Отражаясь в тебе - Алла Дроздова

Светлана Михайловна снова замолчала, думая о чём-то, затем словно опомнившись, быстро продолжила рассказ:

— Старая нянюшка моей бабушки, с которой прадед поделился своими переживаниями, пошла к деревенской ведунье. Та велела прадеду собственноручно сделать для любимой дочери комплект из пяти украшений, красоты, достойной его дочери.

— Пяти? — переспросила Варя, вклинившись в рассказ. — Значит в той, другой шкатулке, оставшиеся два?

— Да, — подтвердила Светлана Михайловна. — Это же комплект. Посмотри.

Варя, взяв вторую шкатулку в руки, открыла ее. На белом шелке уютно разместились колье и миниатюрная диадема. Драгоценные камни заиграли в лучах солнечного света, и их блеск, радужными всполохами озарил комнату. Какое-то время все завороженно наблюдали за магией драгоценностей, а потом Варя, подскочив к бабуле, от души сжала ее в своих объятьях.

— Варя, сядь! Давай дослушаем, — строго попросил отец.

Всё еще улыбающаяся именинница плюхнулась обратно в кресло, а затем, не отрывая взгляда от драгоценностей, осторожно водя пальчиком по камням, сказала:

— Давай, бабуш, рассказывай.

Светлана Михайловна, полюбовавшись на внучку, восторженно рассматривающую подарок, продолжила историю:

— Времени до двадцатилетия дочери оставалось очень мало, а работа предстояла большая, поэтому прадед трудился день и ночь. Он успел. Украшения, как вы видите, получились просто сказочные. Прадед с нянюшкой съездили с ними к ведунье. Ведунья же провела обряд, не знаю какой, но для всего нашего рода было поставлено конкретное условие…

Варя подняла голову и с удивлением уставилась на бабушку. Настя и Егор переглянулись, а затем Настя уточнила:

— Условие?

— Да, — подтвердила хранительница, — по условию проведенного обряда этот комплект может надевать только девица нашего рода, но не ранее, чем ей исполнится двадцать лет. И то если она до своего двадцатилетия не выйдет замуж. Так что он предназначен только тем, кто по какой-то причине до установленного срока не нашел своей истинной любви. Именно поэтому ни я, ни ты, Настенька, даже ни разу не примеряли эти драгоценности. Мы обе вышли замуж до своего двадцатилетия. Кроме того, носить их можно исключительно до дня венчания, не больше. День венчания, теперь это день бракосочетания, будет последним днем, когда ты, Варюша, сможешь их надеть. Когда ты выйдешь замуж, просто станешь их хранительницей и передашь потом своей дочери на тех же условиях.

— А если у меня родится сын, а не дочь? — спросила вдруг она.

Светлана Михайловна улыбнулась.

— Дочь. Непременно родится дочь. Ведунья знала, что говорила. Ну а если всё же родится сын, то будешь хранить их, пока в роду не появится девочка, твоя внучка или правнучка.

— С чего бы такие строгости? — не понял Егор. — Времена минули, да и потом я не верю в эти сказки.

— Егор! — возмутилась Настя. — Ты мужчина, и тебе сложнее во всё это поверить. Да и носить украшения не тебе…

Светлана Михайловна обиженно засопела.

— Знаешь, мой мальчик, — наконец произнесла она, — наша семья не всегда жила хорошо. Разные времена были. И голод был, и холод, и лишения всякие. Несмотря ни на что, нашими предками были сохранены все фамильные ценности. Да и семейное предание о них тоже передается как наставление женщинам рода из поколения в поколение.

— Подождите! Бабуля! Ты пока еще не рассказала, что стало с твоей бабушкой Анастасией. Она встретила свою любовь? — спросила Варя, которая за время препирательств между старшими поколениями семьи успела надеть кольцо и теперь откровенно любовалась переливами камней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Извините, — искренне повинился Егор. — Мне на самом деле тоже интересно. Я ведь не знал ни о драгоценностях, ни о предании.

— А я, если честно, когда ты мне про всё это в детстве рассказывала, считала, что это просто сказка, — задумчиво призналась Настя.

— Бабуш! Продолжай! — нетерпеливо потребовала Варя, перебивая всех.

— Хорошо, про Анастасию… Итак. Ведунья сказала, что в свой день рождения Анастасия, а потом и все двадцатилетние незамужние девицы нашего рода на бал обязательно должны будут надеть весь комплект украшений. Ведунья пообещала, что драгоценности сами укажут на суженого. На того, кто и станет ее истинной любовью.

Варя ахнула.

— Ничего себе… Как это романтично…

— Светлана Михайловна! Не морочьте ребенку голову, — фыркнул Егор.

— Бабуш, а дальше… про Анастасию… — попросила Варя, будто и не слышала слов отца.

— Подробностей не знаю. Знаю только, что бал закатили просто грандиозный. Анастасия была хороша. Танцевала столько, что подошвы туфелек стерла. А признаний в любви в тот вечер ей не сделали разве что самые дряхлые особи мужского пола. Дамы при виде украшений Анастасии от зависти в обморок падали как горох из зрелого стручка.

Бал подходил к концу, а никакого знака о суженом девушка так и не получила. Мало того, прадед пока делал украшения, очень ослаб, а тут на балу еще духота, запахи разные. Да и перенервничал он, ожидая чуда. Вот и стало ему плохо. В дом, не дожидаясь завершения бала, срочно пригласили доктора. К больному он пришел не один, а со своим сыном, начинающим доктором. Поскольку всё случилось внезапно, Анастасия возле почувствовавшего сильное недомогание отца так и осталась в подаренных украшениях. И тут начались странности… Как только молодой человек прикоснулся к руке девушки, поданной для приветственного поцелуя, камни в кольце Анастасии вдруг изменили свой цвет. Вскоре девушка поняла, что любое, даже нечаянное прикосновение молодых людей друг к другу, так же заставляло камни в украшениях менять свой цвет.

Надо сказать, что это действительно была взаимная симпатия. И по завершении лечения прадеда было объявлено об их помолвке молодых людей. Еще знаю, что в обществе из-за этого случился грандиозный скандал. Мезальянс. Известная красавица, наследница миллионов, вышла замуж за простого доктора. Но кто бы что ни говорил, это и правда была истинная любовь. И жили они очень и очень счастливо. И у них родилась моя мама, которая впоследствии тоже вышла замуж до своего двадцатилетия и эти драгоценности даже не примеряла. Так что из женщин нашего рода ты вторая, кто их наденет.