Второй Эдем - Бен Элтон

ДИСКУССИЯ НА ТЕМУ СМЕРТИ

В то время как Пластик Толстоу вел потрясенного Натана в свою роскошную клаустросферу, Юргена Тора, самого известного и непримиримого врага Пластика, сшивали по частям после взрыва в Европарламенте.

Юрген позволил применить только местную анестезию. Отчасти это было вызвано желанием не отключаться, чтобы обдумать случившееся, а отчасти тем, что за дверями операционной собралась пресса и Тор хотел выглядеть крутым. Политику никогда не повредит продемонстрировать физическую выносливость, что бывает не лишним и при попытке затащить девушку в постель.

— Я утверждаю, что это был заказ компании „Клаустросфера“, и мы предадим эту историю гласности.

Юрген обращался к небольшой группе лидеров „Природы“, доказывая, что взрыв был спланирован как покушение лично на него в рамках сезонного маркетингового прорыва „Клаустросферы“. Он говорил сквозь стиснутые зубы, пока женщина-хирург лазером пришивала на место его массивные конечности.

— Эй, поосторожней там, — заорал он, когда его огромный нордический пенис доставали из ледника и готовили к операции. — Это основа моей легенды.

— Вам еще повезло, что мы его вообще спасли, — ответила хирург. — Он приземлился после взрыва на „шведский стол“ в приемной, подаренный норвежскими рыбаками. Там была холодная рыбная нарезка и рольмопсы, они его охладили.

— Вы хотите сказать, мою дубину спасло китобойное лобби! — захохотал Юрген. — Представьте себе, что подумают решительно настроенные хиппи! Член Юргена Тора валялся на „шведском столе“. Ха-ха! Наверное, мне больше не видать „правильных“ девочек. Что они скажут? — И Юрген продолжил высоким пищащим голоском: — Нет, Юрген, я не могу с тобой спать! На твоей пипиське кровь невинных китов!

Юрген захохотал над собственной шуткой, сотрясаясь всем огромным телом. Главный хирург подняла глаза, прервав свою работу, требующую ювелирной точности.

— Мистер Тор, я пытаюсь пришить обратно ваш пенис. Не могли бы вы полежать спокойно?

— Ха!! Вы, врачи, вечно делаете вид, что вы какие-то особенные! — засмеялся Юрген. — Всем известно, что самую трудную работу выполняют хирурги-роботы.

— Даже хирургов-роботов нужно программировать, мистер Тор. Мне бы очень не хотелось, чтобы при выходе отсюда ваш член торчал у вас из задницы.

К великому облегчению присутствующих, Юрген на минутку перестал острить. Короткая передышка дала возможность главе отдела по связям с прессой заметить, что высказывание Юргена насчет заказчика взрыва смахивает на клевету.

— Полиция утверждает, что заряд мог быть заложен представителями любой из националистских групп. Юрген, почему, скажите на милость, вы так уверены, что компания пыталась ударить лично по вам?

— Эй, умник, послушай для начала две вещи. Первое — как дважды два: что бы ни говорила бельгийская полиция, ты говоришь наоборот. Понятно? Точно? Привет, крошка, проснись и пой. Второе: бомба не разбиралась, кто какой национальности. Слишком мощная, чтобы быть нацеленной на какую-то одну группу. Ведь пострадали все участники, так? Думаешь, люди закладывают бомбы, чтобы самим на них подорваться? Сомневаюсь. Нет, их целью было разрушить защитный экран над выступающим. Выступал как раз я, понял? Но мне повезло, экран оказался прочный, как и я. Пострадала всего лишь моя волшебная палочка.

— Да-да, — сказала хирург, снова прерываясь. — Взгляните, тут следы ожогов.

— Эй, детка, — улыбнулся Юрген. — Следы ожога появились не от взрыва, усекла? Точно? Ну, ты знаешь, о чем я.

Юргену почти всегда удавалось произвести сильное впечатление на женщин, и этот случай не стал исключением. Микрохирург с огромным удовольствием взяла бы большой, длинный, толстый член Юргена, которым он определенно гордился, и затолкала бы ему в глотку; но она была профессионалом, поэтому молча вернулась к работе, пообещав себе не забыть рассказать всем, что она своими глазами видела легендарный огромный прибор Юргена Тора и что он просто крошечный.

— Я говорю, — продолжил Тор, — бомба предназначалась для меня.

— Хорошо, допустим, — согласился глава отдела по связям с прессой. — Если это так, вам действительно повезло, что там оказался такой прочный экран.

— О да, это уж точно. Его проектировали, когда председательствовали британцы… Вся Европа мечтает их замочить, верно?

— Но чтобы компания? — запротестовал пресс-атташе. — Это же просто страшный риск, в смысле, это бы им тут же аукнулось. Убийство Юргена Тора спровоцировало бы ответный удар со стороны „зеленых“.

— Но не в том случае, если я убит чьей-то чужой бомбой. Слушай, парень, это же просто. „Клаустросфера“ хочет прикончить меня, так? И всегда хотела, но они знают, что если я умру, ба-бах! Я тут же стану мучеником. Синдром Че Гевары, понял? А? Если только, разумеется, я не умру по-дурацки, подорвавшись, например, на чужой бомбе. Это позорная смерть, типа, как у людей, которых засасывает в толчок в самолете. Ну и что они делают? Ждут, пока я соберусь выступить перед Европейской Федерацией, минируют столицу нашей поганой Вселенной, эту задницу, черт бы ее побрал, и взрывают меня такой колоссальной бомбой, что все фанатики-националисты рыдают от зависти. Они хотят убить меня! Я больше, чем просто человек, я идол, вдохновитель, пророк! В глазах многих я слишком прекрасен, чтобы жить.

Хирург снова оторвалась от своей работы.

— Я прекрасно понимаю людей, которые пытаются убить вас, — сказала она.

— Вот именно. Разумеется, компания убьет меня, если только это можно будет сделать без последствий. Поверь мне, детка, меня сегодня разорвало на четырнадцать кусков, потому что „Клаустросфера“ добавила убийства в список маркетинговой стратегии. Я хочу опубликовать пресс-релиз, где изложу нашу точку зрения. Они судиться не станут, можете мне поверить.

— Но это кажется настолько диким, в смысле…

— Послушай, парень, задай себе вопрос: если бы у кого-то из наших появилась возможность убить Пластика Толстоу, разве бы он ею не воспользовался?

УБИЙСТВЕННО ВАЖНАЯ ВСТРЕЧА

— Слушай, а хочешь познакомиться с Пластиком Толстоу? — спросил Макс у Розали. Это была отчаянная попытка заинтересовать ее.

Розали уже почти сразила Макса. Она была восхитительна. У нее была в жизни цель. Ему не верилось, что ее милое лицо и бледная, слегка покрытая веснушками кожа настоящие. И не потому, что она так безупречно совершенна, как Кристл и ей подобные, вовсе нет, просто Макс знал, что некоторые девушки намеренно делали себе лицо с крохотными изъянами, чтобы все думали, будто оно настоящее. Прожив в Голливуде всю свою жизнь, Макс едва ли осознавал, что за его пределами лежит огромный мир, где люди не меняют себе лицо каждый день в тон новому наряду.

Он пригласил ее на обед. Предложил выпить, поплавать в бассейне, поехать на защищенный биокуполом пляж в Венеции; на все это Розали отвечала вежливым отказом. Она напомнила ему, что является международной террористкой, которая только что подвергла риску заболевания раком целую толпу кинозвезд, и в данный момент скрывается от правосудия. Так что не мог бы он отвезти ее в аэропорт, чтобы она могла скрыться до того, как повсюду появится ее описание.