Доспехи Дракулы - Ольга Крючкова

И появился перед Его сиятельством рыцарь, закованный в латы металлические, блестящие. А на груди сего рыцаря – золотой дракон…

– Пришёл я, чтобы забрать то, что тебе не принадлежит, – сказал рыцарь. – Узнаёшь меня?..

Граф обомлел, ни слова вымолвить не может, язык к нёбу прилип: перед ним стоял сам Влад Дракула… Присмотревшись, граф увидел: под шлемом с золотыми драконьими крыльями нет головы.

И тут граф закричал так сильно, что Прохор, спавший за дверью в коридоре, проснулся…

– Барин! Барин! – испуганно кричал лакей, бросившись к своему хозяину. – Благодетель ты наш! Проснись, Христа ради!

Граф открыл глаза… На грудь страшно давило, пот струился по лбу…

– Капли… капли сердечные… – прошептал он из последних сил.

– Ага! – кивнул Прохор. – Сейчас… Погоди минутку, благодетель ты наш… За дворецким я сбегаю…

На рассвете дворецкий отправил дрожки за доктором. Самойлов приехал быстро и тотчас без лишних разговоров начал осматривать своего пациента. Результаты осмотра были неутешительными…

– Ваше сиятельство, что вы принимали на ночь? – поинтересовался Виктор Назарович.

– Капли, что управляющий… из города привёз… – едва слышно, задыхаясь, ответил граф.

– Странное действие… очень странное… – доктор взял со стола склянку с каплями, снял с крышечки прикреплённую бумажную сигнатуру и внимательно прочитал её. – Всё так… Первый раз сталкиваюсь с подобным действием… Думаю, вам следует прописать другое лекарство. Простите меня за глупый вопрос: этой ночью вы что-нибудь слышали? Ну… эти странные звуки…

– Нет…

Самойлов ещё раз пощупал графу пульс, насчитал сто тридцать ударов с минуту. Ситуация ухудшалась, если не сказать, что становилась критической.

– Я сам поеду в Ярославль и закажу все необходимые лекарства, – пообещал доктор. – И потом, вам нужна квалифицированная сиделка, которая будет тщательно следить за вами, и давать лекарства в строго определённое время.

У графа не было сил возразить доктору.

Самойлов спустился на первый этаж и уже надевал шубу, когда к нему подошёл управляющий, обеспокоенный здоровьем графа.

– Что с Его сиятельством?

Самойлов махнул рукой.

– Ох, не знаю, батенька, что и делать… – признался доктор. – Плох граф… Ох как плох. Так и до сердечного удара недалеко. Да-с… Я вот что хотел спросить: вы заказывали лекарство в аптеке Брохеля?

– Разумеется. А что случилось?

– От него графу, кажется, стало только хуже… Хотя, может быть, я ошибаюсь и это просто прогрессирует сердечная болезнь. Надобно другое лекарство заказать… Сам поеду, в случае чего фармацевта проконтролирую – вдруг он ошибся? Всякое случается. А то, затаскают меня и аптекаря по судам… – Самойлов застегнул шубу, надел шапку и замотал горло длинным шерстяным шарфом. – Если бы вы знали, батенька, как не хочется по такому морозу ехать в Ярославль! – пожаловался он. – Но ничего не поделаешь…

Перед управляющим и доктором появился дворецкий.

– Кто остался с Его сиятельством? – резко спросил Самойлов.

– Две горничные, что посмышлёнее…

– Хорошо. Пусть в точности выполняют мои предписания, – сказал Самойлов и уже направился к двери.

– Э-э-э… Господин дохтор… – вдогонку ему промямлил дворецкий.

– Чего тебе?.. Сказать чего хочешь?..

Дворецкий кивнул.

– Прохор мне сказывал, что граф кричал больно, покуда не проснулся… Всё слово мудрёное выкрикивал…

Управляющий и доктор переглянулись.

– Какое? – почти одновременно спросили они.

Дворецкий почесал за ухом.

– Кажись: Дракула… Дракула… Точно: Дракула.

Управляющий и доктор снова переглянулись.

– Ну, что скажите, Дмитрий Сергеевич? – спросил Самойлов с таким видом, словно хотел ещё раз подчеркнуть: «Я же говорил вам! Всё в этом имении странное: и усадьба, и хозяин…»

– Право, не знаю… Я даже растерялся… При чём здесь Дракула? – недоумевал Дмитрий.

– Да при том, что доспехи сего воеводы хранятся в коллекции графа.

– О том всем известно. Так Дракула жил в Валахии почти четыреста лет назад! Какое отношение он имеет к Его сиятельству?

Самойлов пожал плечами.

– Возможно, граф видел дурной сон… Хотя кто разберёт его родственные связи. Предок его при Петре Великом в Германии обучался… Германия от Валахии – не так уж и далеко… Впрочем, нет, не знаю… И даже ничего предположить не могу, – резко сказал Самойлов и вышел из дома.

Николай Владимирович Жуков покидал салон мадам Либуш в отличном расположении духа с приличным выигрышем в кармане. Он уже предвкушал, как положит эти денежки в заветный тайник, что под половицей на кухне, в меблированной квартире в Бахметьевском переулке[28].

Николай надел шубу, поданную услужливым лакеем, продолжая мысленно прикидывать: «Тысяч пятьдесят уж набралось… А если с мадам Либуш получить ещё десять, то получается весьма солидная сумма… Надобно подумать, как распорядиться ею с умом, не век же мне карты метать…»

Николай Владимирович надел шляпу. Несмотря на мороз, он предпочитал её тёплой меховой шапке, поднял высокий пышный воротник шубы.

– Сударь, ваш коньяк… – объявил лакей, державший на небольшом подносе рюмку.

Господин Жуков любил перед тем, как покинуть салон, так сказать, пропустить на посошок, причём не абы что, а именно дорогого французского коньяка. А так как Николай Владимирович был завсегдатаем заведения, о его привычке знали все лакеи и справно каждый раз подносили выпивку.

Жуков смерил взглядом лакея, принял рюмку и ловко опрокинул её в рот, словно водку. Затем довольно крякнул и наградил лакея щедрыми чаевыми.

Коньяк разлился тёплыми бодрящими ручейками по всему телу, отчего Жукову и вовсе стало хорошо. Он вышел из салона. Было примерно часов одиннадцать вечера; Большую Молчановку освещали газовые фонари.

Жуков поёжился от налетевшего ветра, он неприятно обжег лицо и прихватил уши. Завидев солидного клиента, к нему подъехал экипаж.

– Куды изволите, барин?.. – поинтересовался прозябший извозчик.

– Что, замёрз, голубчик? – по-барски, снисходительно поинтересовался Жуков.

– Да есть маленько… – ответил извозчик. – Так куды ехать-то, барин?

– В Бахметьевский…

Экипаж скрипнул полозьями и покатил по заснеженной Молчановке, затем свернул к Арбатским воротам, а там уж до Бахметьевского переулка – рукой было подать. В этот момент Жуков ощутил боль в груди, ему стало тяжело дышать, и он закашлялся.

– Чёрт знает, что такое… Простыл, что ли?..