Любовь творит чудеса - Джулия Джеймс

Он обхватил ее за талию, и нежно, но сильно прижал к себе. Анатоль чувствовал ее небольшие округлые бедра, ее плотные налитые груди, ощущал, как желание нарастает в нем со скоростью торнадо. Горячая кровь разливалась огненными волнами по его телу. Он стал целовать ее напористей, с большей страстью, разжигая в ней те же чувства.

Тиа отвечала на каждое его действие, он ощущал это, он помнил, как она всегда отзывалась на его поцелуи, как ее гибкое стройное тело дрожало от желания, как она прижималась к нему в неосознанной попытке слиться с ним воедино. Анатоль помнил, как она смотрела на него полуоткрытыми глазами, завороженно, как и сейчас. Он помнил, как горели страстью ее глаза.

То же самое происходило между ними сейчас. Ее грудь упиралась в его сильный торс, возбуждая его еще сильнее. Кристин целовала его в ответ, пылко, страстно, будто изголодалась по близости с ним, будто только он мог утолить ее желание.

Анатоль не выдержал. Подхватил ее на руки и понес в спальню. Она была легкой как перышко. Он положил ее на постель и лег рядом.

Он не помнил, как оказался без одежды, только видел, что ее волосы теперь разметались по подушке. Он медленно расстегнул молнию на ее платье и высвободил нежные, полные, такие соблазнительные груди.

Теперь она снова принадлежала ему после долгих лет разлуки.

Анатоль начал ласкать рукой ее грудь и услышал, как она застонала. Глаза ее были полузакрыты от удовольствия. Он прильнул губами к ее соску и начал целовать и посасывать его, стимулируя самый чувствительный контур.

Она снова застонала. Ее руки беспорядочно гуляли по его спине. Кристин выгнула шею от удовольствия, подставляя ему еще одну свою эрогенную зону. Он неспешно провел подушечками пальцев по ее нежной шее, наслаждаясь каждым ее движением, каждым моментом их близости, и переключился на вторую грудь, чтобы омыть ее таким же потоком наслаждения.

Однако ее сладких сахарных грудей ему было мало, мужчина хотел большего. Глубоко из его горла вырвался хриплый рык. Он сорвал с нее платье, стянул маленькие трусики. Между ног в приглушенном свете ночника виднелась заветная темная ложбинка. Анатоль лег на бок, опираясь на локоть, привлек ее свободной рукой к себе, целуя в припухшие губы.

– Скажи, что ты не хочешь меня, – прохрипел он. – Скажи, чтобы я ушел, Тиа, сейчас или никогда.

Она не могла прогнать его, ее стены были сломаны, она полностью подчинялась ему. Как она могла противиться ему, если его губы, язык, тело, руки, все его существо выводило ее на такие немыслимые уровни наслаждения, что устоять было невозможно.

Тиа беспомощно поддавалась искушению, ее тело толкало ее на этот шаг, хотя разум все еще был не согласен. Она твердила себе, что это безумие, что она сошла с ума, позволять ему делать с ней все, что он захочет, все, что она захочет…

Но Тиа не могла остановиться, руки ее крепко обвивались вокруг его шеи, пальцы ощущали сильную мускулистую спину, бедра подавались вперед, приглашая его к продолжению безумства. В исступлении она закрыла глаза и отдалась в его полную власть. Да и как она могла этого не сделать, ведь после долгих пяти лет засухи вновь начался тропический ливень в ее жизни. Анатоль, и только он один, мог доводить ее до таких вершин блаженства, это он делал и сейчас, прямо сейчас!

Тиа снова застонала, голова закружилась, она выгнула спину. Тиа‑Кристин готова была отдаться ему без остатка, готова была снова стать его.

Она повторяла его имя, будто просила больше не медлить, а закончить то, что он начал, отправить ее на вершину блаженства, где сладостное яркое чувство оргазма заполнит ее до краев.

Мужчина что‑то ответил, но она не знала, что именно. Она лишь чувствовала на себе вес его тела, его горячую кожу, его готовность обладать ею. Все это было ей так знакомо, так желанно. Он проник в нее на всю глубину. Прошлое и настоящее смешались воедино, будто и не было этих пяти лет, будто они и не расставались вовсе.

Кристин обхватила его бедра своими и крепко сжала. Каждый толчок отдавался в ее голове, горячая кровь пульсировала, возбуждая ее сильнее и сильнее. Господи, как она хотела его!

Он захрипел что‑то, призывая ее следовать за ним. Тиа подалась вперед, чувствуя, как возносится в другой мир, который существует лишь в такие мгновения, где жар солнца не может сравниться с жаром их сплетенных тел, где их естество смешивается воедино и делится пополам. Ей казалось, что она взмывает все выше и выше, кричит исступленно от наслаждения, не в силах сдерживаться, а мир вокруг нее сгорает в пламени страсти.

Тиа пришла в себя через несколько минут в объятиях Анатоля. Тело ее потрясывало от изнеможения и усталости. Ее невыносимый голод по Анатолю был удовлетворен. Он нежно гладил ее по волосам, прижимал к себе и что‑то шептал. Она не чувствовала себя одинокой в его теплых сильных объятиях. Она слышала, как он дышит, как стучит его сердце в унисон с ее и все становится на свои места. Он произносил ее имя снова и снова, имя, которым всегда ее называл, кем она всегда для него будет.

– Тиа, моя Тиа, моя.

И она была его, была и всегда будет. Всегда.

Внезапно Тиа ощутила, как тяжелы ее веки, как сложно противостоять сну. Она закрыла глаза. Тело тут же обмякло, и она уснула в крепких заботливых объятиях Анатоля.

Утро. Ласковые лучи солнца играли в каплях предрассветной росы на траве в саду. Кристин стояла у окна в шелковом пеньюаре и глядела во двор. Глаза ее смотрели, но не видели нежной утренней красоты. Тиа была в раздумьях. Ночью она позволила случиться тому, чего никогда не должно было произойти. Теперь же не могла отрицать, что Анатоль все еще живет в ее сердце.

«Безумие – жениться на мне, но то, что произошло вчера, – еще большее безумие, – думала она. – Как еще это можно назвать?» Тиа повернулась к кровати, на которой спал Анатоль. Тело его было небрежно прикрыто простыней. Она видела, как мерно он дышит, как вздымается и опускается его широкая грудь, к которой она прижималась ночью в исступлении. Как часто она делала это пять лет назад, когда они были вместе. Их отношения должны были закончиться навсегда. Все кончено!

«Я не могу стать той, кем Анатоль хочет меня видеть. Это невозможно, немыслимо».

Ей стало больно и грустно. Кристин смотрела, как он спит в ее постели.

«У нас не может быть будущего и никогда не могло быть».

Грудь ее сдавило осознание горькой правды. Она отвернулась и услышала, как Анатоль пошевелился. Краем глаза Кристин увидела, как он потянулся рукой к той части кровати, где должна была спать она, и, не найдя ее там, тут же напрягся, широко открыл глаза и привстал. Лицо его смягчилось, когда он увидел ее у окна.

– Ты должен уйти. Сейчас. Я не хочу, чтобы миссис Хьюз поняла, что ты ночевал здесь.

– Но я здесь и был всю ночь в твоих объятиях, – улыбнулся Анатоль.