Как выжить в старшей школе - Мелисса де ла Круз

Вот короткий рассказ, который я сочиняю, когда должна была бы лишаться девственности с Алексеем в джакузи родителей Иветт. Ладно, может, я и смогла бы сделать это на вечеринке. Джакузи – это романтично, разве нет? Я смотрела сериал «Холостяк». (Внимание! Все действующие лица в данном произведении вымышлены. Любое сходство с реальными людьми, живыми или умершими, является чистой случайностью.)

Видите? Писатель из меня так себе. Но зато я получаю миллион очков за воображение, и честно говоря, на этот счет только мое мнение и важно.

Сложно грустить по поводу Алексея и Безымянной девицы, когда мое имя гремит на весь Вайн! Не знаю, что я делаю правильно (помимо того, что попросту остаюсь самой собой), но сейчас у меня еще на миллион подписчиков больше и десять миллионов просмотров! Боже мой, если бы я получала доллар за каждый просмотр, я… ну, я бы клонировала Алексея, сделала бы пять его копий и никогда больше не была бы одинока. Ладно, проехали. Наверное, люди считают меня забавной. Или хорошенькой. Или забавной и хорошенькой… либо так, либо им просто нравится смотреть, как я получаю по физиономии.

В любом случае, такое количество подписчиков влечет за собой рекламные контракты и приглашения на вечеринки – это, конечно, не настоящая любовь, но пока и так сойдет! Меня даже пригласили на «Коачеллу»[25] (и на другие суперклевые вечеринки) в палатку знаменитостей, что ну как бы очень много значит. Нужно ждать до апреля, но я уже считаю дни.

В каком-то смысле я всегда хотела стать знаменитой. Когда мне было семь, я разобралась, как записывать свое пение и копировать на компакт-диск. Потом я записала около десяти таких дисков и попыталась продать их в школе по двадцать долларов за штуку. К сожалению, покупать их никто не стал. Альбом назывался «Счастливый Пенни» и был продан в одном экземпляре – моему папе. Таков оказался мой первый опыт работы в музыкальной индустрии. Я проплакала у себя комнате всю ночь, а потом пришла мама и выдала образцовую мотивационную речь про старание и целеустремленность, про то, что за ночь знаменитыми не становятся, и бла-бла-бла. Это меня не утешило, но я притворилась, что воспряла духом, чтобы она ушла и я смогла поспать.

Я всегда хотела быть знаменитой, но никогда не думала, что стану. Хотя, наверное, в глубине души я все-таки знала, что так будет. А самое смешное – мама ошиблась в том, что за ночь знаменитыми не становятся. Еще вчера никто знать не знал, кто я такая, а сегодня я иду по Линкольн-роуд и меня никак не оставят в покое. Если честно, не уверена, что мне это нравится.

Я иду, иду и все больше волнуюсь – вдруг я выкину какую-нибудь глупость и все увидят. Конечно, странно беспокоиться об этом, я ведь и прославилась-то именно потому, что делала из себя посмешище и показывала это на весь мир. Но что, если я опозорюсь в реальной жизни? Почему-то это ощущается совсем иначе, словно мое личное пространство захватили, словно у меня забрали право спокойно заниматься своими делами. В реальном мире я никого не приглашала глазеть на меня, но люди все равно смотрят.

За автографом подходят две девочки, лет десяти-одиннадцати, и я ничуть не возражаю, потому что они маленькие и милые. Если уж я и снимаю вайны для кого-то, то как раз для них – маленьких девочек, которым нужен кто-то, кто сможет их понять, сказать, что все будет хорошо, потому что на самом деле жизнь – очень веселая штука, а вовсе не такая страшная, как кажется.

– Реально, ты лучший в мире вайнер, – говорит одна. – Мы без ума от тебя. – Она одета в футболку, на которой розовыми буквами, напоминающими пластик и клейкими на вид, написано «Ангел».