Сорвать маску - Маргарет Макфи

Он схватил грабителя за запястье и вывернул его. Кость сломалась с тихим хрустом, раздался вопль боли, и его противник рухнул на колени, баюкая прижатую к груди руку. Нож со звоном упал на землю — точнее, в грязь и отбросы, покрывавшие камни мостовой. Доминик поднял его и, схватив за волосы, резко дернул голову бандита назад, прижимая лезвие к незащищенному горлу.

— Проследишь за тем, чтобы с моими друзьями не случилось ничего подобного. Ты понял меня?

Тот прохрипел что-то бессвязное, но определенно выражавшее согласие.

Доминик оттолкнул грабителя, затем вернулся к тому, что сидел у стены, хватая ртом воздух, и пощекотал его жирное брюхо кончиком ножа:

— И ты тоже.

— Им не причинят вреда, я лично прослежу за этим, ваша светлость! — пообещал негодяй.

Доминик смерил его неприязненным взглядом, затем сунул нож в карман и ушел.

Негодяи колотили в дверь, но уже не руками, а тяжелым молотком. Каждый удар отдавался болезненной вибрацией в груди Арабеллы. Она прикрыла Арчи своим телом, но мужчины оттащили ее и сорвали с шеи золотой медальон. Бросив отчаянный взгляд через дорогу, где должны были стоять узкие дома с заколоченными окнами, Арабелла вместо них увидела парк и свою мать, стоявшую у входа...

Сон был сбивчивым и запутанным, но Арабелла, находясь во власти кошмара, этого не замечала.

Вздрогнув, она проснулась, охваченная леденящим ужасом, свернувшимся клубком в животе. Небо за окном по-прежнему оставалось темным, и она с облегчением вспомнила, что лежит в своей спальне, в доме на Керзон-стрит, где нет ни грабителей, ни воров. Арабелла со вздохом вытянулась на мягком матрасе, откинувшись на пуховые подушки, а затем услышала испуганный вскрик. Он быстро оборвался. В коридоре раздались тихие голоса, затем осторожно открылась и захлопнулась дверь.

По мраморному полу прозвучали торопливые шаги.

Арчи!

Арабелла поспешно выбралась из постели, в тусклом свете тлеющих в камине углей подошла к двери и осторожно спустилась вниз по лестнице.

В коридоре ярко горели свечи в настенных канделябрах. Горничная в ночной рубашке и халате вышла из библиотеки, держа в руках бутылку бренди.

— Анна?

— Ох, мэм!

Девушка, подскочив, обернулась к хозяйке, и Арабелла с удивлением увидела, что ее лицо залито слезами.

— Что случилось? Что ты здесь делаешь?

Арабеллу сковал хорошо знакомый страх.

— Я так перепугалась, когда его увидела! — Личико горничной исказилось, и она снова начала всхлипывать.

— Что случилось, Анна?!

Открылась дверь в гостиную, и на пороге появился Джеймс, лакей.

— Почему так долго, девчонка? Я бы сам быстрее дошел! — Наконец увидев Арабеллу, лакей торопливо поклонился: — Прощу прощения, мэм. Я вас не заметил.

— Что, во имя неба, здесь происходит? — требовательно спросила Арабелла.

— Хозяин, мэм.

— Доминик здесь?

Ей такой вариант даже в голову не пришел. Несмотря на то что она жила в его доме. И оставалась его любовницей.

— С его светлостью произошел... несчастный случай.

— Несчастный случай?!

Сердце бешено заколотилось, и Арабелле пришлось бороться с мгновенно подступившей паникой.

Лакей заговорил еще тише:

— Не самое приглядное зрелище, особенно для леди, но он не разрешает позвать доктора, мэм.

Ее охватило леденящее кровь дурное предчувствие. Она решительно прошла мимо Джеймса в гостиную.

В комнате ярко горели свечи в трех канделябрах, но их теплое сияние не сумело разогнать тени в углах, лишь окутало золотистым мерцанием темную высокую фигуру, стоящую у давно остывшего камина. Доминик не обернулся на звук шагов, и со спины ей показалось, что ничего не изменилось — он был одет по последней моде в темный фрак и панталоны, весь в сиянии надменности и властности. Арабелла почувствовала запах влаги. Это Доминик привнес сюда прохладный и сырой ночной воздух. Одна рука свободно висела вдоль тела, другую он, казалось, засунул во внутренний нагрудный карман фрака.

— Мне не следовало приходить, — произнес он, не оборачиваясь. — Я не понимал, что уже так поздно.

— Джеймс сказал, с тобой произошел несчастный случай.

— Джеймс преувеличивает. Я не хотел тебя будить. Лучше возвращайся в постель, Арабелла.

Он так и не двинулся с места. Мрачное предчувствие, почти рассеявшееся при первом взгляде на него, вновь охватило Арабеллу.

— Что с тобой случилось, Доминик? — осторожно спросила она.

Герцог, наконец, повернулся к ней, но, не считая того, что его рука по-прежнему покоилась за отворотом фрака, все было в порядке.

— Незначительная стычка. Беспокоиться не о чем. Говорю тебе, можешь спокойно возвращаться в постель.

Но Арабелла заметила зловещие темные пятна на белой манжете, выглядывающей из-под рукава темного шерстяного плаща. Взяв ближайший канделябр, она подошла к Доминику.

— Арабелла, — предостерегающе произнес он, пытаясь жестом остановить ее.

Но Арабелла упрямо двигалась к нему, пораженная ужасной догадкой. Она догадывалась, что это за пятна.

— Это не для женских глаз.

Арабелле стало плохо, желудок сжался от страха. Все тело напряглось и отяжелело от разлившегося по венам ужаса.

— Снимай плащ.

— Арабелла... Это последнее предупреждение.

Она не обратила ни малейшего внимания на эти слова и, распахнув плащ, оттянула в сторону левый лацкан фрака.

Невольно охнула открывшемуся ее взору поистине ужасному зрелищу. Белая рубашка и светлый жилет были пропитаны кровью. Арабелла замерла на месте, и в этот миг все в мире для нее изменилось.

— Доминик! — прошептала она.

Он взял ее руку в свою, сильную и уверенную. Но Арабелла почувствовала влагу и, опустив глаза, увидела кровь, сочащуюся в неровном свете свечей.

— Боже правый!

— Обычная царапина, которая сильно кровоточит.

Но кровь была повсюду и вытекала из раны у него на груди.

— Иди спать. Джеймс поможет мне.

Она сделала глубокий вдох и осмелилась встретиться взглядом с ним. Мгновение, равное одному удару сердца, они смотрели друг на друга, и за этот миг все, что Арабелла твердила себе об умерших чувствах и равнодушии к нему, оказалось ложью.

— Нет. Тебе помогу я.

Она оглянулась на лакея, набираясь сил для того, чтобы сделать все необходимое.

Доминик наблюдал за тем, как потрясение сменяется жаждой действия. Для начала Арабелла отправила горничную за чистым бельем и стаканом, затем спокойным и ровным тоном дала указания лакею, велев ему помочь его светлости осторожно раздеться. До середины наполнив стакан бренди, она вручила его Доминику, как только тот опустился на диван, оставшись в одних бриджах.