Повелительница тьмы в офисе - Пальмира Керлис

Закрались сомнения, что с теми пропорциями, в которых ром предлагалось добавлять в коктейль, никакая магия не нужна, чтобы начать балаболить. И приготовление – еще полбеды… Не представляю, как заявиться к Якову и тихонечко, не вызывая подозрений, его споить. Рецепт похлебки правды был того хуже: и процесс приготовления сложный полуторачасовой, на уровне какого-нибудь борща, и требовались сопроводительные ритуальные пляски вокруг плиты. Что-то сложно. Вот бы колдовское варево действовало при попадании хоть внутрь, хоть снаружи… Облить кого-то гораздо проще, чем угощать.

Правда, были еще рецепты для собственного употребления. Вроде пунша непоколебимости, настойки убеждения и фарша перемолотых препятствий. Но это уже из раздела для продвинутых пользователей тьмы. Ингредиентов – масса, половина из них магические и скоропортящиеся, типа сквернофрукта, травки-однодневки и тушки сумеречного тушканчика. Жуть! Причем ее полагалось готовить в полнолуние, в заговоренном котле и зачитывать наизусть заклинания на латыни. В общем, есть к чему стремиться. Сейчас лезть в это было бы глупо и опасно. Путать веру в себя с самоуверенностью вредно для здоровья.

Отчаиваться я и не думала. Все равно сомнительно, что получится заколдовать колдуна, на меня ведь печенье не подействовало. Но старые добрые угрозы и шантаж никто не отменял. К тому же дядя первый начал вести себя отвратительно, пытался обобрать хитростью и наговорил гадостей. Считай, нарвался!

Адрес дорогого родственника мне сдал Вадик – все-таки бывает от братца польза. Некоторым никакие коктейли не нужны, чтобы растрепать все на свете. Заодно я нагрузила его своим предстоящим переездом. Конечно, сперва участвовать он отказался, сославшись на ужасную занятость. Я позвонила маме и нажаловалась, Вадик сразу волшебным образом освободился и нашел время приехать вместе с ней завтра помочь собрать мои вещи. Может быть, мама тоже ведьма и попивает тайком настойку убеждения?.. Перед завтраком, обедом и ужином. Не зря папа говорит, что переспорить ее невозможно. Ну очень убедительная женщина.

Ехать до Якова было не близко, зато жил он рядом с красивым парком, в котором грех не прогуляться, раз уж заехал в эти края.

– Хочешь со мной съездить? – спросила я у Шуши, надеясь, что ее грозный вид мотивирует дядю отвечать на мои вопросы более откровенно. – Шоколадку дам и пруд с уточками покажу.

Не знаю, что заманило Шушу – шоколад, уточки или сама поездка, но в прихожую она выбежала резво и просочилась в мою сумку. Прямо-таки затекла через зазор между молнией и ручками, как пушистая жидкость. И равномерно распределилась там по дну. Неудивительно, что в прошлый раз я ее не заметила!

– Нет, вылезай, – велела я, – ты у нас не контрабанда, а собачка. Неси кепочку, пойдешь красивая, будешь в окно смотреть и радоваться.

Из сумки она охотно вылезла и кепочку принесла. Я повязала на голове платок по модному туториалу, накрасилась. Обе пошли красивые – на автобусную остановку. Ух, накатались. Встретили ту самую контролершу, которая разбудила меня недавно, заставив с перепугу вылететь не на своей остановке. Естественно, она приняла меня за злостную безбилетницу и попыталась выписать штраф. У нее бы непременно получилось, если бы Шуша не вцепилась в контролерский рукав и не повисла на нем, существенно затруднив выписывание чего-либо. Пока под гогот и хохот пассажиров я доказывала, что у меня весь проезд честно оплачен, мы доехали до нужной остановки. Пришлось отцепить Шушу и выйти под вопли обиженной контролерши и уверения, что она меня запомнила. Надеюсь, в том смысле, что не надо больше ко мне в автобусе вообще подходить!

Дальше мне снова не подфартило: дяди не оказалось дома. Три раза звонила в домофон впустую. Пришлось до обеда и после него гулять по парку, скармливая Шуше по кусочку шоколадки. Больно кровожадно она смотрела на уток в пруду. У них ведь лапки во многом похожи на куриные, вдруг у нее ассоциации с любимой кашей? Вскоре шоколадка кончилась, а взгляд у Шуши стал совсем голодный. Я уже вовсю представляла себе заголовки местных газет: «От уток в городском пруду не осталось даже лапок», но, к счастью, в четвертый раз Яков соизволил оказаться дома. Чтобы он меня впустил, я испуганно пролепетала:

– Дядя, это Эля… Молю, заберите, пожалуйста, эту кошмарную книгу.

– Ага, – купился он, – поняла, наконец, с чем связалась!

Подъезд с пригласительным пиканьем открылся, я подхватила Шушу и поднялась на названный мне этаж. Высунувшаяся в дверной проем усатая физиономия Якова тотчас засекла меня с несанкционированным пассажиром вместо книги и торопливо исчезла, дверь начала закрываться. Шуша молниеносно слетела с моих рук и боднула ее, заставив с грохотом шибануть об стену коридора. Сильна собачка! Не мешкая я юркнула внутрь и встала перед дядей, который потирал набухающую на лбу шишку. А не надо было дверь лицом подпирать, сам виноват.

– Доброго денечка, – решила я попробовать по-хорошему. – Только я книгу, кажется, забыла. В следующий раз занесу, ладно?

– Издеваться надо мной вздумала?! – взревел Яков. Его усы страшно затопорщились, а зубы скрипели друг о друга. – Выметайся!

– У меня есть вопросы о… культурном наследии нашей семьи. Без ответов я не уйду.

Поздно отступать, когда уже вломилась в чужую квартиру. Да и разве он недавно не то же самое делал? Я прикрыла дверь, демонстрируя серьезность намерений. Шуша села у меня в ногах, не сводя с Якова недоброго взора.

– Я ее не боюсь, – выплюнул он с ненавистью, – и ничего тебе не расскажу.

– Боитесь, – возразила я, прекрасно помня его реакцию на Шушу в бабушкиной квартире, – и расскажете. Для чего вам моя книга?

– Она не твоя! Самозванка… Заграбастала Агатино наследство, еще и имеешь наглость не отдавать! Тебе не должно было ничего достаться!

– Вот именно, что не должно. Но досталось. Признавайтесь, за что она вдруг разжаловала вас из наследников?

– Ах ты… – следом дядя выдал весьма обидных эпитетов, которые к такой милой и вежливой мне не подходили совершенно. – Ты кем себя возомнила? Да я тебя!

Сжав ладони в кулаки и шаркая тапочками, он двинулся на меня. Судя по всему, решил и меня вслед за бабушкой на тот свет отправить. А синяки на моем бренном теле объяснит следователям тем, что сама отраву есть не захотела. Что ж… Не хочет по-хорошему, значит, будет по-плохому.

– Шуша, фас, – скомандовала я, пятясь от приближающегося Якова.

Она кинулась на него, раскрыв пасть. Оказалось, в прошлый раз был