Предначертание - Лиза Джейн Смит

Сквозь накатывающие на него темные волны ужаса и боли Тьерри чувствовал, как Майя пьет его кровь. Это продолжалось долго… Наконец он понял, что умирает, и с облегчением подумал, что скоро весь кошмар закончится.

Но как же он ошибся! Кошмар только начинался. Когда Майя подняла голову, ее рот был алым от крови. Кровь все капала, капала… Майя уже больше не была красивой, ее внешность стала дьявольской.

– Так, – произнесла она. – Теперь я дам тебе кое-что… чтобы все получилось.

Она откинулась назад и приставила к своему горлу обожженную деревянную щепку. Она улыбалась Тьерри! Она всегда была смелой. А затем, будто охваченная экстазом, она вонзила острую щепку в горло, и из него струей хлынула кровь. И она опять навалилась на Тьерри. Он не хотел глотать кровь, наполнявшую его рот. Но инстинкт выживания не позволил Тьерри захлебнуться. Теплая, необычная на вкус жидкость потекла ему в горло. Она обжигала, как перебродившее ягодное вино.

Майя напоила юношу своей кровью, и ему казалось, что конец его близок. Он еще не знал, что теперь не сможет умереть. Тьерри чувствовал, как Майя тащит его все дальше в лес, но он стал совершенно безвольным и не мог сопротивляться, а затем снова провалился во тьму.

Когда он очнулся, то обнаружил, что его похоронили.

Он выкарабкался из неглубокой могилы и увидел перед собой удивленное лицо своего брата Конлана. Племя совершило над Тьерри традиционный обряд – его закопали в мягкую землю в самой глубине пещеры.

Прежде чем брат успел завопить, Тьерри оказался у его горла.

Это был инстинкт животного. Жажда, которой прежде он никогда не испытывал. Удушающая боль, будто он тонул и вдруг выбрался на поверхность воды. Отчаяние, доводившее его до безумия. Он не мог ни о чем думать.

Тьерри бессознательно пытался разорвать горло брата.

Но кто-то окликнул его по имени, и это остановило его. Чей-то голос все звал и звал его так отчаянно… Тьерри оглянулся и увидел Элвайзу – ее карие глаза, полные слез, ее дрожащие губы…

С тех пор ее облик преследовал его всегда.

Тьерри выбежал из пещеры и продолжал бежать и бежать… До него донесся едва слышный голос Элвайзы:

– Тьорн, я остановлю ее. Клянусь! Я остановлю ее!

Позже он понял, что это было единственное, что она могла обещать ему. Элвайза знала, что Тьерри уже никогда не изменится. Таким он останется навсегда.

Названия для этого тогда еще не существовало. Но он стал первым превращенным вампиром. Майя, позже родившая сына, стала первой из ламий – вампиров, которые могли взрослеть и иметь детей. А ее сын, Ред Ферн,[4]стал родоначальником семейства Редфернов, самого могущественного клана ламий в Царстве Ночи.

Но это произойдет в будущем. А пока Тьерри знал лишь то, что ему нужно убежать подальше от людей или он принесет им беду.

Майя настигла его, когда он пил из ручья, пытаясь утолить безумную жажду.

– Ты заболеешь, – критически оглядывая Тьерри, сказала она. – Тебе нельзя это пить. Тебе нужна кровь.

Тьерри вскочил, дрожа от ярости, гнева и беспомощности.

– А как насчет твоей? – огрызнулся он.

– Как мило! Но это не поможет. Тебе нужна кровь живых существ.

Она совершенно не боялась его, и Тьерри вспомнил, какая она сильная. Ему с ней не справиться.

Он повернулся и побрел прочь.

Майя окликнула его:

– Ты не можешь уйти, ты сам знаешь. Тебе от меня не скрыться. Я выбрала тебя, Тьорн. Ты мой, отныне и навсегда. В конце концов ты поймешь это и соединишься со мной.

Тьерри шел дальше не оборачиваясь. Ему было невыносимо слышать преследовавший его смех.

Несколько недель он прожил в открытой всем ветрам степи, бродя среди высоких трав. Он был больше животным, чем человеком. Жажда, сжигавшая его изнутри, доводила до отчаяния – пока он не наткнулся на кролика. Через мгновение он уже держал его, вгрызаясь в горло. Его зубы сейчас были как у Майи – длинные, чувствительные, идеально приспособленные для того, чтобы вонзаться в плоть жертвы и рвать ее. Майя оказалась права: только кровь живого существа могла успокоить терзающее его чувство жжения и удушья.

Добыча попадалась ему нечасто. Но всякий раз, когда Тьерри пил кровь, это напоминало ему о том, кем он стал.

Он уже умирал от голода, когда наконец добрался до Трех Рек.

То, что перед ним маленькая девочка, Тьерри заметил уже после того, как повалил ее на землю. Он выскочил из зарослей кустарника, задыхаясь от жажды, как раненый олень… а она, подняв глаза вверх, глядела на него. А потом все погрузилось во тьму.

Когда он пришел в себя, то сразу же остановился. Он так нуждался в еде, умирая без нее в ужасной агонии… но он смог пересилить себя, оторваться от девочки и убежать. Потом его нашли соплеменники Ханы.

И они сделали то, что на их месте сделал бы каждый: увидев, как он мерзок, они стали грозить ему копьями. Он ожидал, что его тут же убьют. Он еще не понимал – и никто из них не понимал, – что подобное ему существо убить непросто.

И вдруг он увидел Хану.

При первом же взгляде на нее Тьерри ощутил, что он не животное, и даже смог подняться на ноги и встать, как человек. Она напомнила ему Элвайзу. В глазах ее светилась древняя мудрость. Любая женщина может казаться хорошенькой, если у нее правильные черты лица. Но Хана была красивой, потому что у нее была прекрасная душа.

И его внезапно охватило жгучее чувство стыда. Он злился, когда она защищала его.

И он сопротивлялся, когда она вытаскивала его из пещеры и пыталась заставить уйти туда, откуда он пришел. Как же она не понимала? Для него лучше умереть. Пока он на свободе, ни один ребенок, ни одна женщина или мужчина не будут в безопасности. Ведь даже сейчас, когда они стоят здесь вдвоем, освещенные луной, он весь дрожит от жажды крови. Это непреодолимое желание омрачало его разум, и единственное, что он мог сейчас, – это сдержаться, чтобы не схватить девушку и не впиться зубами в ее нежное горло.

Когда она сама предложила ему свою кровь, Тьерри едва не зарыдал. И тогда он отверг ее и ушел.

А потом пришли охотники. И его разум помутился от мучений. Пока соплеменники Ханы били его, вонзали в него ножи и копья, пытались его сжечь и все это длилось бесконечно, он совершенно перестал ощущать себя человеком. Он стал животным, одержимым инстинктами, как и эта толпа, пытавшаяся убить его.

И теперь, подобно зверю, Тьерри хотел только одного: выжить и уничтожить своих мучителей. И он знал, что сможет сделать это.