Маска Димитриоса - Эрик Эмблер

Латимер невольно кивнул, за что тут же захотел себя стукнуть, так как улыбка мистера Питерса стала еще шире.

— Спасибо, мистер Латимер. Я вижу, вы подготовились и можете оказаться весьма полезны. Итак, что у нас есть? Тут есть запись о паспорте на имя Талата. А еще тут фигурирует Адрианополь и фраза «покушение на Кемаля». «Покушение»! Мне интересно, а не перевели ли вы это дословно с французского attentat.[16] Не поясните? Ну-ну. Тогда мы можем принять это за истину. Знаете, похоже, что вы читали турецкое полицейское досье. Так как, вы его читали?

Латимер ощущал себя довольно глупо.

— Вряд ли этим вы многого добьетесь. Не забывайте: за каждый вопрос вы должны будете ответить на мой. Например, мне бы очень хотелось узнать, встречались ли вы когда-нибудь с Димитриосом лицом к лицу?

Мистер Питерс молча рассматривал его какое-то время. Потом медленно произнес:

— Не думаю, что вы так уж в себе уверены, мистер Латимер. Похоже, я могу рассказать вам намного больше, чем вы мне.

Он положил «люгер» в карман пальто и встал.

— Я, пожалуй, пойду.

Этого Латимер совсем не ожидал и растерянно ответил:

— Доброй ночи.

Толстяк дошел до двери и остановился.

— Стамбул, — прошептал он в задумчивости. — Стамбул, Смирна, 1922-й, Афины в том же году, София в 1923-м. Адрианополь — нет, потому что он приехал из Турции… Мне пришло в голову, что вы захотите в ближайшем будущем посетить Белград. Ну не глупая ли идея? А, мистер Латимер?

Латимера застали врасплох, и, даже несмотря на то что он начал все решительно опровергать, по ликующей улыбке мистера Питерса было ясно — его удивление замечено и верно истолковано.

— Белград вам придется по вкусу, — довольным голосом продолжил мистер Питерс. — Такой красивый город. Теразие и Калемегдан! Великолепные виды! И вы обязательно должны съездить в Авалу. Но вы, вероятно, знаете это лучше меня. Мне бы очень хотелось поехать с вами! Какие там красивые девушки! Грациозные, с широкими бедрами. С таким молодым человеком, как вы, они будут очень сговорчивы. Конечно, эти вещи меня не интересуют. Я простая душа и старею. У меня остались лишь воспоминания. Но я не осуждаю молодость. Ни в коем случае. Молодость бывает лишь однажды, и Всевышний, несомненно, хотел, чтобы мы познали как можно больше радости. Жизнь ведь должна продолжаться?

Латимер стянул с кресла постельное белье и сел лицом к Питерсу. Его терпение было уже на исходе, и мозг начал работать.

— Мистер Питерс, — сказал он, — в Смирне мне выпал случай изучить полицейское досье пятнадцатилетней давности. Впоследствии я обнаружил, что тремя месяцами раньше кто-то изучал то же самое досье. Признайтесь, это были вы?

Тут полные слез глаза толстяка уставились в никуда. Легкая морщинка прорезала лоб, и он произнес, как будто не разобрал вопроса:

— Позвольте, что вы сказали?

Латимер повторил вопрос.

Снова повисла пауза. Потом мистер Питерс решительно покачал головой:

— Нет, мистер Латимер, не я.

— Но вы же расспрашивали о Димитриосе, мистер Питерс? Вы — тот человек, который пришел в бюро, когда я интересовался Димитриосом. Кажется, я припоминаю, что вы довольно поспешно ретировались. К несчастью, я не обратил внимания, зато служащий по этому поводу высказался. И вы умышленно, а не по воле случая подсели ко мне в поезд. У вас также очень аккуратно получилось выведать, в каком отеле я остановлюсь. Я прав?

Мистер Питерс снова расплылся в счастливой улыбке и кивнул:

— Да, мистер Латимер, именно так. Я знаю все, что вы делали с тех пор, как покинули бюро в Афинах. Мне интересны все, кто интересуется Димитриосом. Вы, конечно, разузнали что-нибудь про того человека в Смирне?

Последнее предложение было произнесено слишком небрежным тоном. Латимер ответил:

— Нет, мистер Питерс, не удосужился.

— Но вы интересовались?

— Не сильно.

Толстяк вздохнул.

— Боюсь, вы со мной не откровенны. Вот если бы…

— Послушайте! — грубо прервал Латимер. — Вы очень стараетесь выведать у меня информацию. Ничего не выйдет. Уясните это себе, пожалуйста. Я сделал вам предложение: вы отвечаете на мои вопросы, я отвечаю на ваши. Единственные ответы, которые я до сих пор получил, были те, о которых я сам уже догадался. Я все еще хочу знать, почему вы интересуетесь этим, уже покойным, человеком — Димитриосом. Вы заявили, что могли бы рассказать мне больше, чем я вам. Может, и так. Но кажется, мистер Питерс, вам мои ответы нужнее.

Обычно люди из-за праздного любопытства не вламываются в чужие номера и не производят такой кавардак. Честно говоря, я, хоть убей, не могу представить себе ни одной причины вашего интереса к Димитриосу. Возможно, Димитриос сохранил какую-то часть денег, заработанных в Париже… — И в ответ на легкий кивок мистера Питерса: — И мне пришло в голову, что Димитриос спрятал свое богатство, а вам стало интересно узнать, где именно. К сожалению, моя информация опровергает саму эту вероятность. Его вещи лежали на столе в морге, и там не было ни единого пенни. Просто куча дешевого тряпья. А что касается…

Мистер Питерс шагнул вперед и уставился на него с необычным выражением лица. Латимер сбился и замолчал.

— В чем дело? — поинтересовался он.

— Я вас правильно понял? — медленно произнес толстяк. — Вы на самом деле видели в морге тело Димитриоса?

— Да, и что с того? Неужели я снова неосторожно выболтал какую-то важную информацию?

Мистер Питерс молча взял одну из своих тонких сигар и начал тщательно ее раскуривать. Внезапно он выпустил струю дыма и стал вразвалочку ходить по комнате взад и вперед. Его глаза выражали вселенскую печаль.

— Мистер Латимер, мы должны прийти к соглашению. Давайте не будем ругаться.

Он застыл и снова бросил взгляд на собеседника.

— Мне крайне необходимо понять, что у вас на уме. Нет-нет, пожалуйста, не перебивайте меня! Признаю, возможно, ваши ответы мне нужнее. Однако сейчас я не могу ответить на ваши вопросы. Вы интересуетесь жизнью Димитриоса и в поисках информации подумываете посетить Белград. Сейчас мы оба знаем, что Димитриос был в Белграде в 1926 году. Но поверьте, после 1926 года он никогда там не бывал. Почему вас это так интересует? Вы мне не объясните. Отлично. Тогда я скажу вам кое-что еще. В Белграде вы не обнаружите ни единого следа Димитриоса. Более того, если начнете раскапывать это дело, то можете влипнуть в неприятности с властями. Есть только один человек, который в состоянии рассказать при определенных обстоятельствах то, что вы хотите узнать. Он поляк, а живет рядом с Женевой.

Я назову вам его имя и дам рекомендательное письмо. Только я должен понять, зачем это нужно. Сначала я решил, что вы связаны с турецкой полицией, ведь в наши дни в ближневосточных отделениях немало англичан. Позже эту версию я отмел. В паспорте есть запись, что вы писатель. Но этот термин слишком расплывчат. Так кто же вы, мистер Латимер? Какую игру вы ведете?