Черные розы для снайпера - Нина Васина

– Твой учитель престарелый маразматик. Если хочешь что-то делать, поспеши. Я могу тебе помочь сегодня. А потом сходишь к своему учителю и получишь индульгенцию. «Далилочка, вы же понимаете, грань между возможностями и желаниями психолога изобретается только самим психологом. Слушайте свое сердце, не навредите, а в остальном – дай вам бог!» – Илия, имитируя старческий голос, дрожал подбородком. – Говори, что у тебя случилось!

– А можно я пока ничего не буду говорить?

– Можно. Так мне остаться?

Далила думает, сжимая ладони в кулаки и судорожно распрямляя пальцы.

– Останься! – решается она и сразу успокаивается. – Да! Останься, никто не смеет пользоваться мной в своих целях и без моего согласия! Останься. Спасибо тебе. Ну? – Она осматривается с видом человека, избавившегося от проблем. – Что там у тебя с Хрустовым?

– Я сам разберусь.

– Как же, сам. Опять, наверное, нагрубил и сбежал, так? Пошли в комнату. Вот, садись… Ты хочешь на пол? Ладно. Садись на пол.

– Не смеши меня, ты не можешь помочь.

– На самом деле, – говорит Далила, надевая халат на ночную рубашку, – твоя проблема настолько примитивна, что даже не подлежит обсуждению. Это ревность. Сколько тебе лет? Два года назад тебе было четырнадцать.

– Отстань, мне всегда будет четырнадцать. – Илия разваливается на ковре, подложив под голову руки. Далила садится рядом с ним.

– Пойми, что бы ты ни делал, ты не сможешь ею обладать. Ты можешь истребить весь мужской род на земле, остаться единственным его представителем, стать самым сильным, самым добрым и самым красивым, но все равно для нее ты будешь ребенком.

– Ой, ну не надо! Ты же ничего не понимаешь! «Обладать»! Маразм.

– Куда мне, недоразвитой! Чего ты не можешь сделать с Евой такого, что легко делаешь с другими? Молчишь? Ты как малыш с необыкновенной игрушкой, она красивая и любимая, но так хочется посмотреть, что внутри! Ты не можешь ее загипнотизировать?

Далила замолкает и сидит неподвижно, обхватив руками колени.

– А если я вырасту и стану совсем взрослым и даже седым, как этот наемник? – бормочет Илия. – Этот идиот даже не представляет, что можно делать с любимой женщиной, он думает, что предел наслаждения – это оргазм.

– Слушай, твоей боли помочь нельзя, никто в мире не нашел еще лекарства от нее. Можно только научиться жить с этим. Пойми, это не Хрустов выбрал ее. Он только подчиняется. И даже когда ты станешь старым и седым, ты все равно будешь для нее лишь любимым сыном.

– А если я стану взрослым, а она… останется в своем возрасте. Такой же, как сейчас?

– Ты, конечно, всемогущ, – Далила протянула руку, чтобы погладить мальчика по голове, но вовремя удержалась, вспомнив, что последовало за этим в последний раз, – но разве ей это нужно?

– Можешь погладить, – Илия лежал, закрыв глаза, – я тебя не трону. Я тогда был дурак.

– Слушай, а есть еще люди… Такие, как ты?

– Расскажи, как это было? – Илия заинтересованно сел.

– Это было, как ты делаешь. Как с козой, близко, почти ощутимо, слышны все звуки, только очень страшно, и время остановилось!

– Ты поэтому меня позвала?

– Я только подумала, что единственный человек, который может мне помочь в противозаконных действиях по внушению и гипнозу без согласия пациента, – это ты. У нас в Центре есть гипнотизер, но…

– Когда? – азартно спросил Илия.

– Сегодня вечером. Приедешь ко мне на работу, помнишь, где это? Слушай, я хочу спросить, эта женщина поймет, что с ней делают?

– А что ты там говорила про козу? – Илия встал на колени и медленно протянул руку к лицу Далилы. Она замотала головой и закрылась руками. – Смотри, чего испугалась! Это он? – Мальчик вытащил из желтых волос лютик на длинной ножке, такой же, как жевала коза. Далила в ужасе ощупывает голову, потом берет цветок и давит в руке. – Однажды мы с Хамидом поехали в горы и попали в обвал. Сидели в пещере. Он думал, что погибнет, на третий день попросил меня дать ему тарелку спелых вишен. Холодно было, зима. Сильный ветер, по утрам – мороз. Я поставил перед ним большое глиняное блюдо, он запихивал ягоды горстями, давился. «Вишни! – кричал. – Вишневая кровь!» Потом все спрашивал, как же это так, он чувствует насыщение, он вытирает сок. А часа через два его стало тошнить. Вырвало. На снегу – косточки от вишен. Разбудил меня, кричит.

– А ты что? – спросила Далила шепотом.

– Я сказал, нечего было глотать с косточками. Это по поводу твоего вопроса, поймет – не поймет.

– Как ты это сделал с цветком? – Далила нюхает раздавленный пестик и мокрую зелень завязи. – А он – настоящий?

– Ты сама все сделала.

Великий писатель Лев Пискунов, совершив на балконе двенадцать приседаний, взбивал на кухне в миксере очищенные помидоры с простоквашей. Вылив смесь в высокий большой стакан с лошадиной мордой на прозрачном стекле, писатель прошел в свой кабинет и некоторое время задумчиво осматривал комнату – двадцать квадратных метров, яркую от заполнявшего ее солнца. Солнце Лев Иванович любил, хотя загорал, как все блондины, очень болезненно. Огромный кожаный диван и два кресла к нему использовались редко, но Лев Иванович считал, что в кабинете, кроме рабочего стола, должны быть диван и кресла. Столов у него было два, один – подсобный, другой – компьютерный. На компьютерном – весь необходимый технический набор: компьютер, отличный цветной монитор, сканер, принтер, факс. На подсобном столе вповалку лежат книги, путеводители и газеты, статьи из которых в той или иной мере могут быть использованы в романе, рядом – пластмассовые стойки для вырезок и листов с записями, стаканы с карандашами и ручками, фигурки крокодилов разного размера – один даже, изогнув нефритовый хвост, висит на стене у стола. На высокую спинку вертящегося кресла наброшен великолепный шелковый халат зеленого цвета с танцующими на спине белыми цаплями и ядовитым закатом над нестерпимо голубой водой.

Лев Иванович смотрит на часы. Десять тридцать. Он ждет посетителя, это курьер, который приходит два раза в неделю и не имеет к курьерам из издательства никакого отношения. Из издательства обычно присылают неопрятных молодых людей, вечно спешащих и все путающих. Этот человек в возрасте, никогда не разговаривает, просто отдает пакет и ждет, когда Лев Иванович расплатится. Десять тридцать три. Курьер опаздывает, Лев Иванович сердится. Два года назад Лев Иванович Пискунов нашел в газете объявление «Слежка. Охрана. Особые поручения». Он позвонил с одним желанием – поговорить, изобразить из себя заказчика и получить максимум информации. Дело в том, что Лев Иванович тогда писал детектив по заданию одного издательства, детектив не получался, денег было мало, и начинающий писатель пользовался номерами телефонов в объявлениях для сбора информации. Не имея машины, он звонил по поводу покупки подержанной «Альфы-Ромео» или «Роллс-Ройса», втягивал продавца в подробный разговор, и вот описание автомобиля, с указаниями подробностей, известных только фанатикам автомобилистам, готово. Цены, допустимый для продажи километраж, специфические словосочетания, названия некоторых частей двигателя, жаргон, все по нескольким звонкам (детектив «Упущенный километр»). В объявлениях «Массаж для состоятельных мужчин в любое время суток» Льва Ивановича интересовали цены и возможности выбора, он прикидывался стеснительным одиноким человеком со средствами и жалобно спрашивал у диспетчера по телефону: «А что я ей скажу, когда она придет?» (роман «Женщины на заказ»). Он даже поддался, как потом себе объяснял, неожиданному авантюризму и крепко пожалел об этом, когда заказанная женщина отработала свои деньги и ушла. Ее методы и откровенный цинизм выбили писателя из колеи, несколько дней были потеряны для творчества. Как-то Льва Ивановича привлекло объявление «Секс для инвалидов», он увлекся телефонным разговором минут на сорок, это совершенно неожиданно кончилось повестью «Приемная дочь», потому что ему рассказали невероятную историю про удочерение семьей инвалидов недоношенного отказного ребенка, про его выхаживание, про козни врачей и соседей, которые написали в прокуратуру письмо, и суд отобрал ребенка через три года и тут же отдал девочку другой семье, поэтому ее надо было похитить, увезти и спрятаться, чтобы не нашли. Потом пошло как по маслу. Объявление «Уход за одинокими престарелыми. Нужна прописка» – повесть «Квартира после смерти», объявление «Вывожу из запоя. Выезд на дом» – сценарий фильма ужасов «Он в соседней квартире». «Пою, рассказываю сказки по телефону» – повесть «Украденная тишина». «Услуги состоятельным женщинам» – журнальный рассказ «Мужчина, который всегда сзади». Работать приходилось много. Невидимые собеседники на том конце телефонного провода иногда не хотели откровенничать, Лев Иванович искал подобные объявления и терпеливо добивался своего. Ему стало хватать неожиданного замечания, странного объяснения, чтобы все приобрело законченные очертания. Он научился изменять голос, легко подстраиваться под истерику или хандру и вдруг заметил, что получает удовольствие и находит интереснейшие идеи именно во время таких разговоров. Однажды Лев Иванович попал на объявление «Слежка. Охрана. Особые поручения», и жизнь его переменилась.