словами она удалилась, подняв хвост на манер восклицательного знака.

Но Мэт понимал, что она останется с ним. В конце концов, как иначе она смогла бы обучиться тому волшебству, которым он владел? Кроме того, они находились в лодке, а насколько знал Мэт, кошки плавать не умеют.

Ближе к середине дня Мэта накормили и дали ему попить. При этом здоровяк-меровенсец встал возле него с поднятой для удара дубинкой, а иноземец вынул из его рта кляп, пообещав:

— Скажи только слово — и мой товарищ снова даст тебе по башке дубинкой — мало не покажется.

Мэт кивнул в знак понимания и стал есть, работая руками, связанными в запястьях. Попробовав еду, он застонал от удовольствия, а затем стал сопровождать довольными звуками каждую съеденную ложку. Правда, к этим сладким постанываниям примешивались согласные, а все вместе изданные Мэтом звуки сложились вот во что:

J'attends quelq'un qui parle

Et les comprends,

Malgre la lange

Dans ceux qu'ils repondes!

Что в переводе с французского приблизительно означало:

Если слушать хорошо

И не отвлекаться,

Можно в каждом языке

Сразу разобраться.

— А вроде на слова похоже было, — подозрительно проговорил верзила с дубинкой.

Иноземец кивнул, прислушался к очередному довольному стону, изданному Мэтом, и покачал головой:

— Я такой речи никогда не слыхал.

И это было чистой правдой, поскольку французский язык, на котором разговаривали в родном мире Мэта, значительно отличался от того языка, на котором говорили в Меровенсе. Между тем заклинание сработало недурственно, в чем Мэт и убедился, как только иноземец что-то негромко пробормотал. На самом деле, поняв смысл сказанного иноземцем, Мэт даже немного огорчился и понадеялся на то, что этих слов не поняла кошка. Хотя... смутить кошку — это еще надо постараться.

Как только Мэт покончил с едой, ему снова вставили в рот кляп, а его самого крепче привязали к мачте. Длины веревки, которой он был привязан, хватало ровно настолько, чтобы он мог добрести до кормы и совершить естественные отправления. Для того чтобы сделать это, Мэту волей-неволей пришлось подняться на ноги, и тут он понял, что суденышко плывет по реке. Географические познания подсказали Мэту, что это за река, и его догадка подтвердилась несколько дней спустя, когда лодка причалила к берегу в Плейамере, самом крупном из южных портов Меровенса.