Испытание богов - Дана Мюллер-Браун

понятия не имеешь, что такое Бег на самом деле, фантом. Так что доверяй тем, кто уже прошел через него.

Я киваю и поджимаю губы. Наверное, с Медисой лучше не связываться.

Прежде чем мы отправимся в путь, я в последний раз возвращаюсь в Тюрьму пепла. Надеюсь еще раз встретиться с Джерри, но не выходит. Глубоко в душе я ждала, что он придет в мою комнату и объяснит, почему мой друг, которого я оплакивала, до сих пор жив…

– Подойди, – дает мне указания Киран.

Я подчиняюсь и следую за двумя сопровождающими в лес. Как я и предполагала, Киран делает вид, что между нами ничего не было. И я прилагаю все усилия, чтобы подавить гнев и разочарование, которые испытываю.

С каждым шагом лес становится все холоднее. Ветер свистит у меня в ушах. Дуновение прохладного воздуха ласкает кожу и дарит чувство родины. Чужой для меня родины. Земля под ногами все больше и больше покрывается белизной. На сей раз это действительно снег. Однако мое сердце не может ему радоваться.

Я иду на несколько шагов позади остальных. Они даже не оборачиваются. Не смотрят, не сбегу ли я, потому что знают: у меня нет выбора. Хотя Голубые скалы Эмзы всегда были тем, что внушало мне страх. Эти гигантские горы и заледеневшее Ущелье спокойствия в их глубине, куда мы сейчас и направляемся. Роза ветров на моей коже говорит, что именно там меня ждет следующее испытание.

Во время вечернего привала я оставляю всех и иду к небольшому источнику, чтобы попить и охладить руки. Символ на коже чертовски горит, и раны тоже пронзают острой болью все тело.

Когда я приспускаю верхнюю часть костюма и наклоняюсь вперед, то чувствую сильную боль в ребрах. Я задыхаюсь.

– Сари…

Я сразу же прикрываюсь, услышав голос Кирана.

– Извини, – шепчет он, выходя из тени заснеженных кустов.

– Кто-то должен осмотреть твои раны, – мягко говорит он, присаживаясь рядом со мной на корточки.

Я отшатываюсь от него. Он не должен снова увидеть меня голой.

– Я привел Медису, – говорит он, и тут мой взгляд падает на молодую калипар позади него.

– Мы, фантомы, не можем этого делать, – выдавливаю я из себя. Я едва чувствую свое тело и в то же время так сильно, словно оно больше не принадлежит мне.

– Ни один из нас не расскажет об этом монарху, – говорит Киран, кладя руку мне на плечо. Я снова отшатываюсь. Он не такой хороший, каким хочет казаться. Я чувствую это в его душе, которая ясно дает мне понять, что для него я всего лишь средство достижения цели.

– Н-но… – заикаюсь я и оглядываюсь.

– Поверь мне. – Теневой маг встает и толкает Медису ко мне, прежде чем уйти.

– Эй, – говорит она, слегка наклоняя голову. Ее темные райские глаза останавливаются на мне. Они обрамлены черными штрихами ресниц. Ее кожа оливкового цвета блестит при свете луны. Свои блестящие смоляные волосы она заплела назад. Медиса выглядит как рядовой калипар, в отличие от Кирана, чья кожа, хоть и загорелая, но не такого оттенка, как у людей из восточных земель.

– Я всего лишь хочу посмотреть, нет ли в ранах воспалений. Хорошо? – интересуется она, трогая меня за плечо. Я вздрагиваю от ее прикосновения.

– Но нам нельзя этого делать.

Медиса садится рядом со мной на снег и одобряюще улыбается.

– Мой Бег состоялся уже шесть лет назад, – начинает она рассказывать. Ее голос звучит убедительно. – Уже тогда Киран и Ред были приставлены ко мне охранниками.

Я мотаю головой.

– Разве тебе можно мне это рассказывать?

– Да, потому что ты сейчас проходишь испытание. Поэтому символ молчания не мешает мне делиться с тобой этим.

– А теперь ты сама стала сопровождающей?

– Некоторые из фантомов сразу после окончания забега будут приглашены в лагерь Фихт. В свое время я была среди них. Я была борцом до мозга костей.

– Ты правда этого хотела?

Медиса разочарованно пожимает плечами.

– В этом мире никто не спрашивает, чего ты хочешь, Сари. Запомни это. Решают за тебя, а ты вынуждена подчиниться. В противном случае тебя убьют.

Я киваю и смотрю на отражение луны в воде.

– Чего Киран хочет от меня?

Медиса некоторое время молчит, прежде чем ответить.

– Он хочет помочь тебе выполнить твою задачу. Монарх разрешил ему это и…

– Мы обе знаем, что Киран гораздо более могущественный, чем Марукк Каррис, не так ли? – поворачиваюсь я к ней.

Она смотрит на меня так, будто я спросила что-то такое, что может нас убить.

– Просто я никогда не видела никого настолько могущественного, – продолжаю я говорить. – И монарх прислушивается к нему. Конечно, не потому, что так ценит его мнение. Я это почувствовала. Он боится Кирана.

Медиса на мгновение приподнимает брови, а потом придвигается поближе. Пока осматривает мои раны и промывает их несколько раз, она о чем-то размышляет. Наверное, о том, что можно мне сказать, и о том, что лучше держать в секрете.

– Ты слышала об убийце богов? – рассеянно спрашивает она, осматривая мою спину.

– Конечно. Все знают историю о палаче, который убил королевские семьи, – едва держусь я, когда Медиса отдирает одну из корочек, чтобы выпустить оттуда инфекцию.

– Это Киран. Это его так называют.

– Это сделал Киран? – ошеломленно спрашиваю я и испуганно поворачиваюсь.

Медиса кивает.

– Это… просто невозможно, – тихо дышу я и встаю, собираясь убежать.

Но Медиса крепко держит меня.

– Я еще не закончила.

Члены королевских семей были убиты девятнадцать лет назад. Как Киран может быть причастен к этому?

– Зачем ты рассказала мне такое? – спрашиваю я дрожащим голосом. Я боюсь. Боюсь той жестокости, которая дремлет в Киране.

– Потому что ты должна знать, что ты права. В мире нет никого могущественнее Кирана.

– Он убил наших королей! И их детей! – взываю я к рассудку Медисы, потому что она звучит очень отстраненной.

Я снова поворачиваюсь и хватаю ее за руку.

– Как ты можешь его поддерживать? И почему он позволяет монарху править, если он могущественнее и может убить его?

– Монарх держит Кирана в своих руках, – шепчет Медиса очень тихо, словно озеро и заснеженные деревья могут нас услышать.

Я безрадостно смеюсь.

– Что